Байконур. Весна и рокот космодрома

[ЛюдмилаЛ]

[ЛюдмилаЛ]

[ЛюдмилаЛ]

До старта оставалось ещё достаточно времени. Достаточно, чтобы замёрзнуть и проголодаться. И мы решили укрыться в кафе, а заодно и подкрепиться. Сидим, греем замёрзшие руки о кружки с горячим чаем, жуем вкусные, хоть и маленькие, бутерброды, сложив по росту в рядок на краю столика батарею своей фототехники, и беседуем о приятном и интересном. Вокруг – такие же увлеченные замёрзшие люди, прибывшие полюбоваться стартом по долгу службы или по зову сердца. Сергей Скачков с его директором, конечно же, тоже здесь грелись.
У стойки кафе появились двое мужчин. На задней стороне их кепок красовались надписи «NASA». Наталия вдруг решила, что будет не лишним сфотографироваться с насавцами. Она обратилась к ним на английском, мужчины обернулись, заговорили с ней тоже на английском и оказались... уже знакомыми нам космонавтами из дублирующего экипажа Александром Самокутяевым и Андреем Борисенко! Конечно же, сфотографировались на память и с ними. Ну и что, что уже было на переезде? В кафе-то не было! И вообще, я вот подумала, зачем им американец? Взяли бы лучше меня в свой экипаж и, разумеется, в полёт!

[ЛюдмилаЛ]

Прошёл час. Ночные огоньки на старте погасли, солнце поднялось высоко над космодромом и засветило в полную силу. Вот, пожалуй, и все изменения с момента нашего сюда прибытия. Расчёты работали, телевизионщики тоже, перекусывая прямо на холодном ветру, космонавты всё это время терпеливо ожидали старта, лежа в тесном пространстве корабля в «позе эмбриона». Тем временем народу на наблюдательном пункте всё прибавлялось.

[ЛюдмилаЛ]

[ЛюдмилаЛ]

Мы снова подзамёрзли и ещё разок погрелись чаем в той кафешке и вышли снова ждать. Народа стало ещё больше. Кого тут только не было: специалисты Роскосмоса, его предприятий, Центра подготовки космонавтов им. Ю.А. Гагарина, NASA и так далее, и тому подобное. Постепенно минул ещё час.
Настало время занимать удобную позицию для съёмки и восхищения стартом – теперь уж до него осталось где-то полчаса. Народ ожил и вылез из укрытий на свежий байконурский воздух. И суслики засуетились тоже и засновали то из норки, то обратно в норку, вдруг замирая на мгновение столбиками и поглядывая на непривычное столпотворение народу. Одним лишь космонавтам сейчас включили медленную музыку для снятия напряжения (вот интересно, на чей вкус).

[ЛюдмилаЛ]

Увы, силуэт суслика на моем фото слабо угадывается, поэтому далее я привожу фото суслика из Википедии – исключительно для формирования представления о нем:

[ЛюдмилаЛ]

Вот от ракеты стали потихоньку разводиться в стороны колонны обслуживания – это продолжалось минут десять.

[ЛюдмилаЛ]

За пятнадцать минут до старта пришло время взбодриться и экипажу – для космонавтов была включена бодрая музыка. Все специалисты покинули нулевую отметку – с этого момента уже никто не вправе находиться возле ракеты.
На наблюдательном пункте было довольно шумно и суетно, раздавалась разноязычная речь, телевизионщики хлопотали в последних приготовлениях, первый канал старательно брал интервью у Насти Березуцкой, стоявшей в лучах славы на фоне ракеты - ещё бы, теперь эта девочка решила, кем станет, когда вырастет - космонавтом! Но в то же время ещё сильнее на космодроме ощущалась удивительная безмятежная тишина, предваряющая настоящее Событие.
Когда до старта оставалось менее десяти минут, питерцы засокрушались, что не расставили вокруг ракеты мангалы – вот было бы хорошо отметить успешный старт шашлычком, поджаренным этой самой ракетой! А Сергей Скачков впал в умиротворение и даже стал общительным с рядом стоящим народом. Нам повезло услышать его ностальжи-рассказ, как он в школе занимался в кружке моделирования ракет: вторую ступень сделал, а ракета как-то вкривь полетела. Наверное, это потому, что он космонавтикой не увлекался (он так сказал). А может, перестал увлекаться после того случая с кривой второй ступенью. В ответ на такое откровение мы тоже поделились со Скачковым, как вчера вечером зажигали вместо него в ресторане, в который он не пришёл спеть обещанную песню – ой, повеселился!

[ЛюдмилаЛ]

[ЛюдмилаЛ]

[ЛюдмилаЛ]

Тем временем была дана команда «Земля-борт» - в ответ от ракеты немедленно  отошла высокая мачта. Народ замер в предвкушении. «Пуск!» - прозвучало в динамиках. Отошла и кабель-мачта поменьше. Включилась автоматика – пошёл процесс запуска двигателей, быстрый и необратимый. Сработали зажигающие устройства. Подан кислород... Керосин... Двигатели заработали и стали набирать тягу.
Раздалось яростное шипение, будто на огромную раскалённую сковородку плеснули ледяной водой. Из-под ракеты повалил пар, выдувающийся благодаря форме лотка в сторону и вверх. Воздух вспорол добавившийся к шипению и усиливающийся трескучий грохот. Клубы пара, перемешиваясь со степной пылью и выхлопами двигателей, превращались из белых в коричнево-серые и, всё сгущаясь, выплескивались из стартового лотка, разрастались и расползались вокруг ракеты. Земля дрогнула.
Ракета приподнялась, под ней показалось вырывающееся из сопел пламя, она отбросила в разные стороны последние фермы - маленькие решётчатые «лепестки тюльпана», что удерживали её на весу, и медленно и величаво пошла в небо. Пламя становилось все ярче, превращаясь в огненный столб. По степи покатился, словно непрекращающийся грозовой гром, мощный вибрирующий раскатистый и в то же время ровный и возвышенный реактивный рокот, от которого захватило дух и словно прибило к земле... Нет, наоборот - приподняло к небу и потянуло вслед за ракетой! Песок и мелкие камни теперь дробью летели в разные стороны от пусковой установки. Ракета уверенно шла вверх, а за ней сиял, мерцал и трепетал неописуемой красоты длинный густой оранжево-розовый шлейф...
Звук быстро затихал. Ракета уходила всё дальше в небо и вскоре стала поворачивать, чтобы попасть на нужную орбиту, пока не превратилась в большую яркую стремительно движущуюся по небосводу звёздочку. «Полёт нормальный», - пронеслось над космодромом.
Достигнув верхних слоёв атмосферы, ракета поманила нас пышным белоснежным инверсионным хвостом, словно показывая дорогу, по которой она ушла. Четыре секунды – и не стало у ракеты белоснежного хвоста, снизу казалось, будто он просто отпал. А чтобы мы, оставшиеся на Земле, не загрустили, из него сложилось очаровательное облачко на память.
Траектория полёта продолжала закругляться, и вскоре вместо точки в небе стала видна светящаяся движущаяся розовая чёрточка, превратившаяся вдруг в длинный белый  прозрачный шлейф. Этот шлейф предвещал скорое наступление зрелищного момента – момента отделения первой ступени, когда четыре её блока одновременно разлетелись в разные стороны, эффектно блеснув на солнце, – великолепный получился крестик! А дальше уже ничего не было видно, кроме белёсого, едва заметного следа.
Вот и всё... Сиявшее, как и пару минут назад, до События, солнце отчего-то казалось теперь удивительно неподвижным. Будто оно всегда висело в этой точке небосвода и будет висеть здесь вечно. Всё произошло очень быстро, будто во сне. Описать это словами невозможно. Остаётся только согласиться с лаконичностью Скачкова, который в момент старта только и произнёс: «Так вот он какой, рокот космодрома...»
Начальник Центра подготовки космонавтов им. Ю.А. Гагарина, дважды Герой страны и мировой рекордсмен по суммарному времени пребывания в космосе Сергей Константинович Крикалёв стоял на наблюдательном пункте и смотрел вместе с нами вслед ракете. Быть может, опытный зоркий взгляд высококвалифицированного инженера оценивал работу техники, борясь с восторгом обыкновенного романтика: «Как же красиво пошла!», быть может, это был взгляд заботливого начальника, отвечающего за судьбу улетающих космонавтов, а может, в глубине его души скользнула ностальгия по недавним временам, когда он сам прибывал на Гагаринский старт, облаченный в скафандр, поднимался по лифту и садился в космический корабль, готовый нести его на орбиту, к давно знакомой космической станции... Быть может, он туда ещё слетает, если пожелает.
Над степью всё еще раздавались переговоры расчётов. Но через несколько минут командный пункт запуска, находящийся на Байконуре, вздохнёт свободно - его задача будет выполнена, как только космический корабль окажется на заданной орбите. Тогда же вздохнут свободно и космонавты, которые смогут расправиться и перебраться в более свободный бытовой отсек корабля - они достигнут Международной космической станции только к 4 апреля. Счастливого орбитального плавания! И успешного возвращения на Землю через полгода!

[ЛюдмилаЛ]

[ЛюдмилаЛ]

[ЛюдмилаЛ]

[ЛюдмилаЛ]

[ЛюдмилаЛ]

[ЛюдмилаЛ]

[Старый]

Девочка такая напуганая...

[ЛюдмилаЛ]

Девочка такая напуганая...

Нисколько - держалась, как будто каждый день интервью на фоне старта дает. :wink: