Что безопаснее: «Союз» или «Шаттл»?

[Вадим Лукашевич]

Надёжность это свойство не попадать в аварийные ситуации. А свойство выходить из них живыми называется живучестью.

Золотые слова! Я об этом и талдычу - не нужно смешивать вероятность (частоту) возникновения аварийной ситуации и способность ее преодоления.

[Dude]

В.Л, да не выдумывайте вы, помню, что фотки люка на 100 страницах обсуждали и тут и на NSF.

[А.Коваленко]

когда смена ЦУПа запускала шапку по кругу собирать бабки на похороны еще живого экипажа, а у "Союза" - бывало...

Я понимаю, конечно, что это гипербола, но все же, по-аккуратнее надо. Или подробности в студию. Можно в личку

[Вадим Лукашевич]

Другой ракурс есть? Я видел фотки люка после его демонтажа

[Старый]

Была ещё фотография крышки люка в почти закрытом положении где были видны кольцевые уплотнения. Было видно что нагрев добрался только до внешнего кольца. Так что через люк дым попасть внутрь не мог.

[Вадим Лукашевич]

когда смена ЦУПа запускала шапку по кругу собирать бабки на похороны еще живого экипажа, а у "Союза" - бывало...

Я понимаю, конечно, что это гипербола, но все же, по-аккуратнее надо. Или подробности в студию. Можно в личку

Нет, не гипербола - я это читал по посадке "Союза-5" Волынова. Сейчас не скажу, где именно, но этот момент запомнил. А так же то, что Волынов, понимая, к чему все идет, боржурнал засунул себе под спину, чтобы хоть что-то от него осталось.

Была ещё фотография крышки люка в почти закрытом положении где были видны кольцевые уплотнения. Было видно что нагрев добрался только до внешнего кольца. Так что через люк дым попасть внутрь не мог.

Ну, это понятно, т.к. разгерметизации-то не было.

Поправка - было написано "под себя"

[Старый]

когда смена ЦУПа запускала шапку по кругу собирать бабки на похороны еще живого экипажа, а у "Союза" - бывало...

Я понимаю, конечно, что это гипербола, но все же, по-аккуратнее надо. Или подробности в студию. Можно в личку

Ну это вроде тот случай когда с американкой и японкой брякнулись посредине между местами балистической и обычной посадки. И когда поисковики доложили что ни там ни там корабля нет то в ЦУПе решили что всё... Потом позвонила жена командира... и родился знаменитый рекламный ролик "РККЭ: позвоните родителям!"

[Dude]

ну, даже если бы расплавились бы уплотнения, то титан(?) крышки люка к титану обода бы больше прижало, пропалбы ободок асбестового покрытия, асбест/компаунд бы по краю люка бы вдавило в щели. ИМХО, если идти на разрушающий эксперимент, то структурно  первыми не выдержали бы внешние края стенок под тангажным двигателем, края иллюминаторов. Экипаж думаю сначала пострадал бы от того, что загорелось оборудование внутри, ну и стропы бы сгорели раньше, чем с люком что-то произошло.

[Зомби. Просто Зомби]

Нет, не гипербола - я это читал по посадке "Союза-5" Волынова. Сейчас не скажу, где именно, но этот момент запомнил. А так же то, что Волынов, понимая, к чему все идет, боржурнал засунул себе под спину, чтобы хоть что-то от него осталось.

Б..., вспоминаешь бодрые тогдашние рапорты о том, что "все системы работают нормально, самочувствие экипажа отличное"... :?

[Вадим Лукашевич]

ну, даже если бы расплавились бы уплотнения, то титан(?) крышки люка к титану обода бы больше прижало, пропалбы ободок асбестового покрытия, асбест/компаунд бы по краю люка бы вдавило в щели. ИМХО, если идти на разрушающий эксперимент, то структурно  первыми не выдержали бы внешние края стенок под тангажным двигателем, края иллюминаторов. Экипаж думаю сначала пострадал бы от того, что загорелось оборудование внутри.

Вы рассматриваете статику. Думаю, что если это было бы на максимуме скоростного напора, то картина могла бы быть и другой.

[А.Коваленко]

Вадим, "где-то" читал, это значит, что "кто-то написал". ТОже могло быть преувеличением. Так что, гипербола это.
Старый, а твой пример вообще мимо кассы. Уж там точно никто ничего не собирал.

[Вадим Лукашевич]

Нет, не гипербола - я это читал по посадке "Союза-5" Волынова. Сейчас не скажу, где именно, но этот момент запомнил. А так же то, что Волынов, понимая, к чему все идет, боржурнал засунул себе под спину, чтобы хоть что-то от него осталось.

Б..., вспоминаешь бодрые тогдашние рапорты о том, что "все системы работают нормально, самочувствие экипажа отличное"... :?

МПК, стр.90:

Он остался жив лишь чудом...

[Старый]

Уж там точно никто ничего не собирал.

Жмоты!  :twisted:

 

[Dude]

Конкретней, что по вашему ослабило бы люк? Ведь, кроме испытаний, СА уже несколько раз долго летал люком вперед.

[Вадим Лукашевич]

Вадим, "где-то" читал, это значит, что "кто-то написал". ТОже могло быть преувеличением. Так что, гипербола это.
Старый, а твой пример вообще мимо кассы. Уж там точно никто ничего не собирал.

Разумеется, в тот моментв ЦУПе я не был, сам Волынова не встречал. Я ж на свое авторство и не претендую - что читал, то повторил. И сейчас, к сожалению, источник не найду - у меня библиография по "Бурану", а не по космонавтике вообще.

PS: и замечу - после С-33 Рюмина не рискнули спустить на С-32, для него подогнали С-34. Да, там все обошлось, но шаттлы не разу не меняли в полете, пересаживая экипаж на орбите, хотя и готовились к этому.

PPS: хотя что далеко ходить, Гугль под рукой. выяснилось, что помню не дословно, но все же...

храните молчание, если не хотите сказать правду. В силу своих достаточно скромных сил я вовсе не желал подправлять историю. Но что было, то было.

Шесть томительных минут ожидания «главной команды». Вот он, легкий толчок. Это сработали пиропатроны, разделяющие три корабельных отсека: приборный, спускаемый аппарат и орбитальный. «Теперь только один путь — вниз», — подумал Борис и бросил взгляд на иллюминатор. Неведомая сила, вдруг подтолкнувшая его, заставила рвануться вперед. Он не верил своим глазам, крепко сожмурил и открыл снова. За толстым стеклом отчетливо виднелись антенны, что крепятся на солнечной батарее. Сознание обожгла мысль: «Приборный не отошел!» Скорее машинально, чем с полным осознанием случившегося, космонавт передал на Землю, что на борту авария. Хотел произнести еще что-то, что не умещалось в сердце, но сдержал себя.

Самого слова «авария» в докладе не было — режим открытой связи категорически запрещал любые упоминания о технических неполадках. На Земле не сразу поняли, что разделение не произошло. Потом — шок. И тогда вроде бы рядовой полет становится «особым случаем». А главное — космонавт обречен. Ведь никаких шансов на спасение не было.

К подробностям происшедшего мы вернулись спустя годы. Борис рассказывал просто, обыкновенно, привычными словами, без «завлекательных» подробностей, без игры в снисходительность к технике, ее создателям, к себе самому. Говорил только правду, понимая, что интонационную иронию мы, журналисты, всерьез не воспринимаем.

— Полет был счастьем, — сказал, преодолевая некоторое смущение. — Им и останется, смотря и не смотря на все сопутствующие обстоятельства.

Не было в этих словах кивка ни в сторону скорби, ни в сторону веселья. Но само упоминание о счастье показалось нелепым. Борис это понял и тут же добавил.

— Не удивляйся. Ведь даже цветовая гамма в этом мире делится на черное и белое. Краски — только на переходе, как и в космосе, когда заря зажигает зарю...

Спускаемый аппарат в форме автомобильной фары, что в нормальных условиях создает аэродинамическое качество, «тащил» на себе почти трехтонный «довесок» с раскинутыми «крыльями» солнечных батарей. Тяжелая «связка» беспорядочно кувыркалась. С этого и началась спираль космической драмы.

Как щелчок в сознании: «Конец тебе! И всему конец». А потом... Страх? Нет, им овладело совсем иное — паника. По его словам, это много страшнее и хуже. Когда человек идет по краю бездны, ему тоже страшно. Но он идет. И пытается как-то устоять, удержать равновесие, осознанно делает осторожный шаг вперед. Паника лишает всего — мыслей, действий. Смертельный конец очевиден, и от него не уйдешь.

Те, кто приучали нас к «триумфальным победам в космосе» и убеждали, что о трудностях и говорить-то не стоит, убивали в нас сознание того, что на орбите — живой человек, а вместе с ним и все человеческое — боль, тоска, испуг, уныние, растерянность, малодушие. И нервы у него не из проволоки, а как у всех.

Подкорковое чувство сигналит: «Кранты, кранты!..»

Это длилось секунд десять - пятнадцать («кто тогда считал!»). Потом отступило. Он старался осознать ситуацию и овладеть ею, уловить и сформировать тенденцию происходящего, собственным, трезво отточенным пониманием попробовать повлиять... На что?

Обреченность и безнадежность создавали ту липкую неопределенность, которая окружала его, давила, мучила сомнениями, расслабляла... Такое надо пережить, чтобы понять.

При входе в атмосферу вокруг «связки» бушевало адское пламя, испаряя металл обшивки и превращая его в раскаленную плазму. Теплозащитный экран, который при нормальном спуске берет «огонь» на себя, спасти не мог. При беспорядочном вращении огненный смерч обрушивался на незащищенную часть кабины. Внутри появился ядовитый дым — горела термоизоляция.

Приборы показывали, что клапаны двигателей разворота открыты, но импульсов не было. Автоматика, которая поначалу попыталась выправить положение корабля, стравила топливо. Взбудораженное сознание фиксировало все, и чем больше времени затрачивалось на понимание, тем выше был процент обманутых надежд. До боли, до судорог хотелось стукнуть ногой по днищу — авось, поможет, пройдет разделение.

А время неумолимо приближало конец. Каждой своей клеточкой, каждым нервом он чувствовал, что от смерти его отделяют какие-то минуты. Перегрузки, сверхнапряжение всей нервной системы да еще одиночество. Бескрайнее, тоскливое одиночество. На орбите, как в окопе, самое страшное для человека — ощущение одиночества.

«Вот тебе, Боря, и конец. Кранты! Шмякнешься так, что и костей не соберут. И от этого не убежать, не укрыться не спрятаться. Разве что отодвинешь чуть-чуть, совсем ненадолго. Нет, и это не получится». Томление ожидания рождало страх монотонности: «Сколько же можно? Будет ли просвет? Полпросвета? Хоть видимость выхода? Когда все это кончится?»

Он знал, что техника — «хилая». Даром что ли столько лет бок о бок с разработчиками и испытателями. Но думал ли, что такое случится с ним? Нет, конечно. «Но неужели так-таки и нет способа узнать наперед свою счастливую или несчастливую карту?»

Сердце щемил некий отзвук безысходности. О ком он думал? Прежде всего о себе самом, хотя и догадывался, что не один он переживает случившееся. В Центре управления люди с головой, им разжевывать не надо, все понимают с полуслова. И — наперед. Рассказывали, что когда в ЦУПе оценили ситуацию, кто-то пустил шапку по кругу, мол, не сейчас, то завтра будут собирать на похороны. Не знаю, было ли так на самом деле. Но убежден: ужас конкретный и ужас абстрактный несравнимы. Для Бориса Волынова была реальность, для нас — страшная история, не более.

Машинально взглянул на часы. Секундная стрелка неслась. «Прощаться с родными и близкими? Нет, лучше чуть подождать». Он знал, что просто откладывает встречу со смертью на несколько коротких минут, чтобы все это время ждать чуда. И вдруг совсем иная мысль остро кольнула сердце. Его внезапно осенило, что все те особенности стыковки двух кораблей, которые проявились в полете и существенно отличные от того, что проигрывалось на тренажере, теперь никто не узнает, и ребята будут повторять его ошибки. И в технику не внесут изменения. «Сгорят записи! Сгорят вместе с ним!» Он заторопился. Вырвал из бортжурнала нужные страницы, плотно свернул их и засунул в середину журнала: «Быть может, уцелеют». Потом стал торопливо наговаривать на магнитофон всю ситуацию: пригодится другим.

Резкий хлопок сотряс корабль. Да так сильно, что стальной люк сначала вдавило, а потом выдавило вверх, как днище консервной банки. «Взорвались топливные баки, — подумал. — Что будет теперь? Если нарушилась герметичность — хана. Без скафандра, в легком костюме...»

Ребров М.Ф., "Космические катастрофы":
http://airbase.ru/books/authors/books/authors/rus/r/rebrov-m-f/space_crash/7/

[Старый]

Кстати. Созерцал на МАКСах стыковочный шпангоут. Не мог отделаться от впечатления что он алюминиевый...

[А.Коваленко]

Нет, не гипербола - я это читал по посадке "Союза-5" Волынова. Сейчас не скажу, где именно, но этот момент запомнил. А так же то, что Волынов, понимая, к чему все идет, боржурнал засунул себе под спину, чтобы хоть что-то от него осталось.

Б..., вспоминаешь бодрые тогдашние рапорты о том, что "все системы работают нормально, самочувствие экипажа отличное"... :?

МПК, стр.90:

Он остался жив лишь чудом...

Про смену ЦУПа там нет ни слова. Остальное - эмоционально окрашенный текст со слов Б.Волынова. Вадим, я не отрицаю, что спуск с неотделившимся ПАО смертельно опасен. Но не стоит и преувеличивать эту опасность такими хлесткими фразами. Тем более, что ЦУП скорее всего и не знал о том, что разделение не произошло.

[Вадим Лукашевич]

Конкретней, что по вашему ослабило бы люк? Ведь, кроме испытаний, СА уже несколько раз долго летал люком вперед.

Нет, рассудив, я понял, что Вы, наверно, правы - избыточное давление внутри все равно больше скоростного напора снаружи, поэтому скоростной напор тут никаким боком...
Но обратите внимание на последнее предложение у Реброва - люк может вдавливать/выдавливать, как крышка бомбажной консервной банки. В этой ситуации закладываться на то, что стык термоупрочнится на все 100%, я бы не стал...

PS: Андрей, я и не говорил, что это МПК - это Ребров, см. выше цитату

[Старый]

Ох Ребров и накуролесил!

[А.Коваленко]

Конкретней, что по вашему ослабило бы люк? Ведь, кроме испытаний, СА уже несколько раз долго летал люком вперед.

Нет, рассудив, я понял, что Вы, наверно, правы - избыточное давление внутри все равно больше скоростного напора снаружи.

PS: Андрей, я и не говорил, что это МПК - это Ребров, см. выше цитату

Пока я листал МПК, ты гуглил
М.Ребров журналист, плохой или хороший - не мне судить. А журналист не может писать без эмоций, иначе его читать не будут. А эмоции в оценке технических проблем только мешают, ты знаешь это не хуже меня.
Ладно, я прекращаю оффтопик (сравнивать Шаттл и Союз - это без меня )