Двигатели КБХМ им. Исаева

[Salo]

11Д427:
http://forums.airbase.ru/2005/08/t34306--soyuzy-i-kliper.html

[Salo]

Книга "Главный конструктор. К 100-летию А.М. Исаева", стр. 226, доклад В.К.Середы "Развитие ракетной техники в отдельно взятом КБ",  ХХХII Королёвские чтения (2008 год), секция 1:

Успешно решены задачи по разработке двигателей для дальнего космоса: полёты к Марсу и Венере, фотографирование поверхности Венеры, посадка на Марс, исследование кометы Вега (с помощью двигателей Д422, Д425, Д425А).

Упомянуты соответственно 11Д422, 11Д425 и 11Д425А.[/size]
http://www.space-ru.com/category/russian-rocket-engines/page/6/

КТДУ-425А – корректирующе-тормозная двигательная установка с ЖРД, разработанная в КБ химического машиностроения (ОКБ А.М. Исаева) в 1969 – 71 годах. Предназначена для коррекции траектории межпланетных КА «Марс-4 - -7» и «Венера-9 – -14» и их торможения вблизи планеты для перевода на орбиту искусственного спутника. КТДУ-425А содержит однокамерный ЖРД многократного включения с насосной подачей самовоспламеняющегося топлива (азотнокислотный окислитель и горючее на основе аминов). Камера ЖРД установлена на карданном подвесе. Отработанный газ турбины ТНА истекает через неподвижное сопло. Для наддува топливных баков и управления агрегатами автоматики ДУ используется сжатый гелий, хранящийся в сферических баллонах. ДУ: тяга 9,86 – 18,89 кН, удельный импульс 290 – 310 с, число включений более 7, суммарное время работы свыше 560 с. На КА «Марс-2, -3» использовалась КТДУ-425 примерно с такими же характеристиками.

Отсюда следует вывод, что 11Д422 могли использовать только на М-69:[/size]
http://www.novosti-kosmonavtiki.ru/content/numbers/135/16.shtml

4.2. Конструкция станции
 

Основным конструктивным элементом автоматической межпланетной станции М-69 являлся блок баков двигательной установки, имевшей форму шара. На нем были закреплены агрегаты и элементы АМС.

В трех герметичных отсеках разместилась основная часть бортовой аппаратуры. В верхнем отсеке находились электронные блоки научной аппаратуры. На крышке астроотсека монтировались оптические приборы ориентации. Внутри астроотсека была установлена аппаратура системы управления и радиокомплекс. В другом отсеке размещались фототелевизионные установки с тремя фотоаппаратами, химическая буферная батарея, телеметрические и коммутационные блоки.

Снаружи к станции крепились панели солнечных батарей, параболическая антенна, две конические антенны и датчики научных приборов.

Вес автоматической станции М-69 при запуске составлял 4850 кг.
 

4.3. Двигательная установка

На станции использовалась корректирующе-тормозная двигательная установка (КТДУ), разработанная в ОКБ-2 А.М.Исаева. КТДУ должна была использоваться для выведения станции на траекторию полета к Марсу, двух коррекций орбиты на трассе, торможения при переходе на орбиту ИСМ. Предусматривалась возможность и еще одной коррекции на марсианской орбите. Двигательная установка состояла из жидкостно-реактивного двигателя с турбонасосным агрегатом, системы стабилизации станции по трем каналам (тангажу, рысканью и вращению), в состав которой входили два сопла стабилизации по каналу тангажа, два сопла по каналу рысканья и четыре сопла по каналу вращению, а также блока топливных баков и системы наддува из 9 баллонов с гелием.

Топливо для КТДУ находилось в сферическом баке. Конструктивно бак был разделен на две полости: для окислителя (азотный тетроксид, AT) и горючего (несимметричный диметилгидразин, НДМГ). Конструкция КТДУ обеспечивала ее многократный запуск и работу в условиях невесомости.

http://www.space-photos.com/gallery/displayimage-topn-0-125.html


http://space.skyrocket.de/index_frame.htm?http://www.skyrocket.de/space/doc_sdat/mars-69.htm


http://nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=MARS69B

[Salo]

[Vladimir]

Отсюда следует вывод, что 11Д422 могли использовать только на М-69.
http://www.novosti-kosmonavtiki.ru/content/numbers/135/16.shtml

Подтверждаю. Согласно документации на АМС М-69 использовалась КТДУ 11Д422-0 с неподвижным соплом основного двигателя и рулевыми соплами.

[Salo]

Спасибо огромное! :wink:

[Salo]

Книга "Главный конструктор. К 100-летию А.М. Исаева", стр. 184, Д.В.Витязев, НИИХИММАШ "О встречах с А.М.Исаевым":

В третьем боксе оборудовали стенд(вед.инж. Дельсаль В.П.) для огневых испытаний КС 1,5-5-и тонной тяги, охлаждаемых до минус 40 градусов С, и начали термостатируемые огневые испытания КС 1,5 тонной тяги для "надирадзевской" двигательной установки (ДУ).

Вот оно! Это ЖРД метеорологической ракеты МР-1 Надирадзе.  :wink:

[Salo]

Стр.220

У коллективов ОКБ-2 и ОКБ-3 работы по воссозданию немецких зенитных ракет складывались не так успешно и на выходе к 1950 году имели более чем скромный результат.
Характеристики получившихся в НИИ-88 зенитных ракет «Вассерфаль» (Р-101) и «Шметтерлинк» (Р-110) во многом уступали своим немецким аналогам. Причины: ограниченное число специалистов-ракетчиков, отсутствие опыта в подобных разработках в отличие от коллектива, руководимого С.П. Королевым и приоритета, которым пользовались в НИИ-88 баллистические ракеты. Очередные оргвыводы становились все более возможными и 24 марта 1951 года в решении начальника 7-го ГУМ Вооружения по итогам выполнения плана НИИ-88 за 1950 год можно было прочитать: «Планы-графики разработок изд. Р-101 и Р-110, утвержденные МВ, были сорваны... Комплексный технический проект... был выполнен некачественно... и недостаточно подтвержден летно-экспериментальными испытаниями, в результате чего этот проект был забракован.
Разработка ДУ (Гл. конструктор Исаев) проводилась неудовлетворительно. Принятый к абочему проектированию вариант подачи топлива с помощью ЖАД оказался неудовлетворительным» .
Срок завершения работ (1953 год) никто корректировать не собирался, тем более, что этот срок установил сам Сталин. Однако, реальная картина дел внесла эти коррективы летом 1950 года. В начале августа вопрос создания новых систем ПВО стал центральным. На одном из совещаний в Кремле, по воспоминаниям очевидцев, Сталин, после того как выслушал специалистов, своим негромким голосом произнес: «Мы должны получить ракету для ПВО в течение года». Такие слова, сказанные Сталиным, обретали силу прямого действия. Создатели ракет убедились в этом уже через несколько дней. Все стало развиваться по уже накатанной колее «уранового проекта» (создание первой советской атомной бомбы и ядерной на основе урана-235). Координация работ на новом направлении, как и в первом случае, осуществлялась аппаратом Л. П. Берия.
Для скорейшего создания вокруг Москвы зенитной ракетной системы, получившей название «Беркут» (система С-25) предполагались затраты ничуть не уступавшие затратам по созданию атомной бомбы. На «объекты» было брошено все, что требовалось, вплоть до изъятия ресурсов из мобрезервов страны. Работы разрешалось вести до утверждения проектов и смет, а оплату труда - по фактическим затратам, финансирование Госбанком по фактической стоимости, отменялись многие лимиты.
Опыт разработки ракетного двигателя для изделия Р-101 был определенной положительной школой для коллектива А.М. Исаева: тягу двигателя довели до 9 тонн, удалось поднять его экономичность, тем самым была заметно снижена масса ракеты, повышена тяговооруженность. Однако, полученный выигрыш вскоре был сведен на нет за счет тяжелой бортовой аппаратуры и боевой части.
С принятием программы «Беркут» работы по немецким прототипам ЗУР были сняты с НИИ-88. Институт сосредоточился на дальнейших разработках баллистических ракет главного конструктора С.П. Королева.

[Salo]

Стр.184-185

8.3 Д.В. Витязев, НИИХИММАШ

О ВСТРЕЧАХ С А. М. ИСАЕВЫМ

Испытательная станция НЭО-104 (объект №4 НИИ-229) была создана для оневых контрольно-выборочных испытаний (КВИ) серийных ЖРД конструкции А.М. Исаева.
Даже первым ее начальником (на стадии сроительства) оказался исаевец Касаткин  Ф.И. Однако смонтировал первый горизонтальный стенд для КВИ практически лично начальник объекта №4 Пухов В.А. Он же с несколькими слесарями начал проводить КВИ четырехкамерного восьмитонника. И однажды, в жаркий летний день, одетого в безрукавку Пухова (при сливе кислоты из железнодорожной цистерны) с механиком Крючковым Н.Д. обливает струя кислоты, вырвавшаяся из-под фланца чугунного (!!!) центробежного насоса. С поражением кислотой 27% кожного покрова (обычно летально заканчивающегося) его увозят в «Склифасовку», а меня назначают и.о. начальника объекта.
Проведение КВИ четырехкамерника продолжалось, но, увлёкшись экспериментом, я начал искать у исаевцев для огневых испытаний экспериментальные камеры сгорания (КС). К этому подталкивал и выполненный нами монтаж стендов во 2-м и 3-м боксах станции. Во втором боксе (вед. инж. Филин Н.В.) мы смонтировали стенд для огневых испытаний КС с тягой 10-20 тонн. В третьем боксе оборудовали стенд (вед. инж. Дельсаль В.П) для огневых испытаний КС 1,5-5-и тонной тяги, охлаждаемых до минус 40°С, и начали термостатируемые огневые испытания КС 1,5 тонной тяги для «надирадзевской» двигательной установки (ДУ). Здесь же у бокса создали (вед. инж. Балашов Е.Н.) и проводили термостатируемые огневые испытания ДУ, предназначавшейся «челомеевской» крылатой «Щуке» топового бомбометания. А вернувшийся из «Склифасовки» долгоожидаемый Пухов заставил меня без всякой документации сделать рядом с первым боксом стенд для огневых испытаний экспериментальных исаевских 5-и тонных КС с термостатированием. Здесь мы испытывали шаровую КС, а также КС, работавших на каменноугольном порошке. Как-то, после очередного пуска, я увидел, что забитые просто в землю швеллеры, к которым крепились КС ... прогнулись. Конечно, испытания на нем пришлось прекратить. Закончилось и столь плодотворное двоеначалие «маёвцев» - однокашников, поскольку приказа от освобождения меня от и.о. начальника не издавалось. Двуначалие ликвидировал новый директор НИИ-229 Быховский А.И. следующим образом. После назначения Пухова начальником объекта №5 Абрам Исаевич (сталинский Герой Соцтруда, до назначения к нам был начальником знаменитой Кружилихи) лично посетил объект №4 и издал приказ о назначении меня начальником. Причем, по-видимому, зная «сталинство», заставил меня расписаться под приказом.
О первой встрече с Главным конструктором А.М. Исаевым. На КВИ поступил исаевский серийный однокамерный восьмитонник, изготовленный Усть-Катавским заводом. При осмотре нормально прошедшей огневые испытания КС, мы обнаружили маленький сквозной прогар днища головки. На КВИ была поставлена другая КС, но прогар днища повторился. Так были сожжены все 25 восьмитонников - годовая программа Усть-Катавского завода. По этому поводу с результатами испытаний почему-то лишь меня вызвали к министру. Представ перед Рудневым К.Н. и Главными конструкторами Исаевым А.М. и Глушко В.П., я детально изложил результаты и сел против А.М. Исаева.
Руднев спрашивал главных о том, как быть дальше. Встает взволнованный, раскраснев шийся Алексей Михайлович и произносит лишь одну фразу: - «Я не умею делать двигатели!». Поднимается аристократичный Валентин Петрович и тоже с одной фразой: - «Я научу тебя делать двигатели!». Гнетущее стояние Главных прерывает Константин Николаевич рассказом о своей любви к циркачкам, балансирующим на проволоке, и выразил ее тем, что он у..ал бы циркачку прямо на проволоке. Чем совещание и закончилось.
И еще об одной встрече с А.М. Исаевым. Однажды участвовал в техническом обсуждении, проводимом Алексеем Михайловичем в любимой позе - сидя в кресле на ноге и в присущем ему ключе - говори свободно, твое высказывание никогда не будет квалифицировано глупостью. За его спиной в комнате отдыха я увидел кульман, за которым стоял рыжеватый человек. После совещания спросил у конструкторов о том, что он делает. Мне ответили, что это наш лучший компоновщик, а о его рисовании спроси Главного. Вернулся в кабинет с этим вопросом. Алексей Михайлович ответил мне, что он рисует его голубую мечту - кислотный ЖРД замкнутой газо-жидкостной схемы. Эта голубая мечта захватила и меня настолько, что я ушел из начальников в создававшийся научный отдел. Здесь лично спроектировал на исаевских газогенераторах газо-газовую модель ЖРД, КС которой изготовил в нашем ЭП Долганов. Огневые испытания газо-газовой модели успешно проводились на стенде 1 -го бокса объекта №4 и вызвали большой интерес у глушковцев. Но огневые испытания газо-газовой модели закончились взрывом бокса, а не КС. Вечная память начальнику стенда Савельеву В.Н., механикам Панкратову С.М. и Семенову И.П.

[Salo]

http://vadimvswar.narod.ru/ALL_OUT/TiVOut0204/S-50/S-50002.htm

Воспроизведение «Вассерфаля», как и «Фау-2», было определено как первейшая задача пунктом 5 Постановления Правительства «О реактивном вооружении» от 13 мая 1946 г.

В НИИ-88 освоение «Вассерфаля» поучили коллективу конструкторского отдела № 3 Евгения Васильевича Синильщикова, опытного специалиста в области корабельной артиллерии, до войны работавшего на ленинградском заводе «Большевик».

Работа усложнялась тем, что, несмотря на попытки развернуть серийное производство, ни одну из разрабатывавшихся зенитных управляемых ракет немцы не смогли довести до боевого применения. Это относилось и к «Вассерфалю». Более менее отработав летательный аппарат, его создатели не успели довести до кондиции систему управления и лишь приблизились к осознанию такого понятия, как зенитный ракетный комплекс, в котором сама ракета является важным, но не главнейшим элементом. Достаточно отметить, что в наиболее отработанной из разрабатывавшихся систем наведения на цель «Бургунд» предусматривалось применение оптических средств снятия координат цели, что исключало всепогодность и всесуточность применения, абсолютно необходимые для зенитного ракетного оружия.

В отличие от множества единиц трофейных «Фау-2», «Вассерфаль» достался советским специалистам в единственном экземпляре, вдобавок в телеметрическом исполнении, без неконтактного взрывателя и боевой части. Некомплектной оказалась и техническая документация — отсутствовали чертежи боевой части, взрывателей, газовых рулей, антенн и, что наиболее важно, аппаратуры системы управления.

Надо отметить, что в соответствии с правительственными Постановлениями на НИИ-88 возлагались задачи разработки зенитной ракеты в целом и ее двигателя. Боевая часть, взрыватели, газовые рули и другие элементы создавались специализированными предприятиями смежниками. Как и автономная бортовая аппаратура для баллистической ракеты Р-1, система управления и наведения зенитных ракет разрабатывалась НИИ-885, где работы в этом направлении возглавил В.А. Говядинов.

Летом 1947 г. был выпущен эскизный проект по зенитной ракете, получившей наименование Р-101. Однако в дальнейшем темп разработки снизился. Основной бедой Р-101 стала неготовность системы управления и трудности, возникшие при отработке жидкостного ракетного двигателя.

Разработка, а по сути дела — воспроизводство двигателя «Вассерфаля» была поручена коллективу возглавляемого Наумом Львовичем Уманским конструкторского отдела №8 все того же СКБ НИИ-88.

В его обозначении С08.101 сочетание «08» указывало на авторство отдела № 8, а цифры «101» — на предназначение двигателя для Р-101. Однако прошедший огневые стендовые испытания и устанавливаемый на ракеты двигатель показал низкую надежность и недобирал требуемую тягу. Впрочем, и родным отцам «Вассерфаля» под руководством фон Брауна не удалось обеспечить проектное значение тяги 7,95 тс при отработке удалось достигнуть только величины 7,78 тс. В конечном счете отдел Уманского был расформирован, а его сотрудники переведены в подразделение Алексея Михайловича Исаева.

Коллектив Исаева, возглавлявшего ОКБ-2 НИИ-1 Министерства авиационной промышленности, был подключен к разработке двигателя для Р-101 еще в 1946 г., работая в параллель с отделом Уманского. Еще в начале огневых стендовых испытаний двигателя для Р-101 9 февраля 1948 г. проявилось новое сложное явление — высокочастотные колебания в камере сгорания, приводившие к разрушению двигателя. Только 25 мая провели первую успешную «гонку» двигателя, но твердо закрепить достигнутый успех не удалось. В мае 1948 г. отдел Исаева перевели из НИИ-1 в НИИ-88, где он образовал конструкторский отдел №9. Соответственно индексация двигателей, созданных этим коллективом, начиналась с «СО9.». Столкнувшись с проблемой высокочастотных колебаний, Исаев пошел на радикальное изменение схемы двигателя.

Одно из возможных средств устранения проблемы было известно. Конструируя двигатель «Фау-2», немцы ввели специальные небольшие форкамеры, внутри которых происходило воспламенение и, частично, сгорание компонентов топлива. Для относительно дешевого и легкого двигателя зенитной ракеты такой путь, по сути, двухъярусного исполнения двигателя оказался неприемлем.

Немало помучавшись с отработкой, Исаев и его сотрудники вынуждены были взамен одной камеры с тягой 8 т применить четыре меньших, тягой по 2. Определенный задел в данном направлении имелся, так как одновременно с работами по двигателю для Р-101 Исаев проектировал и однокамерный двигатель двухтонной тяги для зенитной ракеты Р-112. Таким образом, предназначенный для доработанного варианта зенитной ракеты Р-101 двигатель Р-101-Б.3600 стал первым отечественным двигателем, выполненным по многокамерной схеме, в дальнейшем получившей широкое распространение и в настоящее время используемой на наиболее современных образцах изделий.

Однако этот двигатель под наименованием РОЭ.29 нашел применение только на лавочкинской ракете В-300, а летные испытания ракет Р-101 велись с двигателями разработки отдела Уманского.

Ход работ по Р-101 значительно отставал от отработки Р-1. Как известно, первый пуск трофейной «Фау-2» состоялся в октябре 1947 г, а ее отечественного аналога Р-1 — спустя год.

Летные испытания зенитной ракеты Р-101 проводились на том же полигоне Капустин Яр, но с другой площадки и в более поздние сроки — с 1 января по 1 марта 1949 г.

Для обеспечения пусков использовался самоходный установщик ракет, разработанный на шасси артиллерийской самоходки ИСУ-152. Этот же самоход использовался и в качестве эрзац — стенда для огневых стендовых испытаний. Он вошел в историю как единственный танк, приводимый в движение жидкостным ракетным двигателем. Огневые стендовые испытания двигателя проводились у края котлована, ранее отрытого в каких-то других целях на опушке леса вблизи Подлипок. Чтобы не разрушать грунт под стендом, двигатель устанавливали не вертикально, а под углом к горизонту. Однажды при запуске двигателя устройство стопорения сломалось и самоходный стенд под действием тяги стронулся с места и устремился к близкорасположенному особняку директора НИИ-88 Льва Робертовича Гонора. По свидетельствам разработчика стартового устройства — Виктора Васильевича Казанского, живописными деталями благополучно завершившегося инцидента стало мелькание генеральских лампасов Гонора, обогнавшего безлюдный агрегат в надежде грудью прикрыть свое жилище, а также метровой ширины траншея глубиной до 20 м, отрытая в грунте струей двигателя по пути движения взбунтовавшегося стенда [5].

На полигоне Капустин Яр успехи зенитчиков оказались довольно скромными. Проведенные 6 января два огневых стендовых испытания выявили неполадки с газовыми рулями. Первый же пуск сопровождался неконтролируемым уходом ракеты по крену. В дальнейшем в ходе пусков также наблюдались большие колебания по крену, возникли проблемы с обеспечением устойчивости на околозвуковом участке полета.

По завершении серии испытаний первого этапа из 12 пусков потребовалось провести доработки конструкции ракеты и ее бортовой аппаратуры. Только в январе 1951 г. удалось завершить начатую в предыдущем месяце вторую серию летных испытаний из 18 пусков [6]. По их результатам можно было судить о том, что выявленные год назад недостатки успешно устранены. Но при этом вскрылись новые недоработки. Кроме того, советские конструкторы стремились усовершенствовать детище своих немецких коллег. В частности, прорабатывался вариант ракеты с разнесением положения плоскостей крыльев и стабилизаторов на 45 град, аналогично одному из ранних немецких вариантов «Вассерфаля».

Под индексом Р-109 проектировался вариант ракеты с заменой тяжелого баллона со сжатым азотом на пороховой аккумулятор давления. Выигрыш в массе собирались использовать для применения более мощной полутонной боевой части. Для этого варианта и разрабатывался двигатель Исаева с внедрением более дешевого и доступного керосина взамен тонки.

Под наименованием Р-108 разрабатывался вариант ракеты с радиолокационной головкой самонаведения, дополняющей радиокомандную систему и предназначенной для работы на завершающем этапе сближения с целью [6].

Но перспективные усовершенствованные варианты «Вассерфаля», так же как и доработанные модификации Р-101 (Р-101А, Р-101Б и Р-101В), не увидели неба. По Постановлению от 9 августа 1950 г. разработка аналогичной ракеты для новой зенитной системы «Беркут» была поручена лавочкинскому ОКБ-301. Синильщикова отстранили от должности. Часть его сотрудников передали в КБ-301 и КБ-1 Министерства вооружения, а остальных собрали во вновь организованном ОКБ-2 НИИ-88. В руководимом Карлом Ивановичем Тритько (так в тексте, чаще встречается написание фамилии Тритко, прим. ВВС) ОКБ-2 вялотекущая деятельность по воссозданию и совершенствованию «Вассерфаля» продолжалась до 17 августа 1951 г, когда по правительственному Постановлению все работы по Р-101 и ее модификациям были прекращены.

Однако разработка Р-101 не прошла даром. В дело пошел не только опыт, приобретенный его создателями. Сам бывший «Вассерфаль» в обескрыленном варианте в ОКБ-1 Королева постепенно превратился в первую отечественную оперативно-тактическую ракету Р-11 (8А61). Непосредственным руководителем этой работы был все тот же Синильщиков. Позже он уступил роль ведущего конструктора по данной тематике более молодому Виктору Петровичу Макееву, в дальнейшем — прославленному конструктору баллистических ракет подводных лодок, в отличие от Синильщикова проявившему готовность перебраться на Урал и возглавить там ОКБ-385. Еще в Подлипках в своем дальнейшем развитии Р-11 стала первой в нашей стране ракетой такого класса, оснащенной атомным зарядом — Р-11М (8К11), а затем и первой в мире морской баллистической ракетой Р-11ФМ. Известные за рубежом под наименованием СКАД эти ракеты в созданной уже на Урале модификации Р-17 (8К14) широко применялись в локальных войнах восьмидесятых — девяностых годов.

Наряду с «Вассерфалем», по Постановлениям 1946 и 1948 гг. в НИИ-88 осваивались и другие немецкие зенитные ракеты. В конструкторском отделе № 5 коллектив главного конструктора Семена Евельевича Рашкова приступил к воспроизведению «Шметерлинга», предназначенного для поражения целей на средних высотах. Советский аналог получил наименование Р-102

Среди немецких зенитных ракет «Шметерлинг» отличался явно самолетной компоновкой с расположением консолей стреловидного крыла в одной плоскости и применением твердотопливных стартовых ускорителей, размещенных по пакетной схеме. Примечательно, что стреловидное крыло было выбрано для обеспечения устойчивости, а не исходя из стремления снизить волновое сопротивление — скорость ракеты была еще дозвуковой. Это и определило противоестественное для современной авиации сочетание прямоугольного оперения со стреловидным крылом.

Уникальным отличием ракеты была также раздвоенная носовая часть корпуса, образованная разнесенными в горизонтальной плоскости контактным взрывателем и ветрянкой электрогенератора. Подача топлива — азотной кислоты и керосина — осуществлялась поршневой системой, по сути, представлявшей собой вариант вытеснительной. Ракета была более чем вдвое меньше «Вассерфаля» — длина 4,3 м, диаметр 0,335 м — и почти на порядок легче. Стартовая масса составляла 440 кг при использовании боевой части массой 73 кг, включая 23 кг взрывчатки. Ракета развивала скорость до 940 км/час и предназначалась для поражения целей, летящих на высоте до 9 км при максимальной дальности 16 км.

История работ по Р-102 почти совпадает с процессом освоения «Вассерфаля» и завершается столь же печально. Отсутствие комплектной трофейной технической документации задержало изготовление и наземную отработку матчасти. В сравнении с Р-101 можно отметить привлечение в качестве разработчика двигателя достаточно опытного коллектива Исаева с самого начала работ. В отличие от относительно простого вертикального старта Р-101, копия «Шметерлинга» стартовала с наклонных направляющих, при этом запуск жидкостного двигателя и каждого из стартовиков производился в определенной последовательности. Для отработки этого достаточно сложного процесса летом 1949 г. провели соответствующие испытания на подмосковном Софринском полигоне.

Первый этап экспериментальных летных испытаний в Капустином Яре провели в том же году. Через три дня после огневых стендовых испытаний, выполненных 15 октября, состоялся первый и, увы, неудачный пуск ракеты. В этом пуске, как и в двух из последующих, не включился один из стартовиков. Кроме того, в ряде испытаний проявились и другие отказы. Подводила ветрянка газогенератора, автопилот, блоки аппаратуры радиоуправления и телеметрии. Тем не менее в большинстве пусков ракета успешно управлялась хотя бы на начальной стадии полета. Наиболее впечатляющим был выполненный 25 октября третий пуск, в ходе которою ракета выполнила две «мертвые петли» [6]. Возможно, это и подтверждало высокую маневренность Р-102, однако по свидетельству присутствовавшего при пуске одною из разработчиков Р-101 Казанского, «высший пилотаж» скорее всего стал следствием потери управляемости ракетой [5].

В целом, результаты первой серии испытаний сочли успешными, и коллектив Рашкова продолжил проектно-конструкторскую проработку модифицированного варианта ракеты — Р-102М. Но летно-тактические характеристики дозвуковой Р-102 уже не отвечали уровню возможностей авиации вероятного противника, и с 1950 г. работы по Р-102 были свернуты в пользу разработки ракеты Р-112, создававшейся по Постановлению от 14 апреля 1948 г.

Проработки по нескольким вариантам этой ракеты с головкой самонаведения (Р-112А), радиокомандной системой управления с жидкостным (Р-112Б) и прямоточным (Р-112С) двигателями были оформлены в виде эскизного проекта уже в 1Э4Э г. В отличие от Р-102, она была выполнена по схеме «тандем» с практически одинаковыми плоскими ромбовидными поверхностями в носовой и хвостовой части. Стартовая масса была увеличена до 5 т, скорость — до 700 м/с [6].

Еще с 1944 г, задолго до начала освоения немецкой ракетной техники, группа специалистов из ВНИИ автоматики Всесоюзного научно-исследовательского технического общества во главе с Георгием Николаевичем Бабакиным вела проектирование ракеты, получившей затем обозначение Р-117. Бабакина и его коллег с декабря 1949 г. перевели в НИИ-88, где из них сформировали новый отдел, получивший № 8 по наследству от расформированного подразделения Уманского. Было признано целесообразным в части конструкции ориентироваться на результаты проработок отдела Рашкова, но при этом использовать разрабатывавшуюся более квалифицированными прибористами Бабакина аппаратуру, ранее предназначавшуюся для Р-117. Объединенная разработка сохранила обозначение Р-112 [6].

Однако с учетом вполне успешного хода работ по лавочкинской ракете тема Р-112 утратила актуальность и была прекращена 17 августа 1951 г. по тому же Постановлению, что и Р-101. Бабакин с частью сотрудников перешел на фирму Лавочкина.

[Salo]

По С5.142:
http://www.mai.ru/conf/aerospace/internetconf/modules.php?name=Forums&file=viewtopic&t=1467

Добавлено: Пн Окт 23, 2006 4:52 am    Заголовок сообщения: ВЫСОКОЭКОНОМИЧНЫЙ ЖИДКОСТНЫЙ РАКЕТНЫЙ ДВИГАТЕЛЬ ПРИЧАЛИВАНИЯ   

ВЫСОКОЭКОНОМИЧНЫЙ ЖИДКОСТНЫЙ РАКЕТНЫЙ ДВИГАТЕЛЬ ПРИЧАЛИВАНИЯ И ОРИЕНТАЦИИ ПИЛОТИРУЕМОГО КОСМИЧЕСКОГО КОРАБЛЯ 'СОЮЗ'

Ю.И. Агеенко, А.Г. Минашин, В.Ю. Пиунов, Е.П. Селезнев

Федеральное государственное унитарное предприятие 'Конструкторское бюро химического машиностроения имени. А.М. Исаева', г. Королев, Россия

К началу ХХI века предприятием КБхиммаш им. А.М. Исаева накоплен значительный опыт разработки жидкостных ракетных двигателей малой тяги (ЖРДМТ). Ряд ЖРДМТ находится на стадии серийной эксплуатации.
Начиная с 1996 года на пилотируемом космическом корабле 'Союз' предприятия РКК 'Энергия' им. С.П. Королева успешно эксплуатируются двигатели тягой 25 Н с высокими энергетическими характеристиками, впервые в отечественной практике укомплектованные камерами сгорания из тугоплавкого ниобиевого сплава с жаростойким силицидным покрытием. Двигатель тягой 25 Н предназначен для ориентации и стабилизации пилотируемого корабля 'Союз' по трем осям во время орбитального полета, а также для стабилизации корабля по каналу крена при работе сближающе-корректирующего двигателя с целью обеспечения причаливания к орбитальной космической станции.
Применение жаропрочных и жаростойких материалов для изготовления камеры сгорания и сопла в сочетании с оригинальной конструкцией форсуночной головки позволило обеспечить высокую экономичность и надежность двигателя. Значение удельного импульса при номинальных условиях работы составляет 285 с и получено отечественным ракетным двигателестроением впервые для двигателей аналогичного уровня тяги.
Форсуночная головка со струйно-центробежной схемой организации рабочего процесса обладает уникальным сочетанием свойств:
1. обеспечивает высокие энергетические характеристики в непрерывном и импульсном режимах работы;
2. обеспечивает надежную тепловую защиту стенок камеры сгорания и огневого днища в сочетании со значительным ресурсом огневой работы;
3. обеспечивает устойчивость рабочего процесса в широком диапазоне входных условий.
Высокие энергетические характеристики, и, следовательно, высокие тепловые нагрузки на камеру сгорания и сопло сочетаются с высокой надежностью двигателя.
В течение 10 лет 216 двигателей в составе 18 пилотируемых кораблей 'Союз' успешно выполнили программные задания.

[Старый]

Ну вот, прошло какихто 30 лет и мы тоже сделали свой R-4D...

[Дмитрий В.]

Ну вот, прошло какихто 30 лет и мы тоже сделали свой R-4D...

Ну, у нас давно имеется целый ряд вполне приличных ЖРДМТ.

[Старый]

Ну вот, прошло какихто 30 лет и мы тоже сделали свой R-4D...

Ну, у нас давно имеется целый ряд вполне приличных ЖРДМТ.

И у американцев. Но этот - наш R-4D.

[Salo]

У C5.142 тяга в 20 раз меньше. Или Вы о ниобиевой КС?

[Salo]

Ну вот, прошло какихто 30 лет и мы тоже сделали свой R-4D...

Ну, у нас давно имеется целый ряд вполне приличных ЖРДМТ.

И у американцев. Но этот - наш R-4D.

Наш  R-4D это 11Д458Ф разработанный НИИМАШ.

[Старый]

Или Вы о ниобиевой КС?

Да!

[Гость 22]

Ну вот, прошло какихто 30 лет и мы тоже сделали свой R-4D...

А сколько еще пройдет лет, пока американцы сделают свой oxygen-rich НК-33? Каких-то 40 лет уже прошло...

[Штуцер]

Наш  R-4D это 11Д458Ф разработанный НИИМАШ.

А "Ф" - форсированный?
У 11Д458 тяга 40 кг.

[Salo]

Тяга та же. Но УИ 304 с вместо 252 с!

[Штуцер]

УИ на этом двигателе можно повысить тольго увеличив его теплонапряженнисть, уменьшия количество завесу или вообще отказавшись от завесы, так?