Новости сайта www.buran.ru

[Вадим Лукашевич]

Отвечу так - есть суд уголовный, а есть суд истории. И битвы и сражения выигрываются не на поле боя, а в тиши кабинетов историков. Поэтому что касательно "Молнии" и ее персоналий мне уже не важно, кто там и за что их накажет. Для меня главное - чтобы я хорошо сделал свое дело.
Вот еще один один отрывок из многих:

В 1996 г. американская компания Pepsi Cola начала реализацию двухлетнего проекта по ребрендерингу своего фирменного стиля с общим бюджетом $500 млн., который должен был остановить уменьшение доли кампании на рынке безалкогольных напитков. В рамках этого проекта компания Pepsi намеревалась использовать самые захватывающие и эффективные способы для рекламы своего нового фирменного стиля и увеличения продаж своей продукции.
 В поисках эффектного носителя своей рекламы представители компании Pepsi Cola обратились в НПО «Молния» с предложением выделить средства (в размере более миллиона $) для ... достройки макета хвостовой части орбитального самолета до целого самолета. С учетом имевшегося макета внешнего топливного бака это позволяло собрать на «Мрии» полноразмерный макет МАКС для демонстрации его на международных авиасалонах, включая самый престижный в парижском аэропорту Ле-Бурже. Но в этом заманчивом предложении было одно жесткое условие – внешний топливный бак должен быть покрашен в новый фирменный стиль кампании с большим логотипом «Pepsi» по бокам. Расчет рекламодателя был прост – проект МАКС, включающий единственный экземпляр самого большого в мире самолета Ан-225 «Мрия», уже сам по себе стал бы центром внимая везде, где бы он не появился, а раскрашенный ВТБ с новым логотипом «Pepsi», установленный высоко над центропланом «Мрии», должен был быть виден издалека на любых авиавыставках, авиасалонах и аэрошоу.
Специалисты НПО «Молния» проработали возможность реализации заманчивого предложения компании Pepsi Cola, однако после некоторых раздумий генеральный директор «Молнии» Александр Башилов отказался от международной демонстрации МАКС с «чужой и несолидной символикой». Сотрудники «Молнии», задействованные по МАКСу, отнеслись к этому негативно – вот как об этом вспоминал В.Скороделов: «У нас даже были мысли о том, что можно было собрать целиком систему МАКС в макетном исполнении, т.е. доделать макет орбитального самолета, поставить его на внешний бак, а потом эту сборку поставить на самолет «Мрия». И обсуждался вопрос, что это можно было бы продемонстрировать на авиасалоне МАКС. Мы проработали вопрос, как мы сможем доделать орбитальный самолет. У нас был металлический макет хвостовой части, и предполагалось недостающую часть выполнить металло-деревянной. Все это было реально, полноразмерный макет МАКС можно было реализовать, так как на баке уже были крепежные узлы, которые можно было соединить с самолетом-носителем. Тема МАКС тогда уже была открыта, внешний облик системы – несекретным, и даже нашелся инвестор, который за размещение своей рекламы на топливном баке предложил оплатить стоимость сборки.
Но мы это не осуществили. В общем-то, Башилов не решился. Он не решался на большие дела, потому что не был человеком масштаба Лозино-Лозинского. А ведь можно было за чужие деньги провести натурное макетирование всей системы МАКС».
После отказа НПО «Молния» компания Pepsi Cola остановилась на англо-французском сверхзвуковом пассажирском самолете Concorde. После обращения к двум авиакомпаниям, эксплуатировавшим «Конкорды» (Air France и British Airways), положительный ответ дали французы. С ними был заключен соответствующий контракт, условия которого не раскрыты до сих пор. По требованиям контракта, самолет нужно было перекрасить в синий цвет, но белая окраска «Конкордов» диктовалась температурным режимом на сверхзвуке. В итоге было решено покрасить в синий цвет только фюзеляж, оставив крылья белыми для сохранения заданной температуры в топливных баках. При этом было введено ограничение на скорость полета: на М<1.7 время полета не ограничивалось, а на своей крейсерской скорости М=2.02 самолет мог лететь не более 20 минут. В связи с этим выбранный для перекраски самолет Concorde 101 c бортовым № F-BTSD (серийный №205), получивший неофициальное имя «Голубой Конкорд», был выведен из плановой эксплуатации. На перекраску самолета, начавшую в обстановке строгой секретности (компания Pepsi Cola рассчитывала на шоковый эффект своей акции) в марте 1996 г., потребовалось 200 литров краски и 2000 часов рабочего времени. Самолет был представлен публике 2 апреля 1996 г. в лондонском аэропорту Гатвик (Gatwick). На открытии шоу присутствовали мировые знаменитости Клаудиа Шиффер, Андре Агасси, Синди Кроуфорд и сотни приглашенных журналистов. После этого в рамках рекламной кампании Pepsi самолет совершил 16 полетов, посетив Париж, Дублин, Стокгольм, Бейрут, Дубай, Каир, Милан и Мадрид.

Так была упущена уникальная возможность не только привлечь к проекту внимание мировых СМИ и потенциальных иностранных партнеров и заказчиков, но и собрать авиационно-космическую систему целиком, а в идеале – провести ее натурные испытания в полетной (атмосферной) конфигурации за чужой счет. Как тут не вспомнить крылатую фразу главного конструктора Ту-134 Леонида Селякова: «Трусость и прогресс несовместимы» .

Какая разница, накажут их или нет. Важнее - как и кем они останутся в истории.
На днях я закончил самую тяжелую для меня главу - честный рассказ об АООТ "Мк МАКС" и АООТ "СевМорПуть". На тридцати страницах написал все, как было. Тяжелую - потому что откровенно рассказал и о своей роли и участии в этом проекте. Ну и вообще - как это было, кто и что... Портрет НПО "Молния" середины 1990-х, в красках.
Думаю, многим не понравится эта правда.
Еще фрагмент:

К концу 1992 г. ситуация в НПО «Молния» стала катастрофической – госзаказа не было, за выполненные работы по «Бурану» никто с «Молнией» рассчитываться не собирался, и предприятие фактически осталось без средств к существованию. Задержки по выплате зарплаты достигли восьми месяцев, и начался массовый отток специалистов, которые уходили куда попало – на стройки, торговать на рынках, лишь бы прокормить свои семьи... Все это привело к резкому росту социальной напряженности в коллективе, вылившейся в открытый конфликт с руководителем – генеральным директором и генеральным конструктором НПО «Молния» Глебом Евгеньевичем Лозино-Лозинским, и последовавшей полной смене руководства предприятия . Помимо острого финансового кризиса, этому способствовали и другие обстоятельства.
В частности, после развала СССР в получившей государственный статус России изменилось законодательство, сделав возможным переход от централизованного государственного управления предприятиями к саморегулируемому управлению трудовыми коллективами. Возникла правовая ситуация, в которой производственные объединения, созданные административным путем, можно считать незаконными, и они могут самораспуститься по воле трудовых коллективов. Именно это и произошло с «Молнией» – из состава НПО по собственной инициативе вышел, став самостоятельным предприятием, ЭМЗ им. В.М.Мясищева . Конструкторское бюро и опытное производство объединения, создававшиеся в течение 15 лет как единый комплекс (со многими замкнутыми функциями) для разработки орбитальных самолетов и авиационно-космических систем, рассыпались, перестав быть самодостаточным единым целым. И после этого ни ЭМЗ, ни «Молния» уже не имели в своем составе полного набора необходимых структурных подразделений по отдельным тематическим направлениям работ при проектировании АКС. Но для «Молнии» урон был больше, чем для ЭМЗ им. В.М.Мясищева: мясищевцы вновь вернулись к состоянию «обычного» авиационного КБ, а «Молния» потеряла проектные подразделения по системам жизнеобеспечения, терморегулирования, компоновке кабины экипажа и базу по летным испытаниям. Это существенно подорвало возможности НПО «Молния».
Вторым объективным фактором, способствовавшим смене руководства НПО, стало предоставление права трудовому коллективу самому выбирать себе руководителя. Реализацией этого права стало создание на «Молнии» Совета трудового коллектива (СТК) с широкими полномочиями, который возглавил председатель профсоюзного комитета Александр Борисович Долгов. Сразу после этого внутри СТК, на примере других организаций, появилась идея реформировать руководство НПО «Молния». Она выражала мнение отдельных членов коллектива о том, что Г.Е.Лозино-Лозинский, будучи в очень почтенном возрасте (в 1993 г. ему было 83 года), трудно ориентируется в новых экономических условиях, а новое руководство страны, учитывая его возраст, на него особо не полагается. Это, мол, является значительным недостатком предприятия, объясняющим отсутствие госзаказа .
Появилось предложение заменить Г.Е.Лозино-Лозинского на нового, более молодого и прогрессивного руководителя, который, с учетом новых условий, выведет «Молнию» из кризиса. Это можно было сделать через механизм проведения Собрания трудового коллектива, на котором сначала будет высказано недоверие Г.Е.Лозино-Лозинскому, а потом будет проведено рассмотрение возможных кандидатур на роль нового генерального директора с заслушиванием из программ. И затем этим же собранием выбрать себе нового генерального директора.
Такое Собрание трудового коллектива «Молнии» состоялось в феврале 1993 г. Отметим, что подготовка собрания, включая выдвижение и самовыдвижение (с разработкой предвыборных программ) кандидатур на пост генерального директора, велась ... втайне (!) от Г.Е.Лозино-Лозинского. При этом председатель СТК НПО «Молния» Александр Долгов был главной, ключевой фигурой по смещению Глеба Евгеньевича.
Так же, как и проект решения будущего собрания, без информирования Г.Е.Лозино-Лозинского, членами СТК проводился отбор претендентов на пост будущего генерального директора. В качестве кандидатов выступали ведущий конструктор Игорь Альбертович Макаров, главный инженер предприятия Александр Сергеевич Башилов, первый заместитель Лозино-Лозинского Геннадий Петрович Дементьев, заместитель главного конструктора Александр Иванович Никитин и начальник проектного отдела Михаил Иванович Осин. На этапе предварительного «кастинга» в качестве кандидата также рассматривался руководитель ЭМЗ им. В.М.Мясищева, уже отделившегося и ставшего самостоятельным предприятием, Валерий Константинович Новиков. У «заговорщиков» во главе с председателем СТК Александром Долговым (именно он сыграл главную, ключевую роль в последующем смещении Лозино-Лозинского) были «свои» предпочтительные кандидатуры, которым создавались благоприятные условия выдвижения. Соответственно, «чужим» чинились различные препятствия, усложнявшие процесс их выдвижения. Вот как о выдвижении В.К.Новикова вспоминает В.А.Скороделов: «Ему на «Молнии» создали не очень дружественные условия – я думаю, это было организовано сознательно. Ну, представьте – человек приезжает к нам в Москву из Жуковского ознакомить наш коллектив со своей программой, три минуты выступает, а потом ему говорят:
- Извините, у нас сегодня похороны одного из сотрудников, и людям нужно идти на похороны.
Он посчитал это неуважением к нему, и снял свою кандидатуру».
По мнению информированных ветеранов НПО «Молния», В.К.Новиков сознательно не проявлял особого стремления к занятию должности гендиректора «Молнии». Его вполне устраивал статус гендиректора ЭМЗ им. В.М.Мясищева, дела на котором в том момент «пошли в гору»: Завод имел работу (заказ Министерства обороны по переделке Ил-18 в летающий штаб ) и перспективу (проектирование высотного самолета-разведчика с радиолокатором бокового обзора М-55 «Геофизика»). Этих двух «синиц в руках» В.К.Новикову и его подмосковному коллективу вполне хватало.
Владимир Алексеевич продолжает: «В СТК, среди девяти его членов, был и я. Поэтому, собственно, и на моей совести все это остается. Но я проявил инициативу и за сутки до собрания сказал Долгову, что лично пойду к Лозино-Лозинскому и предупрежу его о том, что произойдет на собрании трудового коллектива. Долгов, как мне показалось, даже обрадовался такому развитию событий – ему нужно было как-то выйти из щекотливой ситуации, и я ему в этом невольно помог.
У меня создалось впечатление, что информация о моем походе к Лозино-Лозинскому очень быстро распространилась в коллективе – когда я заходил в кабинет генерального, в его приемной уже собралась целая «команда зрителей».
Наш разговор с Лозино-Лозинским на эту тему продолжался три часа. Я начал с рассказа о том, что произойдет завтра на Собрании трудового коллектива. Затем высказал свое мнение, что изменить ситуацию невозможно – настрой у людей, которых безденежье и отсутствие перспективы довело до отчаянья, как и всю ситуацию, исправить уже нельзя, и что Глебу Евгеньевичу нужно подумать и найти достойное решение. В результате нашего разговора появилась мысль предложить Новикову возглавить предприятие, но с условием его восстановления предприятия в своем полном составе [возвращения ЭМЗ]. Но, как оказалось впоследствии, этот вариант не устраивал других людей в НПО «Молния».
Собрание трудового коллектива, взвинченного кризисной ситуацией на предприятии и отсутствием работы и зарплаты, проходило в очень напряженной обстановке . Г.Е.Лозино-Лозинский был обвинен во всех бедах НПО «Молния». Ему даже вспомнили давние конфликты в коллективе на этапе образования НПО на основе трех КБ – вот как об этом вспоминал Михаил Осин : «...[после организации НПО «Молния»] особняком держались очень одаренные и опытные в создании самых лучших в мире ракет «воздух-воздух» [бывшие] работники КБ М.Р.Бисновата. Они менее всего огрызались Лозино-Лозинскому и Селецкому и, в конце концов, ушли во главе с Г.И.Хохловым на «Вымпел», взяв с собой тематику. Фактически Лозино-Лозинский их вынудил к уходу, и это потом плохо сказалось на всех. После прекращения финансирования работ по «Бурану» ракеты «воздух-воздух» успешно продаются за рубеж и дают заработок. <...> Эта тематика с ее валютными поступлениями оказалась бы большим финансовым подспорьем при прекращении работ по «Бурану», и [эта] непростительная оплошность была ... поставлена в вину Лозино-Лозинскому при проведении импичмента на фирме».
Характеристика личности Г.Е.Лозино-Лозинского, данная М.И.Осиным , дает нам представление и о других претензиях, высказанных собранием Совета трудового коллектива не только своему руководителю, но и прародителю «Молнии»: «Лозино-Лозинский был плохим стратегом и тактиком. Отсутствие стратегического мышления не позволило ему предложить вовремя уменьшенные «Бураны», выводимые существующими ракетами-носителями. Он не пытался развить линию практического применения в малых сериях БОР-4 и БОР-5. Он запретил заниматься трансатмосферной тематикой, необходимой для оборонных и научно-исследовательских задач. Он практически приостановил модернизацию высотных самолетов на базе М-50 для создания необходимых сейчас пилотируемых и беспилотных средств мониторинга Земли и атмосферы. Лозино-Лозинский отказался от сотрудничества с американской фирмой Роккуэл и от объединения усилий с РКК «Энергия» для создания авиационно-космических систем с малоразмерными орбитальными самолетами. У Лозино-Лозинского даже не могла возникнуть мысль о создании службы стратегического планирования, ибо он считал, что этим может заниматься только он сам. Тактическая ошибка Лозино-Лозинского привела, не смотря на сопротивление коллег, к недоразмеренным по площади и размаху «по-истребительному» крыльям трипланного самолета-такси «Молния-1». Неудачным был выбор двигателя М-17, неприспособленного для работы с винтом в толкающем режиме. Лозино-Лозинский периодически игнорировал предложения по разработке малоразмерного воздушного старта без водорода и без украинского самолета-носителя «Мрия». Любимый проект Лозино-Лозинского – это многоразовая авиационно-космическая система МАКС упорно пропагандировался им, не смотря на изменение политической и экономической обстановки, практическое отсутствие реальных оборонных задач и ориентацию на зарубежный украинский самолет, существующий к тому же в единственном экземпляре».
Содержание всех выступлений представителей трудового коллектива представляли собой нападки на Г.Е.Лозино-Лозинского как генерального директора и генерального конструктора НПО «Молния» . Все это сам Глеб Евгеньевич внешне воспринимал достаточно спокойно, без эмоций отвечая на звучащие претензии. После многочасовых обсуждений, уже «под занавес» собрания, Лозино-Лозинский предложил свой вариант решения – он готов передать полномочия генерального директора Валерию Константиновичу Новикову (директору ЭМЗ им. В.М.Мясищева) при условии, что «Молния» вновь объединяется в то предприятие, которое создало «Буран». Это был компромисс, который мог бы спасти ситуацию, но так как атмосфера собрания была очень накалена, продолжение собрания решения решили перенести на следующий день.
На второй день, на бивших через край эмоциях, собрание не стало рассматривать высказанное накануне предложение Лозино-Лозинского, и приняло решение оказать ему недоверие. Тут же это, заранее подготовленное решение, было оформлено и отправлено в Министерство промышленности. Полномочия Г.Е.Лозино-Лозинского как генерального директора НПО «Молния» закончились, а предприятие так и осталось в неполном составе, без ЭМЗ им. В.М.Мясищева.
После вынесения недоверия Лозино-Лозинскому собрание приступило к рассмотрению программ пяти оставшихся кандидатов на пост генерального директора «Молнии». Сразу выявилось два «фаворита» - главный инженер Александр Сергеевич Башилов и первый заместитель Лозино-Лозинского – Геннадий Петрович Дементьев. Г.П.Дементьев обладал несомненно большим опытом и административным «весом» по сравнению с А.С.Башиловым, но собрание видело в нем «человека Лозино-Лозинского», и по итогам голосования он уступил Башилову. Александр Сергеевич Башилов имел два преимущества. Во-первых, он занимал должность главного инженера – достаточно высокий административный пост и определенный опыт по сравнению со всеми другими кандидатами (не считая Г.П.Дементьева). Ну а во-вторых, он имел неоспоримое неофициальное преимущество перед всеми остальными кандидатами, сыгравшее в глазах трудового коллектива ключевую роль – семья Башиловых была в дружеских отношениях с семьей Президента России Бориса Ельцина, и, соответственно, сам А.С.Башилов был лично знаком с Б.Н.Ельциным.
Эти отношения начались еще в советское время в Свердловске, где Ельцин в должности первого секретаря возглавлял свердловский обком КПСС, а отец А.С.Башилова работал в руководстве строительной отрасли Свердловской области . В Свердловске семьи Ельциных и Башиловых жили в одном доме и были соседями на одной лестничной площадке.
Коллективу о «президентских» связях А.С.Башилова было известно, и была надежда на его административный ресурс в получении «Молнией» новой работы (заказа на полномасштабную разработку МАКС ) и оплаты за уже выполненные работы по «Бурану».
В итоге за избрание А.С.Башилова новым генеральным директором НПО «Молния» проголосовало более половины присутствовавших на Собрании трудового коллектива . Так завершилась смена власти на «Молнии».
Какими бы соображениями не руководствовалось Собрание трудового коллектива «Молнии» в феврале 1993 г., неоспоримо одно – фигуры Г.Е.Лозино-Лозинского и А.С.Башилова принципиально несопоставимы. Здесь уместно еще раз процитировать Михаила Осина : «Однажды в 1990-х годах в Италии на технологической выставке ... мне пришлось ... услышать от Лозино-Лозинского фразу, что без него бы не было «Бурана». Как же так? А мы, что, ничего не стоили? Нет, стоили, но Лозино-Лозинский мог бы вместо нас набрать других». Александр Сергеевич Башилов – из разряда «других».
А вот как говорит об этом Леонид Богдан: «Башилов – сын министра, мажорный мальчик – ну не дано ему быть руководителем. Я присутствовал при его попытках дискутировать с Глебом Евгеньевичем по разным вопросам – ну видно было, что он «не тянет», не его это предмет. [Произошедшее после] уже было тогда заложено – если не пошли на расширение номенклатуры производства (нам, например, предлагали производство протезов), решили сохранить существовавшую специализацию любой ценой, то результат был закономерен. Лозунг был типа «Дайте нам побольше денег, а мы единственно, что можем – это их истратить!»
По итогам Собрания трудового коллектива А.С.Башилов стал генеральным директором НПО «Молния», а Г.Е.Лозино-Лозинский сохранил за собой только пост Генерального конструктора. Таким образом, произошло разделение полномочий: А.С.Башилов сосредоточив в своих руках всю административную и финансовую власть , а Г.Е.Лозино-Лозинский продолжал формировать тематику предприятия, но в ограниченных возможностях. В частности, он уже не мог влиять на кадровую политику, на расстановку отдельных исполнителей, что немаловажно при проведении НИОКР. Фактически Г.Е.Лозино-Лозинский был выключен из административной вертикали управления «Молнией». Тем не менее, большинство сотрудников предприятия, учитывая его авторитет, поддерживали его в должности генерального конструктора, и многие документы (но не все!) вплоть до 1999 г. имели подпись генерального конструктора Г.Е.Лозино-Лозинского.
Смена гендиректора «Молнии» привела не только к тому, что за судьбу предприятия стал отвечать новый человек. Она, что важно для нас, изменила механизм принятия решений внутри «Молнии» по теме АКС 9А-10485. До собрания трудового коллектива, т.е. до февраля 1993 г., когда Г.Е.Лозино-Лозинский совмещал должности генерального директора и генерального конструктора НПО «Молния», в его прямом административном и тематическом подчинении находилась служба авиационно-космических систем, которую со второй половины 1980-х гг. возглавлял заместитель главного конструктора по теме 9А-10485 Игорь Николаевич Сметский. Служба АКС как организационное подразделение состояло примерно из десятка ведущих конструкторов, курировавших различные направления – самолет-носитель, ВТБ, двигательную установку и т.д. С их помощью И.Н.Сметский контролировал работу по проекту в целом, в его службе писались планы-графики работ, сдавалась и принималась работа по отдельным этапам и т.п. Именно при Сметском делался Эскизный проект АКС 9А-10485 и проходила его защита, при нем же выпускались первые дополнения к ЭП. Прямое подчинение Сметского генеральному конструктору делало управление тематикой АКС простой и эффективной.
С приходом А.С.Башилова на пост гендиректора эта схема была изменена. На должность начальника службы АКС был назначен бывший военный представитель Виктор Александрович Царев, при этом сама служба АКС была разделена на два подразделения – военное (занимавшееся АКС 9А-10485) и гражданское (МАКС). Военное возглавил смещенный «вниз» И.Н.Сметский, а гражданское – В.А.Скороделов, которого тоже насильно, без его согласия, перевели на эту должность (он даже отказался визировать приказ о своем назначении), и тоже с понижением. В отделение к Сметскому добавили еще несколько руководителей, и таким образом, под В.А.Царевым оказалось три заместителя главного конструктора, включая Сметского и Скороделова.
Проблема была в том, что сам Царев не был конструктором, и, будучи обязанным своим назначением А.С.Башилову, не подчинялся генеральному конструктору Г.Е.Лозино-Лозинскому, игнорируя его.
В период работ по «Бурану» Виктор Царев возглавлял военное представительство (военную приемку), которое было на НПО «Молния». Другими словами, он был «главным военпредом». Впоследствии, на завершающей стадии работ (когда «Буран» уже был спроектирован и осуществлялось серийное изготовление летных образцов орбитальных самолетов), В.А.Царев был повышен до военной должности районного инженера – теперь ему подчинялось несколько военных представительств, включая военные приемки на «Молнии» и Тушинском машиностроительном заводе. В 1993 г., по достижению пятидесятилетнего возраста, Виктор Александрович уходит в отставку. Будучи коммуникабельным человеком и умея выстраивать отношения с руководством, Царев был в хороших отношениях и с Башиловым, который принимает его на работу, предлагая должность начальника службы авиационно-космических систем.
Слово В.А.Скороделову : «Почему именно Царев на это пошел? Насколько я знаю, он лоббировал проект 9А в заказывающем управлении ВВС, и приложил определенные усилия, чтобы получить заказ на выполнение Эскизного проекта. Он считал себя в некотором роде прародителем этого проекта, и рассчитывал на возможность возглавить его после того, как он закончил воинскую службу.
Однажды мне Башилов «с глазу на глаз» как-то сказал:
- Мне нужно назначить главного конструктора на проект МАКС, но Сметский не годится, Дудар не годится, ты – самый подходящий. Но тебя не назначу, потому что ты [моим решениям] не подчиняешься.
Вот таким образом Царев оказался в этой роли. Должность главного конструктора Царев так и не получил (возможно, сам не стремился, хотя Башилов мне как-то сказал, что Царев не в состоянии быть главным конструктором), и оставался начальником службы. В действительности он был военным чиновником, конструкторских идей у него было мало».
Идею реорганизации службы АКС, как и многих другие последовавшие преобразования в организационной структуре «Молнии» , придумал уже известный нам А.Б.Долгов. Предполагалось, что Царев с его связями среди военных в заказывающем управлении ВВС, и Скороделов с его зарубежными контактами составят «ударный кулак», который сможет пробить реализацию проекта МАКС/9А-10485.
Но «кулака» не получилось. Игорь Сметский не смог долго проработать под «подмявшим» его Царевым – такое положение дел его очень угнетало, и вскоре он уволился с «Молнии». После его ухода административная «вертикаль власти» по проекту МАКС выглядела следующим образом: зам.руководителя темы (В.А.Скороделов) – начальник службы АКС (В.А.Царев) – ген.конструктор (Г.Е.Лозино-Лозинский) – ген.директор (А.С.Башилов). Но Царев, обязанный своим назначением Башилову, взаимодействовал только с ним, практически никак не контактируя с Лозино-Лозинским. Многие решения, принимавшиеся Башиловым по МАКСу, были реализацией предложений и мыслей Царева «через голову» Лозино-Лозинского. А Скороделов, напротив, будучи под Царевым, на всех своих документах заводил подпись Лозино-Лозинского, который, как действующий генеральный конструктор, мог давать ему поручения напрямую. Таким образом, Лозино-Лозинский продолжал осуществлять техническое руководство, минуя Царева, который тоже прекрасно обходился без него. В итоге одна вертикаль распалась на две цепочки «Царев-Башилов» и «Скороделов-Лозино-Лозинский», слабо взаимодействующих между собой. Зачастую это приводило к генерированию параллельных проектных и административных решений, иногда противоречащих друг другу . В таких случаях Скороделов напрямую выходил на Башилова, игнорируя Царева . Последний, как человек военного склада ума, постоянно пытался «построить» непокорного Скороделова, и между ними был постоянно тлеющий конфликт. В.А.Скороделов вспоминал: «Нас с Царевым свели принудительно. Когда [главный конструктор] Труфанов приглашал меня к себе замом по [многоразовому ракетному ускорителю] «Байкалу» (а я для себя определил, что проектные работы по «Байкалу» идут в неправильном направлении и зайдут в тупик, просто чувствовал это по некоторым параметрам, и игнорировал такие предложения), он мне сказал:
- Вы что, не понимаете, что Царев уже не знает, как от вас отделаться?!
Царев хотел, чтобы я подчинился ему, а продолжал работать достаточно независимо, и это его, видимо, грызло очень здорово. Между нами соперничество было приличнейшее».
Все последующие работы по МАКСу проводились именно в такой «рабочей» обстановке...
...После 1999 г, когда широко отметили 90-летие Г.Е.Лозино-Лозинского, решением руководства НПО «Молния» он был переведен в статус «почетного генерального конструктора», и его полномочия значительно уменьшились. При этом на его опустевшую должность генерального конструктора никто не был назначен, хотя люди с должностью «заместитель генерального конструктора» на предприятии остались.
В.А.Царев проработал на «Молнии» до начала 2000-х гг. и ушел со своей должности начальника службы АКС по состоянию здоровья . Какое-то время он оставался в статусе советника генерального директора, уже не влияя на процесс принятия решений.

[Старый]

Вадим Лукашевич пишет:
Но мы это не осуществили. В общем-то, Башилов не решился. Он не решался на большие дела, потому что не был человеком масштаба Лозино-Лозинского.

Не решился на большое дело - покрасить деревянный макет под банку Пепси. 
Интересно - под что красили свои изделия люди масштаба Лозино-Лозинского? 

[Старый]

Кстати. Чтото давно наши космонавты не выносят в открытый космос надувные банки Пепси, не играют там в бейсбол и что там ещё. Тоже видать масштабом мельчают...

[Старый]

Надо ж так деградировать людям что покрасить своё изделие под Пепси они считают "большим делом".

[Вадим Лукашевич]

Большим делом в той тяжелейшей экономической ситуации было оторвать задницу от директорского кресла и взять лимон баксов практически ни за что, что не было сделано. Именно по трусости 
В первый пост на этой странице (см. выше) добавил отрывок про смещение Г.Е.Лозино-Лозинского. Этого вы не прочтете нигде более.

Вообще после прочтения будущей книги многие персоны в "Молнии", "Энергии" и Роскосмосе лишатся ореола святости и непорочности. Реальная картина зачастую весьма и весьма нелицеприятна...

[Вадим Лукашевич]

Старый пишет:

Старый пишет:

Старый пишет:

Это наглядная демонстрация того, как нужно набирать число сообщений?
Я оценил  

[Старый]

Вадим Лукашевич пишет:
Большим делом в той тяжелейшей экономической ситуации было оторвать задницу от директорского кресла и взять лимон баксов практически ни за что, что не было сделано. Именно по трусости
В первый пост на этой странице (см. выше) добавил отрывок про смещение Г.Е.Лозино-Лозинского. Этого вы не прочтете нигде более.

Прочитал. Подробная картина агонии мертворождённого монстра.

[Старый]

Жаль что не покрасили под Пепси-Колу. Это был бы гвоздь всего процесса деградации и агонии.

[Вадим Лукашевич]

не более чем:

[Старый]

Вадим Лукашевич пишет:
не более чем:

Этот  тоже оказался мертворождённым монстром и его агония вскоре закончилась.

Но этот хотя бы летал и без такой раскраски. А МАКС - "достойный" конец. 

[Старый]

Кстати, интересно, на выставки Мрию с такой рекламой пускали бы?

[Leroy]

Старый пишет:

Вадим Лукашевич пишет:
не более чем:

Этот тоже оказался мертворождённым монстром и его агония вскоре закончилась.

В самом деле? "Конкорд" отлетал 27 лет  (долго же агонизировал!) и был снят с эксплуатации после первой и единственной аварии. И то не по причине последней, а из-за того, что вследствие развития интернет-связи пассажиропоток на его линиях существенно упал.
Извините за офф-топ.

[Старый]

Leroy пишет:
В самом деле? "Конкорд" отлетал 27 лет (долго же агонизировал!) и был снят с эксплуатации после первой и единственной аварии.

Да, долго. Но агония от этого не перестала быть агонией. 
Нормальные самолёты (не мертворождённых монстров) после первой и единственной аварии с эксплуатации не снимают. 

 И то не по причине последней, а из-за того, что вследствие развития интернет-связи пассажиропоток на его линиях существенно упал.

Естественно авария послужила не причиной а лишь поводом для давно назревшей эвтаназии. Чтото же должно было прекратить эти мучения.

[Старый]

Кстати, сколько длится агония НПО Молния и т.н. "АКС МАКС"? 23 года? До Конкорда чуть осталось.

[Прол]

Спасибо, Вадим Павлович. Похоже, это типичная картина конца 80-х- начала 90-х годов. СТК, "ретрограды-руководители"... Они ведь не могли даже представить, что государству не нужны будут ни "оборонка", ни промышленность вообще, ни наука. Так что "скелетов в шкафу", связанных с событиями того времени, много не только у сотрудников "Молнии".

[Вадим Лукашевич]

Старый пишет:
...нормальные самолеты (не мертворождённых монстров) после первой и единственной аварии с эксплуатации не снимают.

Старый, как всегда, прав. Шаттлы, например, как ну очень перспективные, после катастрофы "Челлендера" с эксплуатации не сняли. Даже один новый построили.
И эти "нормальные самолеты" летали еще пару десятилетий как "не мертворожденные монстры". Их даже и вторая катастрофа не шибко подкосила, и после нее летали.

[Старый]

Вадим Лукашевич пишет:

Старый пишет:
...нормальные самолеты (не мертворождённых монстров) после первой и единственной аварии с эксплуатации не снимают.

Старый, как всегда, прав. Шаттлы, например, как ну очень перспективные, после катастрофы "Челлендера" с эксплуатации не сняли. Даже один новый построили.
И эти "нормальные самолеты" летали еще пару десятилетий как "не мертворожденные монстры". Их даже и вторая катастрофа не шибко подкосила, и после нее летали.

Шатлы как бы не совсем самолёты. Или совсем не самолёты. И уж точно не нормальные.

[АниКей]

Сможем ли мы участвовать в новой битве за космос?                    
Если американцы построят базу на Луне, они тут же объявят спутник территорией своей страны, считает эксперт ... http://izh.kp.ru/daily/26169/3056570/
 

[m-s Gelezniak]

Старый пишет:

Вадим Лукашевич пишет:

Старый пишет:
...нормальные самолеты (не мертворождённых монстров) после первой и единственной аварии с эксплуатации не снимают.

Старый, как всегда, прав. Шаттлы, например, как ну очень перспективные, после катастрофы "Челлендера" с эксплуатации не сняли. Даже один новый построили.
И эти "нормальные самолеты" летали еще пару десятилетий как "не мертворожденные монстры". Их даже и вторая катастрофа не шибко подкосила, и после нее летали.

Шатлы как бы не совсем самолёты. Или совсем не самолёты. И уж точно не нормальные.

Именно самолёт.
А то что у него вертикальный старт, все разгонное топливо в сбрасываемом баке и ТТ ускорители это часности схемы эксплуатации.

[Bell]

АниКей пишет:

Сможем ли мы участвовать в новой битве за космос?                    
Если американцы построят базу на Луне, они тут же объявят спутник территорией своей страны, считает эксперт ... http://izh.kp.ru/daily/26169/3056570/
 

Вадим - такой шутник...
Договор о космосе (и Луне) был заключен потому, что ни у одной страны не было качественного превосходства в средствах доступа к вновь открываемым "землям" и пришлось договариваться. Сейчас ситуация практически не изменилась, за одним исключением - добавился Китай. Европа тоже может сказать свое веское "фыр". Так что американцы, кроме внешнеполитического геморроя (очередного), ничего не получат.