Роль Челомея в космонавтике

Автор AlexCherny, 03.08.2009 12:45:11

« назад - далее »

0 Пользователи и 1 гость просматривают эту тему.

Salo

http://www.npomash.ru/press/ru/tribuna120309.htm?l=0
ЦитироватьИСТОКИ

«В.Н. Челомей – один из главных творцов в ракетно-космической отрасли не только у нас в стране, но и в мире...

Наша задача ... сделать его имя достоянием нации, потому что его заслуги в этой области являются фундаментальными».

Из выступления академика Л.И. Седова на торжественном заседании в честь 75-летия со дня рождения В.Н. Челомея, г. Москва, 1989 г .

В 1807 году Наполеон, разгромив Пруссию, из части захваченных ею польских земель создал независимое от Франции Варшавское герцогство. На Венском конгрессе 1814-1815 гг. последовал новый раздел Польши. К Австрии отходил район Велички. Краков и ближайшие территории объединялись Краковской республикой под протекторатом России, Пруссии и Австрии. Гданьск и северо-западную часть Варшавского княжества получила Пруссия, а на остальной его территории было создано Королевство (царство) Польское, королем которого стал император России.

Границы 1815 г ., установленные Венским конгрессом, оставались почти неизменными вплоть до Октябрьской революции 1917 года в России.

Накануне первой мировой войны, в семье учителей - Николая Михайловича Челомея и Евгении Фоминичны, урожденной Клочко, в пограничном западном Российском губернском городе Седлец Привислянского края 30 июня 1914 года (по н.с.) родился будущий выдающийся ученый, академик и Генеральный конструктор Владимир Николаевич Челомей. Сейчас это город Седльце на территории Польши, в 80 км на восток от Варшавы.

Его отец, Николай Михайлович Челомей, был человеком широко образованным, но особое предпочтение отдавал химии.

Мать Владимира Николаевича - Евгения Фоминична, закончила полный курс гимназии и преподавала русский язык и литературу. Уже в советское время она начала преподавать и биологию. Евгения Фоминична выросла в большой семье. У ее родителей было девять детей, правда, трое из них умерли еще в младенчестве. Семья рано лишилась отца: он умер всего в пятьдесят лет.

Евгения Фоминична была в молодости необыкновенно красива. Даже в преклонные годы (а она не дожила нескольких дней до своего 84-летия) в чертах ее лица угадывалась былая красота.

Когда разглядываешь старые фотографии обычно ощущаешь временную дистанцию: и одежда, и прическа, и манера фотографироваться невольно выдают то время, когда сделан снимок. А вот когда смотришь на фотопортрет Евгении Фоминичны более чем шестидесятилетней давности, этого временного различия не ощущаешь. Истинная красота всегда современна. В ее взгляде нет ни тени кокетства или жеманства. С фотографии смотрит решительная, знающая себе цену женщина. Чувствуется в ней твердый характер, уверенность в себе.

Николай Михайлович очень любил рисовать жену. А рисовал он почти профессионально. В семье Челомеев долгое время хранился портретный рисунок Евгении Фоминичны и маленького Володи примерно в трехлетнем возрасте. К сожалению, при переездах семьи этот рисунок был утерян. И только фотография с этого рисунка имеется в архиве нашего предприятия. Портрет сделан отцом Челомея по памяти, но с такой фотографической точностью, что просто поражаешься, что такое мог нарисовать любитель, и что перед нами не фотография, а рисунок.

После рождения Володи Челомеи прожили в родном Седлеце всего около трех месяцев. Время было тревожное. 1 августа 1914 года Германия объявила войну России. С началом первой мировой войны оставаться с маленьким ребенком недалеко от линии фронта было небезопасно. Через Седлец уже потянулись на восток гонимые войной беженцы, и Челомеи решили перебраться в Полтаву.

Сперва уехала Евгения Фоминична с маленьким сыном и сестрой Николая Михайловича, пятнадцатилетней Надеждой. Поезда ходили плохо. На вокзале толчея, неразбериха, шум, гам. Двадцатилетняя женщина с грудным ребенком на руках и девочкой - подростком, да еще с вещами, растерялась. Как быть? Поезд надо искать где-то на путях этой узловой станции. Тогда они с Надей нашли выход. Положили весь свой скарб и запеленатого Володю в одеяло, взялись за его края и пошли искать поезд. Да в суматохе и обронили младенца на железнодорожных путях. К счастью, вовремя спохватились: недалеко ушли. Спустя много лет, уже будучи взрослым, ученым и академиком, руководителем предприятия, Владимир Николаевич иногда подтрунивал над матерью: «А кем бы я стал, если бы меня потеряли тогда на железнодорожных путях?».

Подготовил Е. Кулешов

Материал из цикла передач на «Радио Реутова» о жизни и трудовой деятельности Генерального конструктора, академика В.Н. Челомея (цикл I, Детство Владимира Николаевича Челомея)
"Были когда-то и мы рысаками!!!"

Salo

http://www.npomash.ru/press/ru/tribuna15_160409.htm?l=0
ЦитироватьНЕ СЛУЧАЙНОЕ СОСЕДСТВО

Продолжение. Начало в № 12 (957)

Но вот, наконец, Евгения Фоминична с трехмесячным сыном Володей и племянницей Надей добрались до Полтавы. До города, воспетого Пушкиным в своих чудных стихах. На Полтавщине творил Гоголь. Знакомые с детства географические названия Миргород и Диканька на карте рядом с Полтавой. Они ассоциируются с именем великого писателя. Гоголевщина - так называл этот край колоритный человек и известный русский советский писатель Владимир Алексеевич Гиляровский.

По счастливому стечению обстоятельств маленький Володя Челомей вместе с родителями поселился под одной крышей с потомками Пушкина и родственниками Н.В. Гоголя - семьей Данилевских и Быковых. И дети, и их родители подружились и жили, словно одна большая семья. Это соседство, по собственному признанию В.Н. Челомея, в немалой степени повлияло на его воспитание и формирование характера.

Дом, в котором они жили (напротив городского парка культуры и отдыха имени Победы), был построен в начале 1880-х годов незамужней сестрой писателя Н.В. Гоголя, Анной Васильевной, и находился на Первомайском проспекте - одной из самых красивых улиц Полтавы. Сложен был из красного кирпича. В летнее время он едва угадывался за зеленью окружавшего его сада. В этом домике, как полагают биографы Гоголя, неоднократно бывал и сам Николай Васильевич.

Свое нынешнее название проспект получил в советское время, а до начала 1900-х годов он назывался Институтским: в конце его находился Институт благородных девиц. В 1909 году, к 200-летию Полтавской битвы, его переименовали в Келинский. Так были отмечены ратные заслуги доблестного коменданта города полковника Алексея Степановича Келина, за боевые заслуги получившего звание генерал-майора и назначенного в 1711 году Петром I комендантом города Азова.

Интересна история семьи Данилевских, в кругу которой проводил много времени маленький Володя Челомей. Истоки ее восходят к двум великим писателям, Пушкину и Гоголю, чья творческая дружба началась в мае 1831 года на вечере у русского поэта и критика Петра Александровича Плетнева.

По счастливому стечению обстоятельств Пушкин и Гоголь через полвека (уже после их смерти) породнились семьями - в конце лета 1881 года девятнадцатилетняя внучка поэта Мария Александровна Пушкина, дочь старшего сына А.С. Пушкина - Александра Александровича Пушкина - стала женой племянника Н.В. Гоголя, Николая Владимировича Быкова.

Николай Владимирович был сыном полковника Владимира Ивановича Быкова и Елизаветы Васильевны, урожденной Гоголь, родной сестры писателя. Он служил штаб-ротмистром в 13-м гусарском Нарвском полку, командиром которого с 15 июля 1870 года был назначен полковник Александр Александрович Пушкин. Полк был славен ратными делами. Сформированный еще при Петре I, он участвовал в северной войне, в польской кампании 1733-1735 годов, в семилетней войне и в других боевых действиях.

Назначение полковника А.А. Пушкина, прослывшегося в армии либералом за свою справедливость и гуманное отношение к подчиненным, было восторженно принято гусарами. Историк Нарвского полка писал: «сын известного поэта, именем которого гордится Россия, полковник Пушкин являл собой идеал командира-джентльмена ...»

Адъютантом А.А. Пушкина в Нарвском полку был родственник другого великого русского писателя штаб-ротмистр Николай Владимирович Быков. Мать его – Елизавета Васильевна, урожденная Гоголь, приходилась родной сестрой Николаю Васильевичу Гоголю. Быков нередко бывал дома у А.А. Пушкина. Там он подружился с одной из дочерей своего командира – Марией. (Всего у А.А. Пушкина было 11 детей.) Молодые люди полюбили друг друга. В конце августа 1881 года девятнадцатилетняя внучка поэта стала женой двадцатипятилетнего племянника Гоголя.

Брак штаб-ротмистра Николая Владимировича Быкова с Марией Александровной Пушкиной оказался счастливым. У них было десять детей. Супруги жили душа в душу тридцать семь лет. Мария Александровна имела хорошее домашнее образование: знала несколько языков – французский, английский, немецкий; увлекалась историей. Живя в имении Гоголей в Васильевке (ныне Гоголево Шишакского района) занималась воспитанием и обучением детей, изучала жизнь и быт крестьян. Мария Александровна пережила мужа на двадцать лет и умерла в 1939 году.

После кончины Н.В. Гоголя Васильевка стала принадлежать трем сестрам писателя - Анне Васильевне (1821-1893), Елизавете Васильевне (1822-1866) и Ольге Васильевне (1825-1907) Гоголям. Позже сестры обосновались в Полтаве.

С 1866 года, после безвременной кончины Елизаветы Васильевны незамужняя и не имевшая своих детей Анна Васильевна Гоголь стала воспитывать ее пятерых детей. Муж сестры, штабс-капитан Владимир Иванович Быков, еще раньше скоропостижно скончался от инсульта.

Старшая из детей Елизаветы Васильевны, Мария Владимировна Быкова, в замужестве Рахубовская, многие годы жила в полтавской «гоголевской» усадьбе.

Анна Васильевна Гоголь выделила племяннице часть сада и участок земли, на котором М.В. Рахубовская и ее муж построили себе новый дом. После смерти Анны Васильевны Гоголь в 1893 году М.В. Рахубовская владела всей полтавской усадьбой. В августе 1917 года она трагически погибла. Впоследствии - в 1920-х годах- в доме Марии Владимировны жила многодетная правнучка Пушкина и внучатая племянница Гоголя - Софья Николаевна Данилевская, родившаяся в 1887 году, которая была четвертым по старшинству ребенком. В 1907 году она вышла замуж за Сергея Дмитриевича Данилевского. Вот их соседями по дому и стали Челомеи.

Подготовил Е. Кулешов
"Были когда-то и мы рысаками!!!"

Salo

http://www.npomash.ru/press/ru/tribuna170409.htm?l=0
ЦитироватьЧИНГАЧГУК

Продолжение.
Начало в № 12 (957),
15-16 (960-961)

О происхождении Фомы Васильевича Клочко – деда В.Н. Челомея по материнской линии – известно то, что он умер и похоронен на Монастырском кладбище в Полтаве. О происхождении Марии Михайловны Клочко – бабушки Владимира Николаевича – ничего не известно. Но судя по сохранившимся фотографиям, их семья, очевидно, принадлежала к достаточно высоким кругам.

О родовых корнях отца – Николая Михайловича Челомея - также известно немного, только то, что в Белоруссии есть населенный пункт с названием Челомеи, с историей которого он каким-то образом связан. Николай Михайлович, по рассказам близких, был человеком широко образованным, но особое предпочтение отдавал химии.

В 1920-е годы семья Челомеев жила в Полтаве. В то время там же жил известный писатель Владимир Галактионович Короленко (1853-1921), почетный академик Петербургской АН (1918), редактор журнала «Русское богатство», автор таких рассказов и повестей, как «Сон Макара», «Слепой музыкант», «Без языка», «Павловские очерки», «Река играет» и автобиографического произведения «История моего современника».

Софья Николаевна Данилевская (1887-1984), в доме которой прошли детские годы Володи Челомея, считается в поколениях пушкинско – гоголевской ветви самой колоритной по своей судьбе, «последней из могикан» - человеком настоящей большой дворянской культуры, впитавшим лучшие вековые традиции. Она была дружна и с А.С. Макаренко, и с В.Г. Короленко, активно работала в организованной последним Лиге защиты детей.

Дочь писателя, Софья Владимировна Короленко, поддерживала самые дружеские отношения с С.Н. Данилевской, всячески помогала ее семье. Бывал у Данилевских и сам писатель.

Как часто бывает, воспоминания детства - самые яркие. Маленький Володя Челомей хорошо запомнил писателя, к которому окружающие взрослые относились с большим почтением.

Чтобы поднять детей, С.Н. Данилевская очень много работала: окончив Полтавский институт благородных девиц и частное музыкальное училище Лисовского (ее педагогом была М.Н. Денисенко, первая учительница лирического тенора Ивана Семеновича Козловского, получившая музыкальное образование в Италии), она смогла работать в хоре Политпросвета Красной Армии под руководством хорового дирижера Александра Васильевича Свешникова, художественного руководителя организованного им вокального ансамбля Всесоюзного радио, пела в церковных хорах.

Евгения Фоминична Челомей в эти годы тоже напряженно работала: учительницей в городском начальном училище имени Я.А. Коменского, в Полтавской 11-ой опытной трудовой школе имени В.Г. Короленко при институте народного образования (бывшем Учительском; его закончил Антон Семенович Макаренко), была служащей Полтавской городской Управы, а также окончила курсы дошкольного и внешкольного воспитания детей для подготовки летних детских площадок и яслей Полтавского общества «Просвита».
В начале 1920-х годов Е.Ф. Челомей с маленьким сыном на руках заботилась не только о своей семье, но и помогала, чем могла, своим родным. В Полтаве, кроме ее матери Марии Михайловны, жила с маленькой дочерью сестра Елена Фоминична, рано оставшаяся вдовой. Двух младших сестер, Нину и Варвару, чтобы спасти от голода, пришлось определить в интернат, где преподавала биологию Евгения Фоминична.

Когда Володя немного подрос, его мать устроилась работать преподавателем в школу к Антону Семеновичу Макаренко, советскому педагогу и писателю, автору книг «Педагогическая поэма», «Флаги на башнях» и других произведений.

Трудное, голодное было время. С юга наступал Врангель, а с запада войска панской Польши. Вокруг Полтавы бродили разные «батьки» со своими бандами.

Мать Володи с утра до вечера пропадала на работе. Отец, Николай Михайлович, воевал на фронте. Когда дома не было еды и у соседей было не густо, Володя прибегал пообедать на работу к маме. Там он впервые и увидел знаменитого впоследствии педагога.

Если Володя попадался ему на глаза, то Антон Семенович уважительно приветствовал мальчугана и серьезно справлялся о его мальчишечьих делах. А Володя так же серьезно докладывал о своих традиционных играх в индейцев с Сашей Данилевским, который помимо того, что был его закадычным другом, приходился праправнуком самому А.С. Пушкину и так же, как и его знаменитый прапрадед, звался Александром Сергеевичем. И хотя Саша был на три года старше Володи, все-таки главным в их играх, то есть Чингачгуком, всегда доводилось быть ему, Володе.

Ребята играли неподалеку от дома в лесу на берегу реки Ворсклы (левого притока Днепра). Расчудесное место запомнилось Володе на всю жизнь. «Чудом природы» называл этот уголок на окраине Полтавы Владимир Николаевич, когда рассказывал домашним о своем детстве.

Часто игры заканчивались для Володи плачевно: ему доставалось от матери за порванные штаны или рубашку. В этом вопросе Евгения Фоминична была строга: с одеждой, как и с едой, было трудно.
Подготовил Е. Кулешов
"Были когда-то и мы рысаками!!!"

Salo

http://www.npomash.ru/press/ru/tribuna180409.htm?l=0
ЦитироватьПЕРВЫЕ УРОКИ

Продолжение.
Начало в № 12 (957),
15-16 (960-961), 17 (962)

В отсутствие матери за маленьким Володей присматривала Софья Николаевна Данилевская (урожденная Быкова, правнучка А.С.Пушкина, внучатая племянница Н.В. Гоголя). От нее он получил первые уроки поведения за обеденным столом. Поначалу ее дети, а, кроме Саши, в семье были еще четыре дочки:Мария, Ирина, Наталья и Марина Данилевские, -подсмеивались над Володей: неправильно он пользовался столовыми приборами. «Володя, опусти локти, возьми нож в другую руку»,- наставляла Софья Николаевна. И мальчик быстро постигал эту премудрость.
О таких людях, как Софья Николаевна, ныне говорят: «живущие по совести». Свою жизнь она посвятила одному из самых благородных занятий – воспитанию детей, хотя начинала она на музыкальном поприще.
Надо сказать, что музыка в семье Быковых занимала особое место. Уже в раннем возрасте детей обучали музыкальной грамоте и народной музыке. Эту наследственную привязанность к музыке сохранила и Софья Николаевна.
В семье Данилевских многое напоминало об их великих родственниках. На стенах - портреты А.С. Пушкина и Н.В. Гоголя. На полках - их книги. Домашняя библиотека была обширной, и ею мог беспрепятственно пользоваться маленький Володя Челомей. А читать он выучился рано. Именно с Пушкина и Гоголя началось его знакомство с миром книг. Добрым наставником и лоцманом в нем стала Софья Николаевна. Она же привила Володе любовь к музыке, дала ему первые уроки игры на фортепиано. Володя был усидчив, быстро выучил нотную грамоту. Играл он по нотам и подбирал на слух.
Уже будучи взрослым, он мог подолгу просиживать за фортепиано. За игрой он забывал обо всем, был неистощим на импровизации.
Когда непосильная работа С.Н. Данилевской сказалась на ее здоровье, и от пения пришлось отказаться, в Полтавском обществе охраны материнства и детства, вероятно, не без напоминания Евгении Фоминичны Челомей, «вспомнили» о том, что Софья Николаевна вместе с матерью были первыми, кто открыл в 1904 году детские ясли в Полтавской губернии (в Васильевке), взяв их на полное обеспечение. С.Н. Данилевская получила приглашение создать первые ясли в городе Полтаве. Так она стала старшим педагогом и музыкальным руководителем детских яслей.
Положение усугублялось еще и тем, что в 1921-1923 гг. дети семьи Данилевских не посещали школу, так как, по их воспоминаниям, не было одежды, обуви, нечем было платить за учебу. Дочь Данилевских - Марина Сергеевна Чалик (1914-2000) - рассказывала, что детей Данилевских не брали в школу еще из-за дворянского происхождения; семье приходилось доказывать непричастность их отца, Николая Владимировича Быкова, к антисоветской агитации и деятельности.
«Случайно, - писала С.Н. Данилевская в Пушкинскую комиссию 1 апреля 1928 г. – управдел «Просвиты»... узнал о существовании моей матери... в Полтаве... и помог». И эта «случайность» была подготовлена, по всей вероятности, работавшей в «Просвите» Евгенией Фоминичной Челомей. Именно «Просвита» ходатайствовала перед центром о передаче дома Анны Васильевны Гоголь в пожизненное владение М.А. Быковой и о том, чтобы бесплатно поместить детей Софьи Николаевны в трудовую школу. Они были определены во вторую Полтавскую трудовую школу (ныне Школа искусств).
Володя Челомей в это же время стал учеником 10-й семилетней трудовой школы (здание трудовой школы не сохранилось). В нынешнее здание – Народный дом В.Г. Короленко, построенный в 1920-1922 гг., - школа № 10 перешла позднее. Кстати, обязанности первого директора 10-й школы в советское время выполнял Антон Семенович Макаренко.
8 декабря 1989 г. на здании средней школы № 10 в Полтаве была открыта мемориальная доска, посвященная В.Н. Челомею. Окончил Володя Челомей трудовую школу уже в Киеве, в 1929 г.
На снимках:

   1. Мемориальная доска на здании школы № 10 г. Полтавы.

   2. Школа № 10, г. Полтавы. В 1922 – 1926 гг. в этой семилетней школе учился Володя Челомей.


Подготовил Е. Кулешов
"Были когда-то и мы рысаками!!!"

Salo

http://www.npomash.ru/press/ru/tribuna190509.htm?l=0
ЦитироватьТЕХНИЧЕСКАЯ ЖИЛКА

Продолжение.

Начало в № 12 (957), 15-16 (960-961), 17 (962), 18 (963)

Под влиянием своего друга Саши Данилевского Володя увлекся собиранием бабочек и жуков. Занятие это захватило его надолго. С нетерпением он ждал появления первых весенних бабочек. Они, словно «порхающие цветки», оживляли непроснувшийся после долгой зимней спячки голый лес, когда еще покрыта прошлогодним лиственным ковром зеленеющая трава.

Но вот деревья одевались зеленью, и трава скрывала прошлогодние листья. Бывало, Саша Данилевский, его школьные друзья и Володя Челомей по целым дням носились с сачками за «порхающими цветками».

Челомей собрал большую коллекцию бабочек и подолгу просиживал над нею. Пробовал ее описывать и рисовать. Понемногу страсть пошла на убыль, но на всю жизнь осталась в душе горячая любовь к живой природе. Впоследствии Владимир Николаевич находил в лесу отдохновение. Иногда во время прогулок садился на пенек и подолгу слушал лесные голоса.

А для Саши Данилевского это увлечение бабочками определило дальнейшую судьбу. Александр Сергеевич достиг больших успехов в энтомологии и стал известным ученым. Одно время и Володя мечтал о профессии микробиолога, после того как прочел книгу о Пастере «Охотники за микробами». Но, видимо, природой была заложена в нем техническая жилка, увлечение техникой, конструированием, и она переборола все остальные увлечения.

В школе Володя Челомей увлекся конструированием. Из различных деталей, найденных на свалке, мастерил модели автомобилей и самолетов. Любил разгадывать разные головоломки. Много читал по истории техники, физике. Несколько позднее, когда ему исполнилось 14 лет, Володя удивил родителей: сам смастерил фотоаппарат и сфотографировал их. Качество фотографий получилось не хуже, чем у настоящего фотоаппарата заводского изготовления.

На занятия дети Данилевских и Володя Челомей ходили вместе. Дружили. Особенно теплые отношения сложились у Володи со щедро одаренным от природы Александром.

Челомеи не боялись сохранять и поддерживать с Данилевскими добрые, дружеские отношения. Пока решался вопрос с трудоустройством Софьи Николаевны, их семья голодала. И Евгения Фоминична делила свой паек служащей на всех. В знак благодарности Софья Николаевна Данилевская подарила Евгении Фоминичне Челомей иконку из домашнего иконостаса, в котором была и икона, которой родители благословляли Н.В. Гоголя, и иконы-свидетели благословения М.А. Пушкиной и Н.В. Быкова. По словам Нинель Васильевны Челомей, эта икона хранилась долгие годы у Евгении Фоминичны.

Не побоялись Челомеи поддерживать отношения с представителями семьи Данилевских и в 1930-е годы, когда младшее поколение «вычищалось» из школ и вузов из-за непролетарского происхождения. И только в результате неимоверных усилий удалось добиться, чтобы Марина Сергеевна стала студенткой Первого Киевского медицинского института, а Мария Сергеевна после учебы на биофаке Полтавского Института народного образования переехала в 1935 году в Киев. Интересно, что в силу обстоятельств Мария Данилевская несколько лет работала в Институте ботаники АН Украины – в том самом, где разрабатывались программы биологических исследований и экспериментов для космических полетов и где проходил подготовку первый космонавт независимой Украины Леонид Константинович Каденюк. Он совершил космический полет 19 ноября – 5 декабря 1997 в качестве специалиста по полезной нагрузке в составе экипажа МТТК «Колумбия» по программе STS-87.

Челомеи принимали в своем доме Данилевских даже тогда, когда друга детства Владимира - молодого ученого Александра Данилевского - как сына дворянина принудительно отправили из Ленинграда в Карагандинскую область Казахстана.

Софья Николаевна всячески старалась защитить своих детей от репрессий, хлопоча об этом и в Полтаве, и в Киеве.

Во время одного из ее приездов в Киев в 1936 году, будучи в гостях у Челомеев, Софья Николаевна Данилевская получила в подарок от Владимира Николаевича – тогда студента Киевского авиационного института (1932-1937 гг.) - его первую, недавно изданную книгу «Векторное исчисление» - в знак уважения и признательности одной из своих первых наставниц в мире культуры, литературы, истории, музыки.

Родные вспоминают, что Софья Николаевна была человеком властным, суровым, однако это не лишало ее великодушия. К ней тянулись люди, она умела «быть центром». Вероятно, таким ее характер выковывался под влиянием жизненных обстоятельств.

Так же во время жесточайших событий начала ХХ столетия и, видимо, под влиянием старшей, умудренной жизненным опытом Софьи Николаевны Данилевской, выковывался не менее волевой, по рассказам ее родных, характер совсем молодой тогда (ей было чуть больше двадцати) Евгении Фоминичны Челомей. Некоторые из этих свойств: целеустремленность, сильную волю, настойчивость, как утверждают его коллеги и близкие, Евгения Фоминична передала и своему сыну Владимиру.

Подготовил Е. Кулешов

Продолжение следует

На снимке: Володя Челомей – ученик Полтавской десятой семилетней трудовой школы. Полтава, 1925 г .

"Были когда-то и мы рысаками!!!"

Salo

http://www.npomash.ru/press/ru/tribuna210509.htm?l=0
ЦитироватьИСКУССТВ И НАУКИ БЛИСТАТЕЛЬНЫЙ СПЛАВ

Продолжение.
Начало в № 12 (957),
15-16 (960-961), 17 (962),
18 (963), 19 (964)

Среди главных принципов обеих семей был такой, чтобы, несмотря ни какие препятствия и трудности, получить серьезное образование. Наверное, поэтому все Данилевские и Владимир Николаевич Челомей имели глубокие познания в изобразительном искусстве и литературе, пользовались богатейшей библиотекой, собранной потомками Пушкина и Гоголя, знали иностранные языки. Кстати, французский, по свидетельству Александра Савельева, они изучали по гоголевской реликвии – русско-французскому словарю 1831 года, с которым писатель ездил в Рим. И, вероятно, взяв на вооружение этот принцип, в 1935 году сама Евгения Фоминична Челомей окончила Киевский педагогический институт.
Софья Николаевна любила устраивать у себя домашние концерты по примеру Быковских (рояль В.Н. Быкова, на котором учился играть Владимир Николаевич Челомей, и сейчас – одна из дорогих реликвий в семье). По воспоминаниям их участников, это были по своей духовной насыщенности изумительные вечера.
Эту традицию продолжили Челомеи. В кругу их семьи любили подобные вечера, здесь часто звучали старинные романсы, песни довоенных и военных (1940-х) лет.
Обращаясь к молодым, Софья Николаевна повторяла, что в жизни их ведет талант, но все великие творения, открытия – это результат не только одаренности, но и высокой культуры и постоянного настойчивого труда. Понимание этого позволило стать Данилевским: Александру - ученым-биологом, Ирине – землеустроителем, Марине – врачом-офтальмологом, Марии – луговодом, Наталье – воспитателем, учителем французского языка - а Владимиру Николаевичу Челомею – выдающимся ученым, конструктором, с именем которого связана целая эпоха в освоении космоса.
Обычно тех, кто вырос на Украине, Кубани, Молдавии, отличает своеобразный мягкий говор, но в речи Владимира Николаевича Челомея не было и намека на него. Сказался культ литературного русского языка, поддерживаемый в семье матерью Володи, Евгенией Фоминичной. А в кругу потомков Пушкина, где много времени проводил маленький Володя, за чистотой языка следила Софья Николаевна Данилевская, которая с малолетства прививала своим детям и Володе чувство правильной русской речи.
В молодые годы у Софьи Николаевны было удивительной чистоты и звучности лирико-драматическое сопрано. После окончания Полтавского женского института в 1904 году она выдержала большой конкурс - сорок человек на одно место - в Московской консерватории, где хотела учиться по классу вокала. Но отец ее, Николай Владимирович, не позволил дочери жить в общежитии: оно имело дурную репутацию. И Софья Николаевна отказалась от места в консерватории.
Вернувшись в Полтаву, она вскоре поступила в частное музыкальное училище. Незадолго до его окончания правнучка Пушкина вышла замуж за Сергея Дмитриевича Данилевского и уехала с ним в село Олефировка Миргородского уезда. В Полтаву она вернулась в начале 1920-х годов. В то время Софья Николаевна стала опытной профессиональной певицей, была членом Союза работников искусств, выступала в концертах.
Именно там, в Полтаве, пел совсем юный Иван Семенович Козловский, позднее народный артист СССР, а в ту пору красноармеец - доброволец, участник гражданской войны. Мария Николаевна Денисенко была первым педагогом, обучавшим И.С. Козловского и Софью Николаевну вокальному искусству.
В концертах хора Политпросвета Красной Армии на Украине солировали Софья Николаевна Данилевская и ее сестра Татьяна Николаевна. Хором тогда руководил молодой дирижер Александр Васильевич Свешников, впоследствии художественный руководитель и дирижер прославленного Государственного Академического русского хора Союза СССР, народный артист СССР, ректор Московской консерватории. В те годы Свешников говорил, что Софья Николаевна Данилевская могла бы петь с большим успехом в столичной опере.
Любопытное совпадение дат: в 1968 году В.Н. Челомей приехал по делам в Харьков и выкроил несколько часов, чтобы привезти в Полтаву свою супругу Нинель Васильевну, показать свой город и дом, где прошли его детские годы, познакомить с Софьей Николаевной Данилевской, встретиться с друзьями детства. А в 1969 году – в год смерти А.С. Данилевского – снесли дом Анны Васильевны Гоголь по Келинскому проспекту.
Таким образом, как видим, «полтавское окружение» В.Н. Челомея, общение с потомками великих писателей оказало значительное влияние на формирование его мировоззрения, культуры. Первые попытки научных исследований в эти годы очертили круг интересов, что было определяющим для выбора направления дальнейшей учебы и работы, которая оказалась неоценимо важной для развития ракетно-космической науки и техники.
С тех давних пор прошли десятилетия, но интерес к личности основателя нашей фирмы, неординарного человека, выдающегося ученого, мыслителя В.Н. Челомея не ослабевает, а, напротив, год за годом набирает силу. И ярким тому подтверждением является большая исследовательская и историко-биографическая работа, которая неустанно проводится и у нас на предприятии, и на родине В.Н. Челомея, в канун знаменательной даты со дня его рождения.
Подготовил
Е. Кулешов
"Были когда-то и мы рысаками!!!"

Salo

http://www.npomash.ru/press/ru/tribuna220509.htm?l=0
ЦитироватьВО ВСЕМ СТРЕМИЛСЯ ОН ДОЙТИ ДО САМОЙ СУТИ

Продолжение. Начало в № 12 (957), 15-16 (960-961), 17 (962), 18 (963), 19 (964)

«Не думайте, что все уже открыто и сделано в механике, в этой одной из древнейших наук. Здесь также много неоткрытого и необъясненного. Только мы часто проходим мимо совершенно необычных явлений, не замечая их. Очень важно научиться видеть эти необычные явления, а потом понять и объяснить их».
В.Н. Челомей

Такими словами на одной из лекций в МВТУ им. Н.Э. Баумана призывал студентов смело идти в механику и технику Владимир Николаевич Челомей.
В 1926 году семья Володи Челомея переехала в Киев. Володя быстро освоился с переменой места. Его увлечение техникой становилось все серьезнее. Каждое приобретенное им самостоятельно знание казалось ему новостью, важным открытием, которое надо записать и сообщить другим.
Видимо, благодаря этому свойству, все, что интересовало его, он усваивал основательно. Владимир любил докапываться до истины, проникать в самую физическую суть явления. Немногие владеют этим даром. А ведь даже самые сложные вещи, которые описываются длинными формулами, при понимании физической сути в большинстве случаев могут быть объяснены, как говорится, «на пальцах». Четкостью и ясностью мышления он выделялся уже в школе, и многие его однокашники обращались к нему с просьбами объяснить трудные места из школьного материала.
Уже в ранней молодости у Володи Челомея сложились самостоятельные и независимые убеждения. В 1927 году, окончив семилетнюю трудовую школу, он поступил в Киевский автомобильный техникум.
Это решение сына для родителей не было неожиданностью. Они уже давно почувствовали его склонность к технике. Техникум давал возможность получить среднее образование и открывал путь к поступлению в институт.
Улицы Киева были оживленнее полтавских. Володя заглядывался на проезжавшие мимо автомобили, мечтал о том времени, когда сам сядет за руль. Увлечение автомобилями сохранилось у него до конца жизни. Уже будучи руководителем КБ, он сам водил свою «Победу» и долго не хотел менять ее. А в зрелом возрасте Владимир Николаевич нередко удивлял даже знатоков автомобильной техники точным указанием неисправностей как в отечественных, так и в зарубежных двигателях. Причем после определения дефекта он обязательно предлагал удивительно простой, точный и самый удобный способ устранения возникшей неисправности.
Способность Челомея ясно излагать трудные темы была замечена и в техникуме. Ему стали поручать выступления не только перед сокурсниками, но и в мастерских на заводе.
Можно проследить четкую направленность устремлений В.Н. Челомея. После окончания автомобильного техникума он идет работать техником в отдел двигателей внутреннего сгорания института Промышленной энергетики, где группа молодых инженеров занималась конструированием и испытаниями навесных забортных двигателей для нужд оборонной промышленности.
В 1930 году в одном из старейших высших технических учебных заведений страны – Киевском политехническом институте (КПИ) - был организован авиационный факультет. Для этого были серьезные причины. Растущая авиационная промышленность, военная и гражданская авиация нуждались в квалифицированных инженерных кадрах. Киев еще с дореволюционных времен был одним из центров опытного самолетостроения. При Киевском политехническом институте уже в 1906 году был организован студенческий авиационный кружок, из его участников в дальнейшем вышла целая плеяда авиаконструкторов, в том числе известный авиатор Игорь Иванович Сикорский. Требования времени, интерес киевской молодежи к авиации, наличие в КПИ квалифицированных преподавательских кадров - все это обеспечило вновь созданному факультету успех. Желающих поступить было много, и вступительный конкурс был большим.
В 1932 году восемнадцатилетний Владимир Челомей поступает на авиационный факультет Киевского политехнического, того самого института, в который в 1924 году, восемью годами ранее, на аэромеханическое отделение поступил будущий Главный конструктор ракетно-космических систем, академик Сергей Павлович Королев. Сейчас это Национальный технический университет Украины.
По воспоминаниям Ивана Михайловича Евтеева, ветерана Великой Отечественной войны, космодрома Байконур, Советской Армии и Ракетных войск стратегического назначения, почетного ветерана труда, выпустившего трилогию в виде очерков («Еще поднималось пламя...», «Опережая время» и «Золотой фонд академика Челомея»), летом 1932 года Владимир Николаевич Челомей сдавал вступительные экзамены на авиационный факультет КПИ, поступая на моторостроительную специальность. Тогда было принято после очередного экзамена вывешивать списки абитуриентов с полученными ими оценками. И многие, в том числе и Исаак Петрович Спивак, поступавший в это время тоже на этот факультет КПИ, но на другую, самолетостроительную, специальность, обратили внимание на фамилию Челомей, за которой неизменно следовала оценка «отлично». Так продолжалось до конца экзаменов. Знакомство студента И.П. Спивака с В.Н. Челомеем состоялось позже, на одной из общих для всех групп 1-го курса лекций по общетеоретическим дисциплинам. (И.П. Спивак учился с В.Н. Челомеем на одном факультете КПИ, с апреля 1955 года начинал работать с В.Н. Челомеем в Специальной конструкторской группе (СКГ) п/я 010 в Тушино, а затем работал длительное время под его руководством в ОКБ-52 до своего ухода на пенсию 30 ноября1984 года, незадолго до смерти В.Н. Челомея).

На снимке: В.Н. Челомей - студент автотехникума, 1932г.



Подготовил Е. Кулешов
"Были когда-то и мы рысаками!!!"

Salo

http://www.npomash.ru/press/ru/tribuna240609.htm?l=0
Цитировать«БЕЛАЯ ВОРОНА»

Продолжение. Начало в № 12 (957), 15-16 (960-961), 17 (962), 18 (963), 19 (964),
21 (966), 22 (267)

Популярность авиации была в 30-е годы чрезвычайно высокой, пожалуй, более высокой, чем космоса в 60-е годы. Летчики и авиационные специалисты были в числе самых уважаемых и престижных профессий.
Это было время бурного развития техники, в особенности – авиационной. Повышенные нагрузки и скорости в сложных конструкциях и механизмах вызывали многократные аварии и катастрофы. На первых порах они были просто необъяснимы (от поломок коленчатых валов авиадвигателей до внезапно разваливающихся самолетов). Все это потребовало перехода к новым методам расчета с учетом динамики происходящих процессов, побуждало развивать теорию колебаний, чтобы решать проблемы динамической устойчивости.
Через некоторое время группы всех специальностей 1-го курса Киевского политехнического института были объединены в единый общетехнический факультет для изучения общих для всех дисциплин, и только с 3-го курса вновь разошлись по своим специальностям.
В начале учебного 1933 года на базе авиационного факультета КПИ был образован самостоятельный Киевский авиационный институт (КАИ) имени К.Е. Ворошилова. Он размещался в скромных, наскоро переоборудованных зданиях на улице        В.И. Ленина. Потом этот институт стал называться Киевским авиационным институтом инженеров гражданской авиации. Первым начальником Киевского Авиационного института, когда в нем учился В.Н. Челомей, был Николай Григорьевич Горчаков.
В первые годы своей жизни институт был небольшим, и все студенты, естественно, хорошо друг друга знали. Нужно отметить, что большинство студентов в институт пришли по призванию, будучи любителями и даже более того - энтузиастами авиации.
Здесь в КАИ был открыт музей, посвященный авиации, а один из разделов музея сегодня посвящен жизни и деятельности В.Н. Челомея.
Энергия в восемнадцатилетнем юноше, казалось, била через край. Свою учебу в институте В.Н. Челомей успешно совмещал с работой техником–конструктором в филиале Научно-исследовательского института Гражданского воздушного флота. В.Н. Челомей попал здесь в среду преподавателей и студентов - подлинных энтузиастов авиации. Материал теоретических дисциплин иллюстрировался примерами из практики авиастроения или эксплуатации самолетов.
Студенты делились на две отличавшиеся друг от друга группы. Первая – молодежь, вчерашние выпускники средних школ или техникумов, с небольшим производственным стажем, а порой и совсем без него, с достаточно хорошей теоретической подготовкой. Вторая группа состояла из студентов, старших по возрасту, направленных из партийных или профсоюзных организаций. Это были так называемые «парттысячники» и «профтысячники». В качестве примера можно упомянуть, что в группе, в которой учился И.П. Спивак, была студентка, отец которой учился всего на один курс старше. Он в прошлом был участником гражданской войны и был выбран секретарем парткома института.
Эта группа студентов обладала большим производственным стажем, имела большой жизненный опыт, но теоретическая подготовка ее хромала. Они пришли в институт после рабфаков и подготовительных курсов, и перерыв в учебе сказывался. Между упомянутыми группами отношения были поначалу сложными, вернее сказать, отчужденными, и сблизились эти люди не сразу.
И.П. Спивак вспоминает, как Владимир Николаевич, принадлежавший к первой группе, сразу смог себя поставить на равных с обеими группами, быстро смог сблизиться со «стариками», охотно помогал им и всегда отвечал на возникавшие у них вопросы. А его уже все знали. Он быстро выделился своими знаниями, пытливостью, ярко выраженным стремлением к учебе. Отмечались у него еще две очень характерные черты.
Большинство студентов не отличалось, к сожалению, хорошими манерами. Обращение друг к другу было фамильярным, а иногда и грубым, в разговоре нередкостью были и непечатные выражения. Владимир Николаевич резко выделялся среди других высокой культурой поведения, очень правильной и всегда вежливой речью. Он и разговаривал, как правило, на «вы», совершенно не допуская панибратства, обычных среди студентов мелких грубостей и тому подобного. В этом отношении он был, конечно, «белой вороной».
Девушек в институте было мало, не более четырех-пяти в каждой группе. Пользовались они большим вниманием, ухаживание ребят было постоянным, непрерывно развивались студенческие «романы». Владимир Николаевич был совершенно вне этого, хотя и сами девушки были не прочь обратить внимание на этого, всем известного и интересного коллегу. Бесед на эту тему с друзьями Владимир Николаевич избегал, но на прямые вопросы отвечал, что для «романов» у него нет времени, все время должно быть отдано науке.
В девятнадцать лет, в 1933 году, юноша пишет свой первый научный труд при выполнении домашней работы по тепловому расчету двигателя. История этой работы несколько необычна.
Излагая оригинальный метод расчета продувки авиационных двухтактных двигателей, Володя Челомей решил эту задачу, применив аппарат векторного исчисления. После обсуждения на кафедре работа В.Н. Челомея была одобрена и опубликована в сборнике научных работ института.

На снимке: Киевский политехнический институт, на авиационный факультет которого в 1932 году поступил восемнадцатилетний Владимир Челомей.



Подготовил Е. Кулешов
"Были когда-то и мы рысаками!!!"

Salo

http://www.npomash.ru/press/ru/tribuna250609.htm?l=0
Цитировать«ЗВЕЗДА» ПО ИМЕНИ ЧЕЛОМЕЙ

Продолжение. Начало в № 12 (957), 15-16 (960-961), 17 (962), 18 (963), 19 (964), 21 (966), 22 (267), 24 (969)

Киевский Авиационный институт, где в 30-е годы прошлого века учился В.Н. Челомей, был военизированным вузом, студенты и преподаватели носили авиационную форму. Все студенты составляли батальон, делившийся на роты и взводы. Студенты участвовали в несении ежедневного круглосуточного дежурства по институту. Кроме того, два раза за время учебы летом ездили в лагеря авиационных строевых частей, где первый раз служили авиационными механиками, а второй – техниками, после чего сдавали экзамены на звание лейтенанта. Все это было достаточно серьезной дополнительной нагрузкой к и без того нелегкой учебе. Владимир Николаевич к этой нагрузке относился со всей серьезностью, никогда ни от чего не отлынивал, хотя уже на старших курсах, будучи хорошо известен руководству института благодаря блестящей учебе, мог бы получить какие-нибудь льготы в этом плане.
Во время учебы в институте был целый ряд талантливых студентов, таких как Голега, Красонтович, Пархомовский, Чумаченко и другие, ставшие позже докторами наук, лауреатами Ленинских и Государственных премий, но, конечно, самым выдающимся и известным был Владимир Николаевич Челомей. Его знал весь институт как свою «Звезду».
Все знали о его блестящих выступлениях на семинарах, глубоких и интересных вопросах на лекциях.
При всей своей утвердившейся славе «блестящего студента» Владимир Николаевич продолжал оставаться скромным и простым в обращении со всеми, но никогда «панибратского отношения » к себе не допускал.
А уж что говорить о его деятельности на практике в 1935 году на моторном заводе в Запорожье, когда он сумел найти причину систематических поломок коленчатых валов и дать рекомендацию по их устранению, чего не смогли сделать специалисты завода. Весь институт говорил об этом и восхищался им.
И хотя этой истории уже почти семьдесят лет, удалось восстановить картину тех непростых событий.
В студенческую пору проявился инженерный дар Челомея: его умение найти «больной» узел в сложной машине, исследовать причину «болезни» и, в конце концов, дать рекомендации, как от нее избавиться.
Выпускавшиеся в начале тридцатых годов отечественные двигатели по мощности, удельному весу и ресурсу уступали лучшим зарубежным аналогам и потому сдерживали разработку военных и гражданских самолетов, которые могли бы противостоять соответствующим иностранным образцам.
Возникла острая необходимость обновить продукцию советских моторных заводов.
Чтобы в кратчайшие сроки преодолеть это отставание в области авиационного двигателестроения, Реввоенсовет в 1933 году принял решение по расширению опытных баз по моторостроению. С этой целью он обратился в Совет Труда и Обороны (СТО) с просьбой разрешить закупку лицензий для производства лучших в то время авиамоторов стран США (фирма «Райт») и Франции (фирмы «Испано-Сюиза», «Рено» и «Гном - Рон»).
В августе 1933 года, после Дня Воздушного Флота, С.В. Ильюшин – заместитель начальника ЦАГИ и начальник ЦКБ завода № 39 имени Менжинского - был приглашен к И.В. Сталину на дачу. Здесь были председатель Реввоенсовета и нарком по военным и морским делам СССР К.Е. Ворошилов, начальник Главного управления ВВС РККА Я.И. Алкснис, заместитель наркома тяжелой промышленности и начальник ГУАП П.И. Баранов, А.Н. Туполев – начальник отдела авиации, гидравлики и опытного строительства (АГОС) ЦАГИ и другие.
Говорили о делах, играли в городки. Часов в шесть всех пригласили пообедать. Но обед был, так сказать, деловым. Разговор начал Сталин:
- Надо нам двигатели с воздушным охлаждением иметь. С ними у нас что-то пока не получается.
Петр Ионович Баранов предложил:
- Есть смысл купить лицензию, чтобы двинуть все дело конструирования резко вперед.
Сталин спросил мнение у каждого, кто присутствовал за столом. Суждения всех сводились к одному: целесообразно сделать это скорее.
Тут же была предложена комиссия для поездки за границу. В нее вошли В.Я. Климов, С.В. Ильюшин и другие. Сталин резюмировал очень решительно:
- Комиссии без лицензии не приезжать...
Тогда еще никто не мог знать, что во время практики на Запорожском авиационном моторостроительном заводе № 29 имени Петра Ионовича Баранова (сейчас это ОАО «Мотор Сич», председатель правления и генеральный директор, доктор технических наук В.А. Богуслаев) летом 1935 года молодой студент Владимир Челомей проявит свои фундаментальные знания и уникальные способности на деле.
На снимке: В.Н. Челомей в студенческие годы.



Подготовил
Е. Кулешов
"Были когда-то и мы рысаками!!!"

Salo

http://www.npomash.ru/press/ru/tribuna260609.htm?l=0
ЦитироватьЗАРАБОТАЛО!

Продолжение. Начало в № 12 (957), 15-16 (960-961), 17 (962), 18 (963), 19 (964), 21 (966), 22 (267), 24 (969), 25 (970)



В Париже Ильюшину понравился авиадвигатель «Мистраль – Мажор» 14К Rsd фирмы «Гном - Рон» (сейчас это известная французская фирма SNECMA) номинальной мощностью 800 л.с. Неплохо; и меньше, чем у других двигателей, масса и мидель (площадь поперечного сечения, от которого зависит величина лобового сопротивления самолета в воздухе).
В 1934 году лицензия на двигатель была закуплена. После приемки на Родине, купленный за золото французский двигатель стали дорабатывать. Руководил этим конструктор, бывший браковщик Комендантского аэродрома в Петрограде Владимир Яковлевич Климов, впоследствии генеральный конструктор авиадвигателей.
С 1934 года двигателем фирмы «Гном - Рон» «Мистраль-Мажор» 14К стало заниматься КБ Аркадия Сергеевича Назарова на Запорожском авиамоторном заводе № 29 имени П.И. Баранова.
В серийном производстве двигатель впоследствии получил наименование М-85. За ним пошли более мощные модернизации в КБ А.С. Назарова – двигатели М-86 (1936 г.) и М-87 (1937 г.).
С 1938 года, после назначения А.С. Назарова главным конструктором авиамоторного завода № 16 в Воронеже, на Запорожском заводе № 29 КБ возглавил бывший работник ЦИАМа Сергей Константинович Туманский, под руководством которого был создан более мощный – 1100 л.с. - двигатель М-88. Все эти двигатели впоследствии стояли на бомбардировщиках Ильюшина.
После приобретения лицензии стало известно, что закуплена довольно устаревшая конструкция двигателя. Кроме того, фирма, передав чертежи, не предоставила документацию на технологию изготовления основных деталей и узлов.
Перед коллективом конструкторов и производственников завода № 29 возникла серьезная задача – осваивать производство закупленного по лицензии двигателя «Мистраль-Мажор» 14К и одновременно форсировать его по мощности и ресурсу.
Для ознакомления с технологией изготовления и получения технической документации во Францию на фирму «Гном-Рон» были направлены заводские специалисты: А. Анашкин, Ю. Бережной, А. Громов, П. Касьянов. А. Коваленко, И. Ляшенко, Г. Марфин, С. Притченко, П. Притула, М. Федоров, П. Федоров и другие.
Правительство постоянно следило за этой работой, привлекая к ней специалистов-моторостроителей с родственных заводов, научно-исследовательских институтов.
Серийно двигатель М-85 начал выпускаться на Запорожском заводе № 29 с 1935 года.
При изготовлении лицензионного французского 14-цилиндрового звездообразного двухрядного двигателя «Мистраль-Мажор» К-14 фирмы «Гном - Рон» взлетной мощностью 850 л.с. и массой 600 кг, создалось очень напряженное положение – двигатель никак не могли довести до запуска в серийное производство.
На заводе находилось большое количество французских инженеров. Однако изготовление двигателя на заводе шло плохо. Важнейшая деталь двигателя – коленчатый вал выходил из строя. Поломки случались в одном из колен. Работники завода видели причину аварии только в непрочности металла и тщетно пытались наладить дело. И на заводе эту задачу никто не мог решить.
Создалась угроза срыва плановых сроков. По заводу поползли слухи о возможном вредительстве. «Ведь двигатель лицензионный, не могли же зарубежные специалисты ошибиться», думали некоторые.
Ответственный за эту работу руководитель КБ Аркадий Сергеевич Назаров сбился с ног, пытаясь выяснить причину поломок. Что он только ни делал, в том числе пробовал усилить «больное» место за счет увеличения толщины вала, но все напрасно. С ним даже многие перестали здороваться: а вдруг действительно вредитель?
 Естественно, что проходивший летнюю практику на заводе № 29 в 1935 году В.Н. Челомей, как и все в конструкторском отделе, был в курсе событий. Прекрасно понимая сложившуюся обстановку, он вызвался помочь заводу. Не стесняясь, расспрашивал практикант Челомей ответственного за работу главного конструктора КБ А.С. Назарова.
«Хоть казните, не понимаю, в чем дело, но я не виноват», - закончил свои ответы сникший инженер Назаров.
А у студента Челомея уже зрело решение: «А не причастны ли здесь резонансные явления? Может быть, к поломке приводит резкое усиление вибраций при определенных частотах вращения вала?» Владимир Николаевич поделился своими догадками с главным конструктором А.С. Назаровым, но тот, измученный и упавший духом, был не в состоянии воспринимать доводы студента. Да и что дельного мог предложить двадцатиоднолетний практикант Челомей. Ведь какие головы работали над мотором!
Как раз накануне этим вопросом на заводе вновь занималась большая группа специалистов, но и их усилия были безрезультатны.
А студент загорелся идеей. Составил уравнение, углубился в расчеты. Результаты не опровергали его догадку. Но вот все ли он учел? Интуиция подсказывала, что причина именно в резонансе. Владимир обратился к главному конструктору завода. Тот отнесся к предложениям студента с недоверием. Но Челомей был настойчив. «Дайте мне три дня срока», - попросил он. Главный конструктор подумал: «Три дня срок небольшой, план под угрозой, выхода не видно, а вдруг студент прав?»
И Владимир действительно оказался прав. Он был увлечен этой работой. Днем его всегда можно было видеть среди конструкторов за решением этой задачи, а поздно ночью, в поселке Шевченко, где жили практиканты института, можно было видеть светящееся окно и в нем за работой Володю Челомея. И совместными усилиями задача была решена.
В своих расчетах Владимир Челомей сделал великолепный вывод. И вал, оказывается, надо не утолщать, а наоборот облегчить, тогда и выйдет вся система кривошипно-шатунного механизма из резонансной области. Вот какую казалось бы парадоксальную рекомендацию дал студент: чтобы вал не ломался, его надо не утолщать, а, наоборот, сделать несколько тоньше.
Подготовил Е. Кулешов
Продолжение следует

 
"Были когда-то и мы рысаками!!!"

Salo

http://www.npomash.ru/press/ru/tribuna270609.htm?l=0
ЦитироватьВСЕ ГЕНИАЛЬНОЕ – ПРОСТО
Продолжение. Начало в № 12 (957), 15-16 (960-961), 17 (962), 18 (963), 19 (964), 21 (966), 22 (267), 24 (969), 25 (970), 26 (971)

При изготовлении на Запорожском заводе № 29 лицензионного французского 14-цилиндрового звездообразного двухрядного двигателя «Мистраль-Мажор» К-14 фирмы «Гном - Рон» взлетной мощностью 850 л.с. и массой 600 кг создалось очень напряженное положение – двигатель никак не могли довести до запуска в серийное производство.
На заводе находилось большое количество французских инженеров, однако дело не двигалось с места. Важнейшая деталь двигателя – коленчатый вал выходил из строя. Поломки случались в одном из колен. Работники завода видели причину аварии только в непрочности металла и тщетно пытались наладить дело. И на заводе эту задачу никто не мог решить. Создалась угроза срыва плановых сроков. Проходивший в 1935 году летнюю практику на заводе № 29 В.Н. Челомей, как и все в конструкторском отделе, был в курсе событий.
«А не причастны ли здесь резонансные явления? Может быть, к поломке приводит резкое усиление вибраций при определенных частотах вращения вала?» - задался вопросом студент. И он оказался прав!

В своих расчетах Владимир Челомей сделал великолепный вывод. И вал оказывается, не надо утолщать, а наоборот следует облегчить, тогда и выйдет вся система кривошипно-шатунного механизма из резонансной области. Вот какую казалось бы парадоксальную рекомендацию дал студент: чтобы вал не ломался, его надо не утолщать, а наоборот сделать несколько тоньше.
Результаты испытаний доработанных, на основании сделанных Владимиром Челомеем расчетов, двигателей были блестящими – вибрации исчезли, и двигатели без каких-либо замечаний проработали положенную норму времени.
Инженеры и руководство завода были немало удивлены: студент, а смог сделать такое, до чего ни они, ни разработчики двигателя не додумались. Об изменении в двигателе было сообщено и представителю фирмы «Гном-Рон». Сейчас это ветеран французского двигателестроения фирма SNECMA, с 1997 года включившая в себя и космическое подразделение, слившись с компанией SEP (Европейским обществом по производству двигателей) - ведущим разработчиком двигателей для носителей «Ариан» и французских баллистических ракет.
Спустя некоторое время в Москву в наркомат авиационной промышленности и в Запорожье на завод № 29 пришли письма от руководства фирмы с извинением за огрехи и с благодарностью.
Из-за этой работы Владимиру пришлось задержаться на заводе. Чтобы отчитаться за опоздание в институт, ему была дана справка следующего содержания:
«Студент Челомей В.Н. на протяжении своей производственной деятельности с 15/07 – по 21/08 1935 г. в конструкторском отделе провел большую расчетно-исследовательскую работу по крутильным колебаниям авиамоторов продукции завода № 29, а также выполнил проверку ряда расчетов и редактировал отдельные статьи теоретически расчетного характера.
Во всех выполненных т. Челомеем работах проявлена особо высокая теоретическая и инженерная подготовка, сочетавшаяся с внимательным отношением к порученной работе, при выполнении которой он абсолютно не считался с тратой собственных сил и времени. За время пребывания на заводе т. Челомей прочел курс теории колебаний применительно к авиамоторам инженерам конструкторского бюро. Для окончания особо важной работы т. Челомей был задержан до 27.08.35 г.»
Когда зашла речь о поощрении, руководителей завода № 29 удивила просьба студента Челомея. Он попросил выделить в его распоряжение бокс для проверки своей новой идеи: можно ли получить без компрессора достаточный наддув в длинной трубе?
Почему это заинтересовало молодого исследователя? Его мысли стала занимать реактивная техника. Он читал работу К.Э. Циолковского «Реактивный аэроплан», опубликованную в 1930 году, и помнил строки из нее: «За эрой аэропланов винтовых должна следовать эра аэропланов реактивных». Еще студентом Челомей понял, что самолет с поршневым мотором и винтом через какое-то время исчерпает себя, и дальнейший прогресс авиации связан с реактивными двигателями. Да и сложен сам по себе поршневой двигатель. Многие причины снижали его надежность: отказ зажигания, засорение карбюраторов, поломки частей от резко меняющихся нагрузок, задирание поршнем стенок цилиндров, сложная система смазки и охлаждения. У поршневого двигателя есть небольшие «нежные» детали, неисправность которых выводит двигатель из строя. А ведь для авиации надежность – главное.
Даже некоторые крупные конструкторы моторов и авиационные деятели считали, что авиация останется поршневой. А студент Челомей думал о том, как сделать двигатель более простым, как сообщить летательному аппарату большую скорость.
Он знакомится со знаменитой работой Б.С. Стечкина «Теория воздушно-реактивного двигателя», вышедшей в феврале 1929 года в журнале «Техника Воздушного Флота». В этой статье Стечкин показал, что при большой скорости полета воздух можно сжимать без компрессора. Владимира Николаевича заинтересовала эта идея, и он хотел проверить, каким будет наддув в трубе, которую можно использовать как камеру сгорания воздушно-реактивного двигателя.
Владимир знал, что если строить двигатель по прямоточной схеме, то он будет эффективен на сверхзвуковой скорости. Компрессоры и турбины той поры для создания нужного потока воздуха в воздушно-реактивном двигателе не годились. Тогда у него и возникла мысль о пульсирующем двигателе, который мог бы работать при скоростях полета самолетов той поры. Обычный самолет, снабженный дополнительным реактивным двигателем, мог существенно прибавить в скорости. О том, во что вылилась задумка студенческих лет, речь пойдет далее. А этот заводской бокс, по существу, стал его «первой лабораторией», трамплином в деле создания им в 1942 году первого в СССР пульсирующего воздушно-реактивного двигателя (ПуВРД).

Подготовил Е. Кулешов
На снимке: В.Н. Челомей, студент Киевского авиационного института.



ДОКУМЕНТ ОСОБОЙ ВАЖНОСТИ

Об истории нашего славного предприятия и о его людях можно рассказывать еще очень много. Только сейчас приоткрываются страницы истории нашей организации, особенно первые, когда в нашей стране было только положено начало создания принципиально нового вида оружия для армии и флота – самолетов-снарядов и крылатых ракет. Решение этой важной государственной задачи в 1944 году возлагалось на коллектив завода № 51 (г. Москва) и, в первую очередь, на его молодого, тридцатилетнего, руководителя – главного конструктора и директора завода, кандидата технических наук Владимира Николаевича Челомея, назначенного на эту должность 19 сентября 1944 года.
Накануне юбилейного дня – 30 июня 2009 года – дня 95-летия со дня рождения В.Н. Челомея найден, в недавнем прошлом совершенно закрытый особой важности документ объемом в 200 страниц «Доклад о конструкторской, производственной и хозяйственно-финансовой деятельности завода № 51 за 1949 год». Этот материал богато и насыщенно иллюстрирован ранее неизвестными фотографиями и рисунками, графиками и схемами.
Документ относится к первому этапу существования предприятия. Об этом периоде нам известно не так много, как хотелось бы, тем ценнее для нас данная находка.
Подготовил Е. Кулешов
"Были когда-то и мы рысаками!!!"

Salo

http://www.npomash.ru/press/ru/tribuna280709.htm?l=0
ЦитироватьНЕИЗВЕСТНЫЙ, НО ОЧЕНЬ ТАЛАНТЛИВЫЙ

Продолжение. Начало в № 12 (957), 15-16 (960-961), 17 (962), 18 (963), 19 (964),
21 (966), 22 (267), 24 (969), 25 (970), 26 (971), 27 (972)

На Запорожском авиационном заводе № 29 осваивали выпуск нового мотора М-86 мощностью 800 л.с., явившегося одним из семейства двигателей, созданных на базе двигателя М-85, который помог освоить В.Н. Челомей на практике в 1935 году.
В отличие от М-85, двигатель М-86 оснащался новым редуктором. Изменение его конструкции было вызвано необходимостью применить винты с изменяемым в полете шагом (ВИШ), что позволяло более рационально использовать мощность двигателей как при взлете и наборе высоты, так и при полете на больших высотах, а также улучшать летные качества самолетов. Этот тип редуктора, установленный впервые на этом двигателе М-86, стал в дальнейшем базовым и для других авиационных двигателей.
Цех, изготавливавший для этого двигателя клапанные пружины, переживал «болезни» освоения. Детали при испытании часто ломались. Работники цеха никак не могли определить, почему происходит поломка пружин. Они пробовали использовать другие сорта и материалы, видоизменяли термообработку. Но все было бесполезно.
Челомей во время своей командировки заинтересовался этим явлением. Он начал искать причину в чертежах мотора М-86. Его труды не пропали даром. Проверка динамического расчета кривошипно-шатунного механизма показала, что всему виной явились заводские конструкторы. Ими была допущена грубая ошибка при расчете пружин на вибрационную усталость. Студент-практикант предложил изменить конструкцию деталей. Первая же партия пружин, изготовленных по новым чертежам, отвечала требованиям самого придирчивого контролера.
И здесь Челомей сумел найти применение своим незаурядным способностям.
А один из разделов лекций В.Н. Челомея - «Теория пружин», прочитанный во время второй практики на заводе № 29 в 1936 году и связанный с этими событиями, был опубликован в 1938 году в виде отдельной статьи в восьмом выпуске «Трудов Киевского авиационного института».
В 1935 году вышло литографированное издание будущей книги студента В.Н. Челомея «Векторное исчисление», которое, по мнению специалистов, стало «кратким, ясным и весьма полезным для приложений курсом векторного анализа, содержащим интересное применение его к механике». А в 1936 году эта книга была издана в Киевском издательстве Укргизместпрома. И это в двадцать два года!
На гонорар за книгу Владимир справил матери, Евгении Фоминичне, габардиновое пальто с меховым воротником. Мать очень дорожила подарком сына и наотрез отказывалась от нового пальто, когда ее муж, Николай Михайлович, заводил об этом речь. «Ну, о чем ты говоришь, ведь это же Володин подарок», - отвечала она.
Михаил Александрович Петров, учившийся вместе с Челомеем в институте, рассказывал об одном случае из студенческой поры будущего академика: «Однажды (а это случилось в 1936 году) Владимир Челомей исчез на целых три дня. В институте заинтересовались его отсутствием (в то время с посещаемостью было строго). Сокурсники пришли к Челомею домой. А Владимир даже матери не сказал, куда он поехал. На четвертый день объявился. Оказывается, ездил в Ленинград к известному академику, советскому кораблестроителю, автору многих основополагающих трудов по математике, механике и теории корабля, Алексею Николаевичу Крылову.
Заявился он к Крылову прямо на квартиру. Открыл дверь сам академик, который пригласил Владимира в просторную прихожую. Челомей изложил причины своего приезда. В Киеве, в одном из книжных магазинов, он приобрел новую книгу академика, посвященную вибрации корпуса судна. Познакомившись с этой работой, Владимир обнаружил в ней некоторые неточности, а при выводе закона о колебаниях корпуса судна, по его мнению, были сделаны ненужные допущения. Изложенная в книге теория вибрации чересчур громоздка и запутанна. Ее можно сделать стройнее и проще.
Алексей Николаевич не дал ему закончить свою мысль.
- Если вы не согласны с моими доводами, то напишите письмо, - сделал попытку свернуть разговор А.Н. Крылов.
- Очень жаль, что вы не хотите меня выслушать, - с огорчением сказал Володя.
Его настойчивость взяла верх. Крылов пригласил Челомея в свой кабинет, напоминающий одновременно и библиотеку, и штурманскую рубку из-за стоящих тут и там разных приборов, изобретенных самим хозяином.
Академик снял с полки книгу и передал ее студенту. Владимир нашел нужное место и принялся доказывать на листке бумаги, как можно упростить отдельные математические выкладки и выводы, изложенные в книге. В конце концов, автор научного труда вынужден был признать замечания студента правильными.
Ночевать остался Челомей у Алексея Николаевича. Вечером, сидя в глубоких кожаных креслах, они разговорились. Крылов с юмором рассказывал о разных случаях из своей богатой инженерной практики.
Когда наутро студент собрался уходить, академик вдруг вспомнил, что не знает фамилии своего гостя. Владимир назвал себя.
-Благодарю Вас, товарищ Челомей, - тепло пожал ему на прощание руку Крылов.
Ну а в институте его ждали неприятности: «Почему прогулял?». Владимир рассказал комиссии, что был в Ленинграде у академика Крылова. Не все поверили. Но вскоре Алексей Николаевич сам позвонил в институт, рассказал обо всем и похвалил студента».

Подготовил Е. Кулешов
"Были когда-то и мы рысаками!!!"

Salo

http://www.npomash.ru/press/ru/tribuna310809.htm?l=0
ЦитироватьМЕХАНИКА - ЕГО ЖИЗНЬ И СУДЬБА

Продолжение.
Начало в № 12 (957), 15-16 (960-961), 17 (962), 18 (963), 19 (964), 21 (966), 22 (967), 24 (969),
25 (970), 26 (971), 27 (972), 28 (973)

Разные бывают студенты, некоторые довольствуются тем, что услышат на лекциях, и думают только о том, как бы сдать экзамены и зачеты, иные даже прогуливают занятия и потом перед экзаменами лихорадочно пытаются освоить курс по чужим конспектам. А бывает и так, к сожалению, не столь часто, что студенту становятся тесны рамки учебной программы. Именно таким был Владимир Челомей. Его любимой дисциплиной была механика, в особенности теория колебаний. Он понимал: чтобы «прочувствовать» эту науку, нужна солидная теоретическая подготовка. Поэтому Владимир одновременно с учебой в институте посещал в Киевском университете лекции по математическому анализу, теории дифференциальных уравнений, математической физике, теории упругости и по механике.
Именно в студенческие годы произошло формирование В.Н. Челомея как будущего ученого.
Именно в эти годы у Владимира Николаевича появилось глубокое, сохранившееся на всю жизнь, увлечение механикой вообще и теорией колебаний применительно к решению практически важных задач, в частности. Именно в это время произошло формирование В.Н. Челомея как ученого.
В студенческие годы у В.Н. Челомея проявился блестящий талант педагога. По свидетельству его сокурсников, он был крайне отзывчив и в доходчивой форме объяснял им трудные разделы, ничуть при этом, что называется, не заносясь, сохраняя со всеми добрые товарищеские отношения, чем и завоевал их уважение и симпатии.
Его любимой дисциплиной была механика, в особенности теория колебаний. Желая углубиться в изучаемые дисциплины, В.Н. Челомей, наряду с учебой в КАИ, посещал лекции по математическому анализу в Киевском университете, там прослушал ряд курсов по математике, механике, математической физике у известного ученого, профессора Н.И. Ахиезера.
В Академии наук УССР Владимир слушал лекции по механике известного итальянского ученого, математика, иностранного члена-корреспондента Петербургской Академии наук (1904) и иностранного Почетного члена Академии наук СССР (1934) Туллио Леви-Чивита, известного трудами по тензорному анализу, римановой геометрии, небесной механике и гидродинамике.
В студенческие годы Челомею довелось встречаться с замечательными учеными, академиками. Среди них - Дмитрий Александрович Граве, известный своими трудами по алгебре, прикладной математике и механике; Николай Митрофанович Крылов, крупный специалист по нелинейной механике и числовым методам; Николай Николаевич Боголюбов, советский математик и физик-теоретик, основатель научных школ по нелинейной механике и теоретической физике, академик Академий Наук СССР и УССР, другие известные ученые и специалисты.
Эти встречи сыграли большую роль в формировании научных взглядов Владимира Николаевича, а именно в те годы происходило его становление как будущего ученого.
Часами В.Н. Челомей засиживался в запасниках библиотек, отыскивая в их фондах редкие экземпляры трудов К.Т. Вейерштрасса, С.В. Ковалевской, Н.Е. Жуковского, З.А. Пуанкаре, а потом с восторгом рассказывал о своих находках.
За время учебы Владимир Николаевич написал множество статей по теории колебаний и динамической устойчивости упругих систем, из них 17 были напечатаны.
На последних курсах Владимир Челомей получил разрешение свободно посещать лекции и сдавать экзамены экстерном.
Большое значение в становлении Челомея - ученого имело его знакомство с профессором, член-корреспондентом АН УССР Ильей Яковлевичем Штаерманом, под руководством которого Владимир Николаевич выполнил и защитил свою дипломную работу на кафедре авиадвигателей.
В 1937 году, на год раньше положенного срока, он с отличием окончил Киевский авиационный институт. Его дипломная работа «Колебания в авиационных двигателях» была признана равнозначной кандидатской диссертации.
Когда после защиты И.Я. Штаермана стали поздравлять и благодарить за подготовку столь выдающегося специалиста, он ответил: «Я не стою вашей благодарности, так как сам не раз у него консультировался».
С 1935 по 1939 г.г. В.Н. Челомеем написаны 17 статей. 1937-1938 годы были наиболее плодотворными для молодого специалиста. В это время, в 1938 году, в «Трудах Киевского авиационного института» выходят 14 статей В.Н.Челомея. Все это говорит о том, что В.Н. Челомей остался верен практической теме, а также о его увлеченности работой и огромной работоспособности. Ведь за эти два года молодой специалист опубликовал такое количество серьезных научных работ!
«Многие теоретические результаты, излагавшиеся в этих лекциях, для того времени были новыми и в дальнейшем вошли в учебники и специальные пособия», - отмечали академики Н.Н. Боголюбов и Л.И. Седов.

На снимках: 1. И.Я. Штаерман 2. Туллио Леви-Чивита 3. Н.И. Ахиезер


Подготовил
Е. Кулешов
"Были когда-то и мы рысаками!!!"

Salo

http://www.npomash.ru/press/ru/tribuna371009.htm?l=0
ЦитироватьДинамические системы:  от простого к сложному

Продолжение. Начало в № 12 (957), 15-16 (960-961), 17 (962), 18 (963), 19 (964), 21 (966), 22 (967), 24 (969), 25 (970), 26 (971), 27 (972), 28 (973), 31 (976)

После окончания в 1937 году Киевского авиационного института имени К.Е. Ворошилова Владимира Николаевича Челомея пригласили работать в Институте математики Академии наук Украинской ССР в Киеве. Но со своей альма-матер, Киевским политехническим институтом, он не порвал, а стал там читать лекции студентам.
В Институте математики он продолжил работу по динамической устойчивости упругих систем. Проблема эта очень важная. Любая машина в определенной мере есть упругая система, то есть детали, ее составляющие, под воздействием нагрузок при работе меняют свою форму и размеры. Эти изменения в упругой системе должны самопроизвольно исчезать при снятии нагрузок.
Ну, например, коленчатый вал двигателя при работе самого двигателя испытывает воздействие многих сил, которые деформируют его. Важно, чтобы система была динамически устойчивой. Потеря устойчивости может стать причиной разрушения, как отдельного элемента конструкции, так и ее самой в целом.
Для сложных динамических систем, а таковыми, например, являются элементы работающего авиационного двигателя, не говоря уж о нем самом, решение этой задачи весьма затруднено.
Владимир Николаевич внес большой вклад в решение проблемы устойчивости динамических систем. Он подошел к проблеме глобально. Сумел впервые в самом общем виде применительно к этому разделу механики описать упругую систему при динамическом воздействии пульсирующих сил: представить ее в виде бесконечной системы линейных дифференциальных уравнений с периодическими коэффициентами. Как говорят, «в лоб» или иначе, применяя какой – либо метод, такую задачу решить не удается.
Челомей разработал приближенный метод расчета таких систем. Он сумел свести исследования сложной динамической системы к ряду более простых систем, описываемых дифференциальными уравнениями второго порядка с периодическими коэффициентами. А с ними уже работать значительно легче.
Особенно важное значение в этой работе Владимира Николаевича имели полученные им практические рекомендации для определения областей неустойчивости подобного рода систем.
 «Естественно, - писали академики Н.Н. Боголюбов и Л.И. Седов, - что проблему динамической устойчивости упругих систем в научно-технической литературе связывают с основополагающими результатами В.Н. Челомея».
С 1935 по 1939 гг. В.Н. Челомеем написаны 17 научных статей.
1937– 1938 годы были наиболее плодотворными для молодого специалиста. В этот период в «Трудах Киевского авиационного института» выходят 14 серьезных научных работ В.Н. Челомея.
1. «Об устойчивости движения» - 1935 г;
2. «О новом методе определения резонансного числа оборотов коленчатых валов», труды КАИ-1, апрель 1936 г.;
3. «Теория пружин», труды КАИ (из цикла лекций сентябрь – октябрь – 1936 г.);
4. «К вопросу о границах прочности движения», труды КАИ-VIII (февраль-1937 г.);
5. «Об упругих поперечных колебаниях балок переменной жесткости» труды КАИ-VIII (март-1937 г.);
6. «Точная теория маятникового демпфера», труды КАИ-Х (март-апрель –1937 г.);
7. «О колебаниях стержней, подверженных действию периодически меняющихся продольных сил», труды КАИ-VIII (май-1937г.);
8. «О расчете шатунов быстроходных двигателей», труды КАИ-VIII (апрель-1937 г.);
9. «К вопросу о колебаниях и устойчивости упругих стержней», труды КАИ VIII (май-1937 г.)
10. «Устойчивость стержней, нагруженных произвольно распределенными продольными нагрузками», труды КАИ-VIII (май-1937 г.);
11. «Итерационный процесс последовательных приближений в применении к задачам колебаний и устойчивости упругих систем», труды КАИ-VIII (май –1937 г.);
12. «Угловая скорость вращения коленчатых валов многоцилиндровых двигателей», труды КАИ-Х (май-1937 г.)
13. «Динамическая устойчивость пластин», труды КАИ-Х (июнь-1937 г.);
14. «Применение рядов к исследованию устойчивости стержней», труды КАИ-Х (октябрь-1937 г.);
15. «О продольных колебаниях на упругих связях», труды КАИ-Х (октябрь-1937г.);
16. «Об устойчивости стержней, подверженных действию продольных, периодически меняющихся, распределенных по длине усилий ", труды КАИ-X (январь-1938 г.);
17. «Динамическая устойчивость элементов авиационных конструкций», изд. Аэрофлот.
Кроме того, в «Журнале Института математики АН УССР» вышла еще одна статья.
Приведенный перечень говорит о том, что Челомей остался верен практической теме, и еще о его увлеченности работой и огромной работоспособности. Ведь за год молодой специалист опубликовал 14 серьезных научных работ! Кроме того, вышла еще одна статья в «Журнале Института математики АН УССР».
В пятидесятых годах Челомей разработал нелинейную теорию статики и динамической устойчивости гидравлических и пневматических сервомеханизмов. Он впервые сформулировал важнейшую теорему в теории такого рода пневматических и гидравлических машин, названную им основной теоремой о начальных давлениях в силовых полостях сервомеханизмов.
В 1939 году В.Н. Челомей защищает в Киевском политехническом институте, сейчас это Национальный технический университет Украины, кандидатскую диссертацию на тему «Динамическая устойчивость элементов авиационных конструкций».
Кандидатская диссертация В.Н. Челомея хранится в Полтавском музее авиации и космонавтики.
На снимке: обложка кандидатской диссертации В.Н. Челомея.



Е. Кулешов
Материал из цикла передач, подготовленных для  «Радио Реутова» о жизни и трудовой деятельности Генерального конструктора, академика В.Н. Челомея (цикл IV, Сталинский стипендиат)
"Были когда-то и мы рысаками!!!"

Salo

http://www.npomash.ru/press/ru/tribuna381009.htm?l=0
ЦитироватьСУДЬБА ОДНОЙ ДИССЕРТАЦИИ

Продолжение. Начало в № 12 (957), 15-16 (960-961), 17 (962), 18 (963), 19 (964), 21 (966), 22 (967), 24 (969), 25 (970), 26 (971), 27 (972), 28 (973), 31 (976), 37 (982)

Есть разные типы ученых. Одни углубляются в математические дебри и особенно не заботятся об их практическом применении. Их интересует лишь математическая строгость доказательства. Они, можно сказать, рабы математики.
Другие, наоборот, углубляются в математику для решения реальных задач техники и при выборе методов решений не забывают о том, ради чего строится математическая теория. Часто они больше полагаются на свою интуицию, физический смысл, не заботясь особо о математической строгости доказательств. И в большинстве своем оказываются правы: спустя годы строгое математическое доказательство подтверждает верность интуиции.
Так и произошло с приближенным методом в теории колебаний В.Н. Челомея. Рожденный его интуицией метод обрел строгое математическое обоснование в 1945 году. Оно приведено в работе академика Н.Н. Боголюбова «Об одном методе В.Н. Челомея в теории колебаний», опубликованной в сборнике «Избранные проблемы прикладной механики» (Москва, Математический институт АН СССР им. В.А. Стеклова, 1974 год).
«Я делаю маленькие допущения, ничтожно, на полпроцента изменяющие результат формулы, но после них она становится настолько удобной и применимой в жизни, что каждый инженер может ею воспользоваться», - писал Н.Е. Жуковский.
И как настоящий инженер Владимир Николаевич в большинстве своих работ следовал принципу Н.Е. Жуковского.
В 1940 году молодой ученый был принят в специальную докторантуру при АН СССР в числе лучших кандидатов наук, выдвинутых от всех республик нашей страны.
10 июня 1940 года вышло Постановление объединенного заседания Президиума Академии Наук СССР и Комитета по делам высшей школы при СНК СССР о персональном назначении стипендий имени Сталина лицам, подготавливающимся к защите диссертации на степень доктора наук:
«На основании постановления СНК от 20 декабря 1939 года в соответствии с «Положением о порядке назначения стипендий имени Сталина», утвержденным СНК СССР 25 марта 1940 года, Челомею В.Н., кандидату технических наук, старшему научному сотруднику Института математики Академии наук УССР (г. Киев), подготавливающемуся к защите диссертации на степень доктора технических наук, была назначена стипендия имени Сталина в размере одной тысячи пятисот рублей в месяц. Избранную тему диссертации «Динамическая устойчивость и прочность упругой цепи авиационного двигателя» утвердить. Срок окончания работ над диссертацией установить 1 июня 1941 года. Для работы над диссертацией прикрепить т. Челомея В.Н. к Институту математики Академии наук УССР».
Подписали постановление вице-президент Академии Наук СССР академик Отто Юльевич Шмидт и председатель Комитета по делам высшей школы при СНК СССР С.В. Кафтанов.
28 октября 1940 года в газете «Правда» появилась статья «Три докторанта», в которой есть строки и о самом молодом сталинском стипендиате В.Н. Челомее. Даже сегодня, спустя более 60 лет, нельзя без живого интереса и волнения читать строки, ставшие уже давней историей, одним из фрагментов летописи советской науки и техники:
«Их 50, ученых различных областей знания, готовящихся к защите докторских диссертаций и удостоенных стипендий имени Сталина. Это передовые ученые, достойные представители науки, той науки, которая не отгораживается от народа, а готова служить народу, готова передать народу все завоевания науки, которая обслуживает народ не по принуждению, а добровольно, с охотой».
Чтобы убедиться в этом, достаточно проследить путь, пройденный в науке сталинскими стипендиатами.
Самый молодой среди них – Владимир Челомей, кандидат технических наук. Ему 26 лет. Тем не менее, им уже написано и опубликовано 25 оригинальных статей, посвященных вопросам прикладной математики и механики, теории упругости и специальным проблемам.
Склонность к серьезной исследовательской деятельности сказывается обычно еще на студенческой скамье. Так было и с тов. Челомеем. Девятнадцатилетнего второкурсника заинтересовало векторное исчисление. На эту тему он написал для своих товарищей книгу, изданную тиражом в три тысячи экземпляров.
Во время практики на одном из заводов одаренный студент не только учится, накапливает опыт, но и вносит свою лепту в производство, помогает совершенствованию технологического процесса.
Дело в том, что на этом заводе серийный выпуск машин тормозился систематическими поломками клапанных пружин. Челомей исследовал вибрацию последних, чем помог исправить положение.
Однако вернемся к научным работам сталинского стипендиата. Вот, например, одна из них «Динамическая устойчивость элементов авиационных конструкций». Ценность ее в том, что, вопреки традиции, автор отказался от статического расчета устойчивости деталей. Он нашел критерий динамической устойчивости. Так молодым научным работником был сделан значительный шаг вперед в создании нового расчета. Метода, который исходит из учета динамических процессов авиационных конструкций.
Готовясь стать доктором наук, тов. Челомей избрал для своей диссертации такую тему: «Динамическая устойчивость упругой цепи авиационного двигателя». Сейчас он поглощен работой над этой темой, имеющей большое практическое и теоретическое значение. Проектирование и эксплуатация авиадвигателей требуют, чтобы основательно были изучены динамические процессы, возникающие в основных узлах авиамотора. В частности, необходимо изучить крутильно-изгибные колебания в упругой динамической цепи двигателя (коленчатый вал, кривошипно-шатунные механизмы и т.д.).
За решение этой трудной задачи и взялся докторант, о котором члены-корреспонденты Академии наук УССР Ю.Д. Соколов и И.Я. Штаерман отзываются следующим образом:
 «Его блестящий талант счастливо сочетает глубокое теоретическое проникновение с прекрасной изобретательностью инженера. Он не отвлекается в сторону беспочвенных абстракций, а решает действительно нужные и важные проблемы для социалистической промышленности...»
7 ноября 1940 года в «Авиационной газете» № 55 опубликована статья А. Павлова о В.Н. Челомее под названием «Сталинский стипендиат».
В настоящее время «Авиационная газета» имеет новое название «Воздушный транспорт».
В 1941 году Челомей вступил в Коммунистическую партию.
К 1 июня 1941 года в Киеве докторская диссертация В.Н. Челомеем была написана и защищена. Но в ВАК документы не дошли: помешала вскоре начавшаяся война. Как поется в известной песне: «...Киев бомбили, нам объявили, что началась война...». Хотелось обратить внимание читателя на то, что первую же свою статью в военное время (1942 год) В.Н. Челомей подписывает как доктор технических наук, не зная, что она безвозвратно исчезнет в огне и пожарищах осажденного Киева.
По юридическим правилам защита диссертации считается признанной, когда она оформлена через Высшую аттестационную комиссию (ВАК). Так - что докторская диссертация В.Н. Челомея де - факто была защищена, а вот де-юре - нет. Ее усиленные поиски, уже в мирное время, положительных результатов не дали, и ее В.Н. Челомей смог защитить только в 1951 году, будучи уже главным конструктором и директором завода № 51.

На снимке: Н.Е. Жуковский
Е. Кулешов
Материал подготовлен для «Радио Реутова» о жизни и трудовой деятельности Генерального конструктора, академика В.Н. Челомея (цикл IV, Сталинский стипендиат)
"Были когда-то и мы рысаками!!!"

Salo

http://www.npomash.ru/press/ru/tribuna391009.htm?l=0
ЦитироватьВОЕННЫЕ ГОДЫ
Начало

Продолжение. Начало в № 12 (957), 15-16 (960-961), 17 (962), 18 (963), 19 (964), 21 (966), 22 (967), 24 (969),
25 (970), 26 (971), 27 (972), 28 (973), 31 (976), 37 (982), 38 (983)

Владимир Николаевич Челомей часто приезжал в Москву. После защиты своей докторской диссертации по приглашению члена-корреспондента Ильи Яковлевича Штаермана Владимир Николаевич читал лекции студентам, консультировал сотрудников Центрального института авиационного моторостроения (ЦИАМ) имени П.И. Баранова.
Обычно он останавливался в крошечной гостинице Академии наук в районе Кропоткинской улицы (ныне – Пречистенка).
Челомей приезжал в Москву налегке, в одном сером костюме. Это был его выходной костюм, перешитый из отцовского (костюм долгое время потом хранился как память на даче у Челомеев). Такие в ту пору были ноские материалы. С собой он брал только то, что берет в недалекий путь всякий командированный.
Войну, 22 июня 1941 года, Владимир Николаевич встретил в Москве. Вот с таким нехитрым багажом он пытался уехать в Киев. Но билетов не было. Не помогло и рекомендательное письмо из Генерального штаба военному коменданту Киевского вокзала. «Мест на 24 июня 1941 года нет», - написал комендант на письме.
Жить он остался в маленькой гостиничной комнате, из-за чего у него нередко бывали стычки с комендантом, который требовал освободить комнату.
Челомей так и не смог уехать в Киев.1 июля 1941 года Владимир Николаевич был зачислен на должность начальника группы реактивных двигателей, в ЦИАМ имени Петра Ионовича Баранова. Так и остался на всю жизнь москвичом. Кстати, тот завод № 29 в Запорожье, на котором проходил успешную практику в 1935 году В.Н. Челомей, также носил имя П.И. Баранова - начальника Управления Военно-воздушных Сил Красной Армии, погибшего 5 сентября 1933 года в районе станции Лопасня во время катастрофы самолета АНТ-7.
Челомею была выделена квартира, и проживал он на Кропоткинской (Пречистенской) набережной, д. 3. Потом там размещалось посольство республики Аргентины. Сейчас в этом доме находится представительство посольства Австрии.
В связи с прямой военной угрозой столице осенью 1941 года большинство подразделений ЦИАМа было эвакуировано в Уфу. Владимир Николаевич, видимо надеясь на возвращение в Киев, остался в Москве.
Однажды, идя на призывной пункт, когда в октябре 1941 года в Москве было осадное положение, и враг находился у самых ворот Москвы, В.Н. Челомей встретил своего знакомого по Киевскому авиационному институту М.А. Петрова, который шел на работу по Большому Комсомольскому переулку. Остановились, разговорились, ведь долго не виделись, и тот предложил В.Н. Челомею поработать в редакции газеты «Сталинский сокол», которая находилась в Потаповском переулке, так как ей требовался позарез специалист, хорошо разбирающийся в авиационной технике. Все-таки ближе к любимому делу – авиации, и на фронтовых аэродромах часто придется бывать. Фронт был рядом – под столицей. Вопрос о направлении В.Н. Челомея в газету удалось решить сразу. На рекомендательном письме военком наложил соответствующую резолюцию, и Челомей стал сотрудником газеты «Сталинский сокол». Поездили они с Петровым по аэродромам, а в ту пору и Центральный, и Тушинский аэродромы стали фронтовыми. Владимир Николаевич читал летному и техническому составу лекции по борьбе с обледенением самолетов. В свою очередь, его интересовали вибрации обледеневших винтов самолетов.
В январском номере журнала «Техника Воздушного Флота» за 1942 год В.Н. Челомей публикует свою статью «Эксплоатация самолетов в условиях зимы» (орфография сохранена). Эти сведения были сразу переданы создателю штурмовика Ил-2 Сергею Владимировичу Ильюшину, и оказались очень своевременными и полезными.
«...Владимира Николаевича пригласили работать в аппарат ЦК партии, но он сумел убедить кого-то из работников ЦК, что на конструкторской работе он принесет больше пользы». Так в 1987 году писал автор этих строк Валерий Евгеньевич Родиков в сборнике «Загадки звездных островов» в книге 4, в разделе «Генеральный конструктор» в статье «Тайные ведать пути...» на стр. 72.
На сегодняшний момент эти же события обросли новыми, ранее неизвестными для читателя, подробностями.
Вскоре В.Н. Челомея пригласили работать в аппарат ЦК партии. Об этом важном эпизоде жизни В.Н. Челомея, связанном со службой комиссариата внутренних дел Л.П. Берии, рассказывается в документальных фильмах: «Секретный космос» ПЦ «МедиаСфера» по заказу ОАО «ТВ ЦЕНТР», год выпуска – 2007 и «Секретный конструктор».
Голос за кадром: «Германия уже развязала войну в Европе. Ее военная машина работала вовсю. Советской разведке не хватало технически грамотных агентов. Берия предложил Челомею в короткие сроки отправиться в качестве резидента. От подобных предложений, как правило, невозможно было отказываться. Но у Челомея были другие планы относительно своего будущего.
Рассказывает дочь Челомея - Евгения Владимировна Талызина - Челомей: «Единственно, это Владимир Николаевич рассказывал только в семье, что его пригласили на беседу в кабинет к Лаврентию Павловичу Берия».
– Я не знаю немецкого, – попытался возразить Челомей.
– Ерунда, – отрезал Берия. – Через полгода вы будете говорить так по-немецки, будто вы родились в Германии. У вас будет дом, у вас будет жена. Вы будете жить в Германии и заниматься технической разведкой.
– У меня есть время подумать? – спросил Челомей.
– Есть, но только сутки, - ответил Берия.
Челомей несколько минут молчал.
– Знаете, я думать не буду. Я сразу могу сказать, что я гораздо больше принесу пользы стране нашей здесь, нежели в качестве резидента в Германии, - таков был его ответ.
– Мы подумаем, идите, – закончил Берия.
Говорит дочь В.Н. Челомея: «Такой любопытный эпизод. Кстати, он любил пошутить. Говорил маме моей: «А ты знаешь, что ты могла со мной не встретиться. Ну так, теоретически. У меня могла жена быть немка и так далее. Он любил шутить, вот так, резко».
Говорит голос за кадром фильма: «Обычно подобные любопытные эпизоды заканчивались немалыми неприятностями. Владимиру Челомею повезло. Он обладал даром убеждения».

На снимках: Статья д.т. н. В.Н. Челомея «Эксплоатация самолетов в условиях зимы» (орфография сохранена).



Е. Кулешов
Материал подготовлен для  «Радио Реутова» о жизни и трудовой деятельности Генерального конструктора, академика В.Н. Челомея (цикл V, Челомей в ЦИАМе)
"Были когда-то и мы рысаками!!!"

Salo

http://www.npomash.ru/press/ru/tribuna401009.htm?l=0
ЦитироватьВОЕННЫЕ ГОДЫ
1944 год

Продолжение. Начало в № 12 (957), 15-16 (960-961), 17 (962), 18 (963), 19 (964), 21 (966), 22 (967), 24 (969), 25 (970), 26 (971), 27 (972), 28 (973), 31 (976), 37 (982), 38 (983), 39 (984)

В начале 1942 года под  руководством Владимира Николаевича Челомея был разработан проект ракетно-пушечной установки на боевых аэросанях НКЛ-26 («Наркомат леса – 26»), имевшей четыре управляемые лыжи с двигателем М-11 конструктора Аркадия Дмитриевича Швецова. Военно-промышленная комиссия рекомендовала установку принять на вооружение Красной Армии. Об этом 4 апреля 1942 года было доложено заместителю наркома авиационной промышленности П.В. Дементьеву.
12 марта 1942 года по НКАП вышел приказ Наркомата авиационной промышленности № 192с по вопросу «О возвращении части ЦИАМа в Москву», в котором, в частности, говорилось:
«В исполнение постановления Государственного Комитета Обороны СССР от 7 марта 1942 г. № 1405с о возвращении части Центрального Научно-Исследовательского Института Авиационного Моторостроения (ЦИАМ) в г. Москву ПРИКАЗЫВАЮ:
Начальнику ЦИАМ тов. Каширину:
а) возвратить в г. Москву инженеров, рабочих и служащих в количестве 400 человек, станков 70 единиц и лабораторных установок 40 единиц. Переброску закончить к 1 апреля 1942 г;
б) закончить восстановление лабораторных установок и механической мастерской в период от 20 апреля до 1 мая 1942 г.;
в) обеспечить хозяйственным способом окончание строительных и монтажных работ по восстановлению ЦИАМ в г. Москве к 15 апреля 1942 г...»
В мае 1942 года в ЦИАМ прибыл первый эшелон из Уфы с реэвакуированным оборудованием. Коллектив института также возвращался из эвакуации.
В родной институт вернулся и Владимир Николаевич. 10 июля 1942 года он был переведен на должность научного сотрудника по группе прочности с окладом 1300 рублей.
Широкий научный кругозор и способность к творческому дерзанию позволили В.Н. Челомею в 1942 году, когда наблюдалась некоторая неопределенность в выборе тематических направлений научных работ в ЦИАМе, выдвинуть ряд теоретически обоснованных новых идей по пульсирующим воздушно-реактивным двигателям. Эти идеи и творческие разработки стали заметным явлением в научной жизни института.
В СССР над созданием пульсирующих ЖРД работало несколько групп, в частности, группа под руководством Б.С. Стечкина, которая находилась под арестом в Казанской «шараге». Ее работа вылилась в малогабаритные 12 пульсирующих двигателей УС-К (УС-К - ускоритель Стечкина карбюраторный), устанавливаемых по 6 штук в каждом крыле самолета Петлякова, и служащих дополнительными ускорителями для основного маршевого поршневого двигателя самолета Пе-2. Но эта работа не была доведена до серии, в связи с освобождением автора. По распоряжению Сталина в 1942 году его определили к двоюродному брату А.М. Стечкину для выполнения важной работы на заводе № 300.
Во второй половине 1942 года В.Н. Челомею удалось подойти к созданию нового типа двигателя – пульсирующего воздушно-реактивного двигателя (ПуВРД), разработанного впервые в СССР. В это время с Челомеем работали техник Анна Алексеевна Курбатова, техник Петр Алексеевич Фомичев и инженер-конструктор Лев Борисович Эльштейн. Идея, о которой мечтал В.Н. Челомей еще на практике в 1935 году на Запорожском моторостроительном заводе № 29, воплотилась в жизнь и стала объективной реальностью.
В 1943 году В.Н. Челомеем был разработан и испытан экспериментальный пульсирующий двигатель прямой реакции «ВЧ-1» («Владимир Челомей – 1»). Первый экспериментальный ПуВРД прямой реакции «ВЧ-1» был разработан в трех вариантах: с подвижной заслонкой, с тарельчатыми и пластинчатыми клапанами. Заслонка, устанавливаемая на камере сгорания, также как и топливный насос, приводилась во вращение от внешнего источника. Тарельчатые и пластинчатые клапаны были автоматическими.
В результате испытаний ПуВРД прямой реакции «ВЧ-1», были выявлены дефекты входных клапанных механизмов всех трех систем (вибрации заслонки, совершающей возвратно-поступательное движение, частые поломки тарельчатых и пластинчатых клапанов). Тщательный их анализ и доработки двигателя позволили создать новый экспериментальный ПуВРД прямой реакции «ВЧ-2» («Владимир Челомей – 2»).
1 февраля 1944 года В.Н. Челомей назначается в ЦИАМе на должность научного сотрудника по группе прочности с окладом 2200 рублей.
Постановлением Государственного Комитета Обороны № 5201сс от 18 февраля 1944 г. руководитель Государственного института реактивной техники при СНК СССР (ГИРТ, бывший РНИИ) т. Костиков А.Г. отстраняется от работы начальника и главного конструктора института за срыв разработки самолета-перехватчика 302, а сам институт ГИРТ, как не оправдавший своего назначения, ликвидирован.
Этим же постановлением, придавая исключительно важное значение делу создания реактивной авиации в СССР, решение этой задачи было возложено на Наркомат авиационной промышленности, обязав товарищей Шахурина и Яковлева собрать квалифицированные силы по реактивной технике в СССР и организовать научно-исследовательский институт реактивной авиации (НИРА НКАП) в системе Наркомавиапрома, считая основной задачей института создание реактивных двигателей и запуск в полет первых реактивных самолетов в 1944 году.
Работа по проектированию и постройке реактивных самолетов поручалась товарищам Яковлеву, Лавочкину, Микояну и Сухому.
Евгений Кулешов
Материал подготовлен для  «Радио Реутова» о жизни и трудовой деятельности Генерального конструктора, академика В.Н. Челомея (цикл V, Челомей в ЦИАМе)
"Были когда-то и мы рысаками!!!"

Salo

http://www.npomash.ru/press/ru/tribuna421109.htm?l=0
ЦитироватьВОЕННЫЕ ГОДЫ
Проектирование реактивных двигателей

Продолжение. Начало в № 12 (957), 15-16 (960-961), 17 (962), 18 (963), 19 (964), 21 (966), 22 (967), 24 (969), 25 (970), 26 (971), 27 (972), 28 (973), 31 (976), 37 (982), 38 (983), 39 (984), 40 (985)

Надо отметить, что 1944 год явился самым насыщенным по событиям в области освобождения нашей страны от фашистских захватчиков, создания новой для нашей страны ракетной техники дальнего действия, он явился поворотным моментом в деле создания как беспилотной, баллистической, космической и атомной техники, так и управляемых летающих аппаратов, предназначенных для обороноспособности СССР.

К 15 марта 1944 года были представлены в Государственный Комитет Обороны конкретные предложения о строительстве реактивных двигателей и реактивных самолетов.
В это же время в ЦИАМе под руководством В.Н. Челомея стал проектироваться и строиться новый экспериментальный пульсирующий воздушный реактивный двигатель «ВЧ-2». В этом ПуВРД прямой реакции с комбинированной системой наполнения вместо заслонки на лобовой стороне двигателя был установлен вращающийся золотник, а по цилиндрической поверхности камеры сгорания располагались пластинчатые клапаны. Для испытаний двигателя был создан стенд и подготовлено соответствующее оборудование.
В.Н. Челомей, прекрасно понимая важность применения современных методов экспериментального исследования, большое внимание уделяет способам экспериментального изучения рабочего процесса. В частности, он предлагает использовать скоростную киносъемку кинематики клапанных пластин, совместив запись движения клапанов с моментами начала подачи и отсечки топлива, что позволило ему выявить закономерности наполнения и организации процесса горения в камере. Первые же испытания двигателя оказались успешными и, в основном, подтвердили правильность предсказанных В.Н. Челомеем результатов.
В ходе испытаний выявилось много трудностей. Одной из центральных проблем являлась проблема обеспечения работоспособности системы автоматических клапанов.
Для устранения дефектов по предложению В.Н. Челомея в ЦИАМе был объявлен конкурс на разработку конструкции автоматических клапанов. Было подано много предложений, изготовлены и испытаны несколько экспериментальных образцов, а результаты испытаний использованы в процессе доводки двигателя «ВЧ-2».
В работах над совершенствованием клапанной решетки, проведенных в короткий срок и завершившихся получением конкретных рекомендаций, проявилось великолепное умение В.Н. Челомея выделить главные звенья проблемы и направить коллектив на их решение.
В июне 1944 года в ЦИАМе под руководством В.Н. Челомея было завершено создание нового пульсирующего двигателя «ВЧ-2» и стенда для его испытаний.
На следующий день после открытия второго фронта, 7 июня 1944 года, В.Н. Челомей представил Наркому авиапрома А.И. Шахурину докладную записку о значении колебательных процессов и связанных с ними волновых явлениях в создании различного рода летательных аппаратов.
Эти явления могут быть чрезвычайно эффективно использованы в газодинамических машинах с высоким КПД, а также в производстве гидрореактивных двигателей.

На снимке: ПуВРД «ВЧ-2» В.Н. Челомея



Евгений Кулешов
Материал подготовлен для  «Радио Реутова» о жизни и трудовой деятельности Генерального конструктора, академика В.Н. Челомея (цикл V, Челомей в ЦИАМе)

Из истории:
Еще 30 ноября 1943 года на Тегеранской конференции глав союзных держав было принято решение об открытии второго фронта в Европе в 1944 году.
И вот 6 июня 1944 года началась стратегическая операция «Оверлорд» по высадке союзных войск в Нормандии, которая по праву считается одной из наиболее удачно подготовленных операций в ходе второй мировой войны.
В тот же день, 6 июня 1944 года, в 17 час 45 минут ночи генерал Хейнеман, командующий армейским корпусом, передал полковнику Вахтелю шифровку с приказом о пятидневной подготовке массового старта самолетов-снарядов Fi-103 (известных под названием Фау-1).
Вечером 12 июня 1944 года на командный пункт немецкого полка, расположенный на двенадцатиметровой глубине в штольне, пробитой в известняке, прибыл генерал Хейнеман.
Первый массовый залп должен был быть произведен в 23 часа 40 минут 12 июня 1944 года.
Однако из-за задержки доставки дизельного масла и ряда неисправностей  одновременный запуск всех 55 катапульт был отложен.
Вместо массированного удара 155-я батарея смогла рано утром 13 июня 1944 года запустить только 10 самолетов-снарядов. Пять из них взорвались вскоре после запуска, шестой пропал, и только четыре самолета-снаряда упали в черте Большого Лондона. Два из них взорвались, а два остались целыми, но сильно поврежденными.
В этот же день, 13 июня 1944 года, в Пенемюнде был проведен экспериментальный пуск серийной ракеты Фау-2 № V-4089. В результате неисправности в системе наводки ракета отклонилась от траектории полета на север, пролетела 160 км и взорвалась над юго-восточной Швецией.
"Были когда-то и мы рысаками!!!"

Salo

http://www.npomash.ru/press/ru/tribuna431109.htm?l=0
ЦитироватьСоздание нового типа двигателя

Продолжение. Начало в № 12 (957), 15-16 (960-961), 17 (962), 18 (963), 19 (964), 21 (966), 22 (967), 24 (969), 25 (970), 26 (971), 27 (972), 28 (973), 31 (976), 37 (982), 38 (983), 39 (984), 40 (985), 42 (987)

В своей докладной записке в Наркомат авиационной промышленности В.Н. Челомей сообщал, что в ЦИАМе были разработаны обобщающие законы газодинамической индукции, на основе которых удалось создать важные и принципиально новые прикладные схемы газодинамических машин.
Одной из них стал резонансный (волновой) компрессор.
Созданный впервые в мире, он обладал чрезвычайной простотой и на деле показал прекрасные термодинамические результаты.
Суть его работы вот в чем: если вместо воздуха будет применяться другая среда, например, вода, то появляется возможность создания гидравлического насоса в качестве гидрореактивного двигателя с прямой реакцией. Такой двигатель может быть без сомнения применен для подводных лодок, торпедных катеров и других надводных судов.
«На этом принципе в ЦИАМе разработан, и в настоящее время находится в производстве компрессор для авиационного мотора (М-107), который практически должен снять проблему высотности». – говорилось в записке.
Второй основной темой докладной записки стало создание резонансно-волнового реактивного двигателя.
Как естественное развитие описанной идеи резонансного компрессора возникла мысль: нельзя ли механический эффект сжатия воздуха пульсаром заменить эффектом вспышки паров бензина, впрыскиваемых в камеру сгорания и поджигаемых в надлежащие моменты движения заслонки. Оказалось, что это возможно теоретически и, что самое главное, чрезвычайно просто осуществимо практически.
В этом случае резонансный компрессор превращается в идеальный по схеме реактивный двигатель. Двигатель состоит из:
1) камеры сгорания,
2) периодически открывающиеся заслонки,
3) форсунок, впрыскивающих бензин под большим давлением,
4) трубы с насадком.
Модель такого двигателя была построена. Результаты испытаний полностью подтвердили разработанную теорию этого принципиально нового аппарата. Двигатель проработал на различных режимах 15 часов, не имея каких-либо дефектов. Он удовлетворительно работал на различных тяжелых топливах (газойль-дизельное топливо).
Аппарат обладал целым рядом преимуществ по сравнению с лучшими схемами известных до сих пор реактивных двигателей.
«Вот некоторые их них:
1) не имеет авиационного мотора, газовой турбины или другого двигателя для привода компрессоров или других нагнетательных устройств;
2) весьма экономичен;
3) обладает малым весом и малыми размерами;
4) чрезвычайно дешев и прост в конструкции».
Заключение В.Н. Челомея в записке: «Проверенные теоретические выводы, расчеты и эксперименты дают основание полагать, что вопрос постройки такого мощного аппарата авиационного образца может быть решен в кратчайшие сроки.
Научный. консультант В.Н.Челомей
ЦИАМ 7/VI 44 г.»
В ночь с 13 на 14 июня 1944 года, узнав о применении немцами самолетов-снарядов Фау-1 против Лондона, В.Н. Челомей, Нарком авиапрома Шахурин и командующий ВВС А.А. Новиков были вызваны в Кремль к Маленкову, курирующему авиапромышленность. Перед ними была поставлена задача: создать новое оружие – беспилотную боевую технику. Челомей в это время рассматривался только как двигателист (создатель пульсирующего воздушно-реактивного двигателя ВЧ-2).
Вскоре Наркомат, в лице А.И. Шахурина, начал усиленно подыскивать главных конструкторов самолета-снаряда. Рассматривались кандидатуры И.В. Четверикова, В.П. Горбунова (соавтор С.А. Лавочкина по самолету ЛаГГ-3) и как основной кандидат – П.О. Сухой. Но никто из кандидатур не согласился заниматься новой и неизвестной техникой.
В это время в СССР из Англии прибыли два пульсирующих двигателя от Фау-1. Челомею в ЦИАМе удалось запустить один из двигателей, получивший название Д-1 («Деловой вариант»).
В конце июля 1944 года скончался выдающийся конструктор по самолетостроению Герой Социалистического Труда Н.Н. Поликарпов, и небольшой, но квалифицированный коллектив КБ на заводе № 51 остается без главного конструктора.
В ЦИАМе 19 августа 1944 года был назначен на должность начальника отдела № 6 В.Н. Челомей с сохранением должности научного сотрудника с окладом 2200 рублей.
Приказом Наркома авиационной промышленности №717к от 19 сентября 1944 года В.Н. Челомей назначается директором и главным конструктором завода № 51 и остается начальником отдела № 6 в ЦИАМе. (Этот день считается днем рождения НПО машиностроения – Авт.)
Перед ним ставится задача спроектировать, построить и испытать аппарат по типу немецкого самолета-снаряда Фау-1, применявшегося немцами при бомбардировке Лондона, при этом прекратить все работы по поликарповским машинам, за исключением ночного бомбардировщика НБ и перехватчика кинжального типа «Малютка» с жидкостным ракетным двигателем.
Всего через 3 месяца, 29 декабря 1944 года, директор и главный конструктор завода № 51 НКАП В.Н. Челомей направляет рапорт наркому авиапрома СССР А.И. Шахурину следующего содержания:
«В результате последовательной и напряженной научно - экспериментальной и конструкторско - производственной работы, при Вашей личной повседневной помощи, руководимый мною ОКБ и завод №51 выполнили задание по созданию нового типа двигателя и аппаратов специального назначения.
Двигатель нового типа прошел 25 декабря с.г. заводские испытания с хорошими результатами.
Аппараты специального назначения изготовлены в количестве согласно Вашего указания.
Закончив первый этап работы по новой тематике, ОКБ и завод прилагают все усилия на выполнение Ваших заданий по созданию более мощных двигателей и новых образцов аппаратуры специального назначения».
Значимость этой работы подчеркивает тот факт, что именно за эти работы по созданию первого в СССР пульсирующего и других типов двигателей, а также за проектирование, постройку и доведение самолета-снаряда «10Х» по типу немецкого самолета-снаряда Фау-1 в самые короткие сроки, В.Н. Челомей, доктор технических наук, профессор, 16 сентября 1945 года представлен Указом Президиума Верховного Совета СССР за успехи в научно – исследовательских работах по авиамоторостроению в период Великой Отечественной войны сразу к высшей в то время награде Родины – ордену Ленина.
Евгений Кулешов
Материал подготовлен для «Радио Реутова» о жизни и трудовой деятельности Генерального конструктора, академика В.Н. Челомея (цикл V, Челомей в ЦИАМе)
"Были когда-то и мы рысаками!!!"

Salo

http://www.npomash.ru/press/ru/tribuna471209.htm?l=0
ЦитироватьСЕКРЕТНАЯ КОМАНДИРОВКА

Мало кто знает, что основатель НПО машиностроения В.Н. Челомей и его заместитель В.В.Сачков, уже в 1946 году побывали в Германии. Владимир Николаевич даже своей дочери никогда не рассказывал об этой своей командировке. Это была его первая поездка за границу.
1946 год начался для Наркомата авиационной промышленности крайне тяжело.
16 марта 1946 года вышло Постановление СНК СССР № 606-249с от 16.03.46 года «Об использовании немецких авиационных специалистов». Для решения этого вопроса в Германию была направлена Правительственная комиссия во главе с А.С. Яковлевым. В нее, в частности, вошли: заместитель Наркома НКВД И.А. Серов, сын И.В. Сталина – генерал-майор В.И. Сталин и В.Н. Челомей.
В этом Постановлении СНК СССР говорилось: «Использование немецких авиационных специалистов и конструкторских баз в области авиации в Германии организовано Наркомавиапромом неудовлетворительно.
 Считая главной задачей ознакомление на месте с делом организации использования немецких специалистов и опытных баз, а также быстрейшую организацию использования этих работ в СССР, необходимо обследовать и наладить работу КБ прежде всего, и главным образом по созданию реактивных двигателей и реактивных самолетов, заказать работающим немецким организациям лабораторное оборудование, частично оставшееся в Германии готовое оборудование вывезти в СССР, установить в институтах и лучше использовать труд немецких специалистов, подняв их материально-техническое положение.
Для решения указанной задачи СНК СССР постановляет:
Послать в город Дессау Правительственную комиссию в составе:
председатель – А.С. Яковлев – заместитель Наркома авиационной промышленности;
заместитель председателя – И.А. Серов - заместитель Наркома Внутренних дел.
Члены комиссии:
С.Н. Шишкин – начальник ЦАГИ;
А.И. Микоян – конструктор по самолетам;
А.А. Микулин – конструктор по моторам;
А.М. Люлька - конструктор по реактивным двигателям;
В.И. Сталин – генерал-майор;
Б.С. Стечкин – профессор по двигателям;
С.А. Христианович – академик - аэродинамик;
И.Ф. Петров – начальник НИИ ГВФ;
А.Т. Туманов – начальник ВИАМ;
П.Я. Федрови – летчик - испытатель;
И.В. Остославский – профессор по самолетостроению;
В.Н. Челомей – конструктор по самолетам-снарядам.
А вот что пишет в своих воспоминаниях о том периоде В.В. Сачков, находящийся в это же время в командировке в Германии: «В апреле месяце пришло сообщение из Москвы, что в Германию, выезжает Правительственная комиссия под руководством заместителя Наркома авиационной промышленности А.С. Яковлева по рассмотрению состояния работ по вывозу трофейной техники. В составе комиссии был и Владимир Николаевич (примечание – Челомей). В город Галле поехал руководитель штаба НКАП, Н.Н. Леонтьев и я. Наконец, после долгой «разлуки» я встретился с Владимиром Николаевичем.
Встреча была очень сердечной, очень теплой, он был поражен, как я изменился и как «отощал». Разговор был длинный и продолжался несколько часов. Я доложил ему о результатах поиска аппаратуры и самих самолетов-снарядов V-1. Он был очень доволен результатами моей командировки. Он также поддержал предложение по использованию немецких специалистов для работ по результатам электрической системы управления для отечественных самолетов-снарядов типа «10Х» и «16Х». Н.Н. Леонтьев обещал, что он примет все меры, чтобы работа немецких специалистов была продуктивной и имела практическую отдачу.
Владимир Николаевич рассказал о тех работах, которые были проведены за то время на заводе № 51, и о дальнейшей перспективе развития тематики. Одновременно он поручил мне обязательно выступить на комиссии и доложить результаты поиска и предложения по вывозу в Союз немецких специалистов.
На следующий день на комиссии было доложено, что в результате поиска и проведенной инвентаризации подготовлено к отправке в Союз следующее трофейное имущество по Фау-1:
- из города Нордхаузена – 16.000 шт. автопилотов, 32.000 шт. рулевых машинок, 16.000 шт. электрощитков со счетчиками пути, часовыми механизмами, лагами- ветрянками и комплектами кабелей;
- из города Пульферхофа – 129 шт. полностью собранных Фау-1 плюс 3 шт. в пилотируемом варианте, 500 шт. магнитных корректоров.
Комиссия одобрила результаты поисков и поручила штабу НКАП и автомаштехснабу определить адреса получателя трофейного имущества.
Комиссией было внесено предложение вывезти немецких специалистов в Союз для работы по тематике НКАП и завода № 51. Перед штабом НКАП начальником ОКБ-3 на заводе №2 Н.Н. Леонтьевым была поставлена задача обеспечить их вывоз в кратчайшие сроки.
На следующий день, распрощавшись с Владимиром Николаевичем, мы с Н.Н. Леонтьевым поехали обратно в Берлин на фирму «Аскания», а комиссия отправилась осматривать моторостроительные заводы в город Дессау.
К концу лета 1946 года ОТБ-4 «Аскания» почти в полном составе, во главе с доктором Лертосом, со всей технической документацией, оборудованием, станками, измерительными приборами, с заделом отдельных элементов систем управления, было вывезено в Союз, в город Куйбышев, на завод № 2 НКАП. Сами специалисты были размещены в домах и коттеджах Управленческого городка завода».
А вот что пишет об этом времени в книге «Королев. Факты и мифы» Ярослав Голованов (стр. 363): «В один из дней начала мая Гайдуков срочно вызвал к себе Королева.
- Ждите гостей, Сергей Павлович, - сказал он строго. – К нам едут из Берлина Устинов, Яковлев с целой свитой: восемь министров и замминистров, из ЦК кто-то, ученые. Надо подготовиться.
Вот такими результатами закончилась эта командировка. В Советском Союзе начали работать немецкие специалисты.
ПодготовилЕвгений Кулешов
"Были когда-то и мы рысаками!!!"