О путях передачи немецкой технологии БР в СССР

[Старый]

1)Вообще-то такое описание больше походит на слово паника....

Не так грубо, конечно, но гдето так.

2) И всю эту старую технику Резун и посчитал.....

Резун не посчитал ничего, он не имел доступа к источникам информации, поэтому он просто придумал. Посчитали и пересчитали уже после него.

[Старый]

Да, и возвращаясь к нашему форуму  - такая молодость нашей оборонки и привела к тому что к 1960-м наша оборонка как раз созрела и показала замечательные успехи в космосе.

А мы то думаем: откуда такие успехи? А оказывается 88-й завод созрел...

Старый, а у нас разве когда-то было по-другому?

Интересно, а откуда успех Аполлона? Американцы созрели на 10 лет позже нас? Или закон действует только на нас?

- Абсолютно всегда у нас Творцы ходили под страхом смерти, и иногда доживали еще достаточно деятельными и живыми до момента когда становились нужны и тогда делали чудеса.
А чаще всего становились нужны когда уже начинали впадать в маразм, ну и куролесили..

Всегда у нас "творцы" создавали чудеса только тогда когда это было нужно стране или хотя бы её правительству. То есть когда была ясно выраженная воля на это со стороны государства.

[Lev]

zyxman писал(а):

Энергия была нормальной энергичной фирмой, когда создала: Р-7, Восток, Союз, Е-9.
Далее ситуация стала очень похожа на типичное создание "самого большого в мире слона".
- Даже иногда удавалось этого слона создать, но победа эта оказывалась Пирровой - уничтожившей огромные ресурсы и никому не нужной.

Энергия, как и любой другой космический подрядчик во всем мире, всегда создавала только то, что заказывало (приказывало) создать государство. Приказало государство сделать слона - сделали слона. Приказали бы сделать носорога - сделали бы носорога.
Так что на самом деле все очень понятно и просто. :wink:

[Pit]

Блин. Реакция практически нулевая.  Не интересно? Так искать диск или нет?

искать однозначно!
("а волшебное слово?- БЫСТРЕЙ ####!!!!") :lol:  :lol:  :lol:  :lol:

[zyxman]

Да, и возвращаясь к нашему форуму  - такая молодость нашей оборонки и привела к тому что к 1960-м наша оборонка как раз созрела и показала замечательные успехи в космосе.

А мы то думаем: откуда такие успехи? А оказывается 88-й завод созрел...

Старый, а у нас разве когда-то было по-другому?

Интересно, а откуда успех Аполлона? Американцы созрели на 10 лет позже нас? Или закон действует только на нас?

ДА! Ключевая часть у нас!

- Абсолютно всегда у нас Творцы ходили под страхом смерти, и иногда доживали еще достаточно деятельными и живыми до момента когда становились нужны и тогда делали чудеса.
А чаще всего становились нужны когда уже начинали впадать в маразм, ну и куролесили..

Всегда у нас "творцы" создавали чудеса только тогда когда это было нужно стране или хотя бы её правительству. То есть когда была ясно выраженная воля на это со стороны государства.

Дело в том что Творцы всегда есть в достаточно большом социуме, разница в том что в странах с европейскими корнями (включая США, Израиль, Австралию и вобщем даже ЮАР) Творцам всегда находили какое-то приличное применение в обычной жизни, и просто когда нужно было делать оборонку - их мобилизовали на оборонку.
У нас творцы были как правило городскими сумасшедшими (Циолковский, Цандер), или вообще где-то умирали с голоду, и только когда становилось очень надо, то для них строили золотую клетку итд.

Потому что у них народ давно понял что от высоты "средней по стране температуры" технологий зависит их (народа) уровень благосостояния и даже в некоторые моменты успех в войне, а у нас народ Творцов боится, потому что наш человек путает свободу с волей и все делает чтобы не дать государству увеличить влияние на него (нашего человека).

[ronatu]

КОРОЛЁВ В ГЕРМАНИИ

Н.С. Королева

Еще до окончания Второй мировой войны, 23 апреля 1945 г., в Германию была отправлена группа советских специалистов в целью изучения немецкой трофейной ракетной техники. Перспективность этой акции по достоинству оценил член военного совета Гвардейских минометных частей генерал Л.М. Гайдуков. При этом он понял, что работающий в Германии коллектив нужно усилить профессиональными ракетчиками. Гайдукову удалось попасть к И.В. Сталину и положить ему на стол список необходимых людей, в числе которых выли Королев, Глушко и другие, еще живые репрессированные специалисты. К тому времени формально они уже  были освобождены, но продолжали работать в Казанской спецтюрьме НКВД. На списке появилась резолюция Сталина и 8 сентября 1945 г. отец в форме подполковника, звание которого ему присвоили перед отъездом, вылетел в Берлин. Летом того же года в Тюрингии, в городе Бляйхероде, был создан институт «Рабе» (в в переводе с немецкого – «ворон»), где работали бок о бок советские и немецкие ракетчики. Начальником его был назначен майор Б.Е. Черток, который подробно описал этот период в книге «Ракеты и люди».

В конце сентября в институте впервые появился С.П. Королёв. Кто он и зачем приехал из Берлина, Б.Е. Черток не знал, но первую встречу запомнил, по его словам, на всю жизнь.

Отец интересовался структурой и направлениями работ института, но в большей степени – техникой пуска ракет. Как оказалось, ему было поручено организовать в Бляйхероде группу «Выстрел», перед которой поставили задачу изучить технологию и организацию ракетного старта. Группу разместили в здании института «Рабе». Отец имел там небольшой кабинет, на двери которого висела табличка: «Начальник группы «Выстрел» подполковник Королёв С.П.».

Уже в середине октября 1945 г. отец присутствовал в составе советской делегации при пусках немецких ракет дальнего действия «ФАУ-2» в Куксхафене, недалеко от Гамбурга. Английские военные власти пригласили союзников на показательные пуски трофейных ракет. Не обошлось без курьеза. Отца, по распоряжению из Москвы, переодели перед этой поездкой в форму более низкого чина – капитана артиллерии. Как пишет Б.Е. Черток, «один из англичан, отлично говоривший по-русски, напрямую спросил Королёва, чем он занимается. Сергей Павлович в соответствии с инструкцией ответил: «Вы же видите, я капитан артиллерии». На это англичанин заметил; «У вас слишком высокий лоб для капитана артиллерии. Кроме того, судя по отсутствию наград, вы не были на фронте». Таким образом, маскировка не помогла.

В начале 1946 г. в Москве обсуждался вопрос о дальнейшем порядке работ с трофейной ракетной техникой. Раздавались голоса о целесообразности их свертывания и отзыве наших специалистов. Из Германии в Москву были вызваны С.П. Королёв, В.П. Глушко и Ю.А. Победоносцев. В результате обсуждения ракетных проблем победила точка зрения наркома вооружения Д.Ф. Устинова, маршала артиллерии Н.Д. Яковлева и генерала Л.М. Гайдукова. Работы не только не были свернуты, но, наоборот, расширены. На базе института «Рабе» и отдельно действовавших групп советских ракетчиков создавался научно-техничес-кий комплекс, в который вошли предприятия и подразделения по различным направлениям: двигателям, общей схеме и конструкции ракет, приборам и управлению, наземному оборудованию, испытаниям. Комплекс получил название «Институт Нордхаузен». Начальником института был назначен Л.М. Гайдуков, его заместителем и главным инженером – С.П. Королёв, который вернулся из Москвы в Германию уже в чине полковника. Группу «Выстрел» вместо него теперь возглавил будущий заместитель главного конструктора ОКБ-1 С.П. Королёва по летным испытаниям Л.А. Воскресенский.

В марте 1946 г. военное командование разрешило приезд в Германию семей кадровых и «профсоюзных» офицеров. Отец воспринял это известие с радостью и сразу же написал письма маме и мне, в которых приглашал нас приехать к нему. Получив приглашение отца, мы начали готовиться к отъезду и после оформления необходимых документов 13 мая приехали в Берлин. На вокзале нас встречал отец с большим букетов цветов. Проезжая по городу, он показывал нам его достопримечательности, которые в основном были разрушены. На следующий день мы приехали в Бляйхероде и поселились в двухэтажном особняке, принадлежавшем ранее местному бухгалтеру.

У многих советских специалистов в Германии были свои автомобили: приходилось часто ездить в соседние города – Нордхаузен. Отец ездил на автомобиле вишневого цвета марки «Хорьх» с открывающимся брезентовым верхом. Этот «Хорьх» имел множество разных фар и подфарников. Кроме того, он был украшен клаксоном с несколькими рожками, гудевшими на разные голоса. Отец очень гордился своей машиной и часто интересовался, нравится ли она окружающим.

С первых дней нашего пребывания в Германии мама решила как можно больше увидеть и узнать о совершенно новой для нас стране. В наше распоряжение была отдана машина «БМВ» с водителем-немцем. В выходные дни отец ездил вместе с нами. Одной из самых впечатляющих оказалась поездка в Нордхаузен. Город находился всего в 18 км от Бляйхероде, но, в отличие от него, был сильно разрушен. И это не случайно, так как рядом с ним, в горе Конштайн, скрывался подземный завод «Миттельверк» - «завод посредине». Он и в самом деле находился в средней части Германии в недрах горного массива, вершина и склоны которого были покрыты густым лесом.

Въезды на завод были расположены по обеим сторонам горы и закрыты маскировочными сетями. Через заводские ворота во время войны шли многочисленные железнодорожные составы с оборудованием, материалами и людьми. Эти же составы вывозили замаскированную готовую продукцию. Не  только с воздуха, но и с близкой окрестности догадаться о наличии грандиозного  подземного комплекса было невозможно. Гора сложена кварцево-калиевой породой. Когда-то здесь добывались калийные соли для удобрения полей и огородов. Завод же был построен в 1942 г., и основная тяжесть строительства легла на советских военнопленных. За время его сооружения и работы здесь погибло более 70 тысяч человек. Длина каждой из четырех пробитых в горе параллельных штолен превышала три километра. Штольни были соединены сорока четырьмя поперечными штреками. В штольнях  пролегали железнодорожные пути для поездов и асфальтовые дороги для машин. Мы проехали на машине по всей территории завода – обойти ее пешком было немыслимо.

Основная деятельность завода сосредотачивалась на производстве самолетов-снарядов «ФАУ-1» и баллистических ракет «А-4», иначе именовавшихся «ФАУ-2» (V2) – от немецкого слова Vergeltungswaffe, означающего «оружие возмездия». Завод выпускал около тысячи «ФАУ-2» в месяц. Ко времени нашего посещения завод был уже полностью демонтирован, но, несмотря на это, поразил нас масштабами своих сооружений, скрытых от людских глаз.

После осмотра подземного завода мы отправились в находившийся поблизости бывший лагерь смерти «Дора». Здесь фашисты содержали строивших завод и работавших там военнопленных. Лагерь располагался у склона живописной горы и состоял из нескольких низких деревянных бараков, тюрьмы, больницы и крематория. Территорию лагеря окружали три ряда колючей проволоки, один из которых находился под электрическим током. Войдя в лагерь через ворота с двумя караульными будками с обеих сторон, мы оказались на выложенной ровными крупными плитами центральной площади. Заключенные называли ее «лобным местом», так как здесь проводились показательные экзекуции и казни за малейшие нарушения дисциплины и по подозрению в саботаже. Площадь окружала шедшая серпантином широкая асфальтовая дорога, что облегчало контроль охраны за передвижением военнопленных. На нескольких участках серпантина находились будки с надписями «хлеб» на разных языках. Там военнопленные получали свой дневной паек.

В бараках, которые всегда были переполнены, располагались нары. В одноэтажном здании с маленькими окнами, окруженном кирпичным забором, размещалась тюрьма. Рядом – виселица. В подвале тюрьмы сохранились приспособления  для пыток заключенных. Центральная дорожка тюремного двора имела в конце резкий наклон и заканчивалась тупиком, так называемым мешком. Человек, доходивший до края дорожки получал пулю в затылок и падал на цементный пол тупика, уступая место следующему.

Маленький, почти без окон, низкий и до крайности грязный барак на склоне горы у окраины лагеря представлял собой больницу. Рядом зловеще высился крематорий с тремя печами.  Тут же располагалась «операционная», где сохранились анатомические столы и некоторые инструменты, с помощью которых фашистские врачи проводили свои преступные эксперименты на военнопленных. По соседству разместился небольшой музей, где экспонировались вызывающие содрогание изделия из человеческой кожи: дамские сумочки, кошельки, закладки для книг, а также коллекция волос всех цветов, срезанных с живых и мертвых. В здании крематория нам показали комнату расписанную в экзотическом стиле, которая предназначалась для отдыха персонала этого «учреждения». На стенах ее, покрытых масляной краской с преобладанием черного цвета, были изображены полуодетые женщины с ярко красными губами, нюхающие цветы, черный кот, гоняющейся за мышонком, какие то крысы и другие внушающие отвращения твари. Видимо, преследовалась цель создать подходящую психологическую обстановку для фашистских палачей, творивших свои зверства над несчастными людьми.

Мы возвращались домой молча, под жутким впечатлением от увиденного. И хотя мне тогда было лишь одиннадцать лет, я запомнила эту поездку на всю жизнь.

Несмотря на огромную занятость, отец старался выкраивать время, что бы ездить вместе с нами и показывать самое интересное, чем славилась Германия. Такое путешествие мы совершили несколькими машинами к мемориалу  Фридриха Барбароссы. Это увлекательное путешествие чуть было не закончилось трагически. На обратном пути, когда мы двигались по крутому спуску, пошел дождь, а у нашего «БМВ» внезапно отказали тормоза. На одном из опасных поворотов машину занесло и на большой скорости потащило в глубокий кювет. Машину вел отец, я сидела рядом с ним, мама со знакомым инженером – сзади. Привязных ремней тогда еще не существовало. Поняв, в какую то долю секунды, что я неминуемо ударюсь головой о лобовое стекло, и у меня будет изуродовано лицо, отец мгновенно среагировал и уперся правой рукой в верхнюю часть стекольной рамы. Стекло растрескалось на множество частей, но не выпало, а мою голову спасла поставленная рука отца. Сам он ударился грудью о руль автомобиля, мама – коленом о переднее сиденье, инженер ушиб голову о крышу. К счастью, все отделались лишь ушибами и синяками, хотя, как выяснилось потом, и мама, и отец в тот момент подумали, что остаться в живых нам вряд ли удастся. После удара родители сразу бросились ко мне, и только убедившись, что я невредима, стали осматривать машину. У нее был полностью разбит передок, из радиатора вытекла вода. С огромным трудом мужчины вытащили машину из кювета на дорогу и на буксире доставили до ближайшего населенного пункта, где ее пришлось оставить. Нас же пересадили в другие машины, и мы без новых приключений вернулись домой.

Впечатляющей была и поездка вместе с отцом на Балтийское море, где на острове Узедом располагалась резиденция знаменитого немецкого ракетчика Вернера фон Брауна, защитившего в 1934 г. диссертацию на тему: «Ракетная  техника и исследование космоса». Рыбацкая деревушка Пенемюнде в северо-западной части острова дала имя построенному здесь гигантскому ракетному центру. Строительство его началось в 1936 г. и шло бурными темпами при активной поддержке руководства страны и ведущих германских фирм, оснащавших его новейшей аппаратурой и оборудованием. Именно здесь создавались и испытывались «ФАУ-1» и «ФАУ-2», но после массированной бомбардировки Пенемюнде 17 августа 1943 г.  англичанами производство самолетов-снаря-дов и баллистических ракет было в основном переведено на завод «Миттельверк», а испытательный полигон перенесен на территорию оккупированной гитлеровцами Польши.

На острове отец показал мне и маме много интересного. Он уже побывал здесь не однажды, впервые – с сентябре 1945 г..  Мы увидели шикарные отели и роскошные пляжи известного курорта «Цинновиц», а неподалеку – остатки ракет и технических сооружений,  где совсем недавно производилось и испытывалось «оружие возмездия».  3 октября 1942 г. здесь состоялся первый успешный старт ракеты «ФАУ-2». В честь этого события у стартовой площадки установили тогда огромный валун, а на нем бронзовую доску с надписью: «3 октября 1942 г. этот камень упал с моего сердца. Вернер фон Браун».

На острове еще оставались окруженные колючей проволокой лагерные постройки, где во время войны обитали военнопленные разных национальностей. Одним из узников здешнего концлагеря оказался советский летчик М.П. Девятаев. 8 февраля 1945 г. он и еще девять пленников совершили легендарный побег из Пенемюнде, захватив и подняв в воздух немецкий самолет «Хейнкель». Михаил Петрович вспоминал, что осенью 1945 г. его по распоряжению нашего командования вновь привезли на остров Узедом. Там в то время находилось много военных, интересовавшихся всем, что он знал о ракетном центре до своего побега. Наиболее дотошным оказался подполковник, назвавшийся Сергеевым. В 1957 г. М.П. Девятаеву присвоили звание Героя Советского Союза, и, как ему сказали, важную роль в этом решении сыграл профессор К. Сергеев. Только после смерти моего отца Девятаев узнал, кого скрывали под псевдонимом.

В 1946 г. нашими ракетчиками при участии немецких специалистов была собрана ракета «ФАУ-2», на которой проходили обучение офицеры Бригады особого назначения генерала А.Ф. Тверецкого и создана тренировочная испытательная площадка близ Нордхаузена. Планировалось даже провести учебно-боевой пуск ракеты на территории Германии. Однажды отец пригласил туда заместителя командира Бригады, командира полка гвардии подполковника П.Г. Черненко и замкомполка по технической части инженер-майора А.Б. Крайзмана. Абрам Борисович вспоминал, что были разговоры по делу, но иногда и на отвлеченные темы, во время которых выяснилось, что они с моим отцом земляки – оба родились на житомирщине. Выбрав удобный момент, он спросил отца, как по его мнению, удастся ли человечеству оторваться от грешной, но прекрасной матушки Земли. – «Бесспорно, и мы первыми это сделаем!» - последовал незамедлительный ответ, а ведь это был 1946 год!

Мы много путешествовали по Германии, но всегда с удовольствием возвращались в Бляйхероде. Благодаря маме, наш дом отличался гостеприимством. У нас постоянно бывали работавшие с отцом сотрудники и члены их семей. Некоторые приезжали вместе с ним обедать, среди них В.П. Глушко, В.К. Шитов и другие. Я хорошо помню голубую «опель-олимпию» Валентина Петровича, в которой он тогда ездил. Бывали у нас В.П. Мишин, В.П. Бармин, Г.А. Тюлин.

По вечерам, когда собиралась компания, мама играла на пианино – что-то из классики. Но больше всего запомнилось, как мы пели под ее аккомпанемент русские народные песни. Наверное, вдали от Родины как-то по особенному ощущаешь все русское, такое далекое и, вместе с тем, родное и близкое.

Частыми и желанными нашими гостями были М.И. Рудомино, тетя моего отца, и ее сын А.В. Рудомино, его двоюродный брат. Маргарита Ивановна в звании подполковника занималась организацией отправки из Германии в СССР экспроприированной у немцев литературы. Адриан Васильевич, которому исполнился тогда двадцать один год, окончил войну лейтенантом в городе Ростоке и был прикомандирован к аппарату Уполномоченного Особого комитета при Государственном комитете обороны СССР в Германии.

Не помню, чтобы отец в Германии охотился. Скорее всего – нет, на это просто не было времени. Тем не менее 20 июля 1946 г. Военно-охотничье общество Группы советских оккупационных войск в Германии выдало ему охотничий билет и соответствующее удостоверение. Тогда же за отличную работу  его премировали ценным подарком – охотничьим ружьем фирмы «Зауэр».

Во время нашего пребывания в Бляйхероде туда приехала правительственная комиссия во главе с министром вооружений СССР Д.Ф.Устиновым, который объявил сотрудникам института «Нордхаузен» о принятом решении свернуть работы в Германии и продолжить их в Советском Союзе. Проведение экспериментальных пусков ракет «ФАУ-2» также переносилось на территорию нашей страны. 9 августа 1946 г. Д.Ф.Устинов подписал приказ, согласно которому отец переводился на работу начальником отдела №3 НИИ-88 и назначался главным конструктором изделия №1. Государственный союзный НИИ реактивного вооружения (НИИ-88) был создан в подмосковном Калининграде приказом Д.Ф.Устинова 16 мая 1946 г. на основании постановления Совета министров СССР от 13 мая 1946г., предусматривающего небывало широкое развитие работ по ракетной технике в СССР. Директором института назначили генерал-майора артиллерии Л.Р.Гонора, главным инженером – Ю.А. Победоносцева. Институт создавался как головное предприятие страны по ракетному вооружению. А под изделием №1 подразумевалась баллистическая ракета дальнего действия (БРДД) типа «ФАУ-2».

Началась подготовка к отъезду. Составлялись отчеты о проделанной в Германии работе, собирались в дорогу советские специалисты. Отец продолжал работать в Германии и приехал только в конце января 1947 г., о чем свидетельствует выданная ему справка.

 « СПРАВКА

Дана настоящая справка полковнику КОРОЛЕВУ Сергею Павловичу в том, что он проживал в г. Бляйхероде района Нордхаузен Федеральной Земли Тюрингии Советской Оккупационной Зоны в  Германии с 8-го сентября 1945 года по 20-е января 1947 года и работал в Советской Технической Комиссии по выполнению особых заданий.

Полковник КОРОЛЕВ С.П. строго соблюдал установленные правила для личного состава Советских Оккупационных Войск в Германии.

ВОЕННЫЙ КОМЕНДАНТ РАЙОНА И г. НОРДХАУЗЕН

ГВ. ПОЛКОВНИК НОСКОВ»

Так закончился германский период жизни отца. В эти 16 месяцев, проведенных на немецкой земле, он окончательно почувствовал себя свободным. Мало того, он получил возможность полностью отдать себя любимой ракетной технике. Его, безусловно, не оставляла мысль, что, создав «ФАУ-1» и «ФАУ-2», немцы значительно опередили нас и нужно сделать все, чтобы ликвидировать опасное отставание как можно скорее. Изучая трофейную ракетную технику, он думал о создании более совершенных ракет, превосходящих немецкие. У него как говориться, «чесались руки». Назначение главным конструктором БРДД открыло возможность претворить в жизнь, пусть не сразу, те дерзкие идеи, что давно вынашивались в его голове. Он ехал в Москву окрыленным, полным творческих планов и надежд на успешное осуществление своих замыслов. Жизнь коротка, но ему еще только сорок, так много можно успеть!

Давая как-то оценку работы советских специалистов в Германии, отец сказал: «Самое ценное, чего мы там достигли, - создали основу сплоченного творческого коллектива единомышленников». И это, пожалуй, один из наиболее важных результатов этой работы.

[Pavel]

А вот собственно воспоминания Абрамовича. На сайте ЦИАМа
http://www.sonbi.ru/tsiam/about/Anni/memoirs/gna.htm

Несколько занятных фактов.

Шикарное пустое шоссе время от времени пересекает железнодорожное полотно. На первом же переезде мы были несколько обескуражены. Шлагбаум, который был до этого закрыт, при приближении нашей машины открылся. Перебравшись через переезд, мы остановились, чтобы с помощью сторожа ориентироваться на местности. Карта у нас была, но интересовавшие нас объекты на ней не значились. Однако никакой охраны переезда найти не удалось. Потратив с полчаса, мы поняли, что шлагбаум управляется сервоприводом, соединенным с фотоэлементом. Если поезда нет, то при подходе автомашины шлагбаум автоматически открывается и затем закрывается. Последующие переезды мы, уже обученные, проходили без остановок. (В настоящее время автоматическими шлагбаумами никого не удивишь - но тогда...)
.....

При осмотре лаборатории и мастерских института я обратил внимание на то, что многие прецизионные станки в приборном цеху имели штамп "Сделано в США, 1943 год". Нимвеген очень оживился при разговоре об этом и рассказал, что в начале 1943 года его вызвал фон Браун и приказал достать 30 прецизионных станков. Нимвеген пояснил, что эти станки были очень дефицитными, и их распределял сам Гиммлер. Гитлеровское руководство почти до конца войны не оценило возможности ракет ФАУ-2 (как и описанной мною ранее другой реактивной техники) и поэтому ничего получить от Гиммлера фон Браун не мог. "Что ж, - говорит Нимвеген, - я взял цистерну спирта и отправился с острова Свинемюнде на материк. Пришлось пересечь всю Германию с северо-востока на юго-запад, - станков в стране не нашел. Тогда я направился в нейтральную Испанию и там через одного коммерсанта, который был связан с племянником Черчилля, обменял спирт на 30 станков (якобы для Испании приобретенных через Англию в США), и они были доставлены мною в Пеннемюнде. Вся операция заняла меньше трех месяцев".
....

Остановлюсь еще на одном эпизоде. От Нимвегена я узнал, что в Балтийском море в 25 километрах от Пеннемюнде находился островок, на котором помещалась испытательная установка для запуска ракет ФАУ-2. Море было еще заминировано, и до острова можно было добраться только по воздуху. Облет острова на Б-25 показал, что посадить туда наш самолет нельзя. Длина острова меньше километра, ширина - метров триста. По краям острова видны здания - два жилых дома, маяк и пусковая вышка для ракет, окруженные участками леса; в средней части - зеленый луг. Решил попросить для этой цели у воздушной армии, приданной фронту Рокоссовского, самолет У-2 (По-2). Самолет мне выделили, но возникла трудность: машина была - двухместной. Демков, считавший себя моим телохранителем, устроил истерику, заявил, что не пустит меня одного, а я не мог поручить ему заняться разведкой ввиду его недостаточной технической компетентности и не слишком большой сообразительности. Наблюдая за нашим спором, летчик предложи нам обоим разместиться на заднем сидении, и мы втроем вылетели на остров. Посадка прошла удачно, но снова возник спор. Я считал, что у самолета следует оставить летчика и Демкова (для охраны), а сам решил отправиться в разведку. Пришлось приказать подполковнику Демкову остаться у самолета.

Сначала я осмотрел маяк - ненужное мне, но любопытное сооружение - вращающийся многогранник из специальных стекол с мощной ртутной лампой. Высота светильников около 2 м. У перепуганного смотрителя маяка - он видел советского офицера впервые - я узнал, что живущий на другом конце острова начальник пусковой установки ФАУ-2 является одновременно хозяином (арендатором) всех угодий и по совместительству занимается сельским хозяйством. На пути к пусковой установке Демков догнал меня, уговорил взять с собой. Подошли к пусковой башне и видим, навстречу спешит какая-то пожилая женщина. На чистом русском языке она объяснила, что является женой начальника пусковой станции - инженера-электрика, который в двадцатых годах как иноспециалист работал несколько лет на заводе "Динамо" в Москве. Тогда она и вышла за него замуж. По нашей просьбе она вызвала мужа, и со связкой ключей в руках он повел нас осматривать станцию, которая напоминала огневой испытательный стенд с открывающейся крышей. Отпирая столы и шкафы, он доставал инструкции и методические записки по обработке результатов летных испытаний, точнее - отстрелов. Рассказал о том, что при первых стрельбах в 1942-43 годах управление часто не срабатывало и ракета летела, "куда хотела". В частности, возник дипломатический скандал, когда одна из ракет упала у берегов Швеции.

и по теме..

Несмотря на имевшийся у нас опыт создания больших аэродинамических труб ЦАГИ, остающихся и до сих пор (спустя 50-60 лет) первоклассными сооружениями, крупные испытательные стенды Пеннемюнде производили большое впечатление. По сравнению с известными мне аналогичными стендами НИИ-1 того времени и только что виденными стендами БМВ в Басдорфе - эти были колоссами. Разумеется, уже через несколько лет после этого у нас и в США появились испытательные установки (во много раз более крупные), но в то время масштабы испытательной работы у фон Брауна в Пеннемюнде поразили своим размахом.

Некоторые стенды для огневых испытаний двигателей и ракет представляли собой вертикальные башни с высотой в наземной части 20- 30 м. Внутри башни в специальном стволе вертикально закреплялась ракета ФАУ-2 (высота ракеты 14 м) в сборе или ее двигатель (выхлопным соплом вниз), топливо с расходом 125 кг в секунду подавалось из баков ракеты или стендовых баков (спирт и жидкий кислород). Тяга измерялась на весах, а расход компонентов - специальными расходомерами. В выхлопной шахте струя продуктов сгорания поворачивалась в специальном ложе на 90° и выбрасывалась в сторону моря (стенды стояли у берега). Стенки шахты и ложе охлаждались водой, которая разбрызгивалась специальными рядами форсунок и, поглощая тепло, испарялась. Опыт сопровождался страшным грохотом (шумоглушение не предусматривалось) и вырывавшимися из ложа клубами пара.

Имелись стенды для холодной "проливки" и гидростатических испытаний охлаждающей рубашки двигателя и баков, передвижная установка для автотранспортировки ракеты в лежачем положении с устройством для перевода в вертикальное положение и установки на специальный стол, с которого производился пуск ракеты.
.....
Посетив коменданта Нордхаузена, мы установили местонахождение подземного завода, начавшего в 1944 году серийное производство ракет ФАУ-2. Завод расположился в меловой горе, сквозь которую были пробиты большие продольные туннели (не помню, один или два) и проложен ряд поперечных туннелей. В продольном туннеле помещался главный сборочный конвейер; по поперечным подавали крупные детали и узлы. Оборудование было первоклассным. Особенно интересным показался в то время агрегат для точечной сварки отсеков корпуса ракеты, в котором приварка производилась сразу, если не ошибаюсь, в 80 точках.
....
На заводе в Нордхаузене немцы успели собрать около 800 ракет фАУ-2. Несколько десятков было сброшено на Лондон. Намечен был план первой серии - 2000 штук, но с окончанием войны эта работа прервалась. Много собранных ракет находилось на месте. Однако все чертежи ракет и все готовые приборные отсеки были изъяты американцами, которые побывали в Нордхаузене до нас.

[Pavel]

Кстати, где-нибудь есть хорошее описание завода в Мительверке? А то наблюдается расхождение в показаниях. Абрамович вспоминает про два штольни, Черток про четыре.  Все остальное очень похоже.

Черток:

Лесистый холм, который местная география гордо именует "гора Кокштайн", возвышается в четырех километрах от Нордхаузена почти на 150 метров над окружающей местностью. Известковые породы, составляющие начинку этой горы, легко поддавались проходке. В горе по диаметру основания были прорублены четыре сквозные штольни, каждая длиной по три с лишним километра. Все четыре штольни соединялись 44 поперечными штреками. Каждая штольня была отдельным сборочным производством.

Две левые штольни были заводами авиационных турбореактивных двигателей БМВ-003 и ЮМО-004. Эти двигатели уже в 1942 году были доведены до состояния, пригодного для серийного производства. И здесь немцы обогнали нас, англичан и американцев. Но по чьей-то (для нас, конечно, выгодной) глупости, они этим преимуществом не воспользовались и не запустили в крупносерийное производство реактивные двухмоторные "Мессершмитты" Ме-262, которые оснащались этими двигателями. Эти самолеты в небольшом количестве появились на фронтах только в конце войны. В послевоенных мемуарах немецкие генералы писали, что якобы лично Гитлер долгое время был категорически против использования этих самолетов. Вот так упрямство диктатора приносит неоценимую пользу его смертельным врагам.

Третья штольня служила для производства "крылатых бомб", или, по-современному, крылатых ракет Фау-1, массовое производство которых началось в 1943 году.

Только четвертая штольня служила для сборки и испытаний ракет А-4.

В каждую штольню прямо с поверхности мог закатываться железнодорожный состав, подвозивший материалы. Он выезжал с другого конца, загруженный готовой продукцией.107

Штольня для сборки ракет А-4 была шириной более 15 метров, а высота в отдельных пролетах достигала 25 метров. В этих пролетах производились так называемые вертикальные "генеральдурхшальтферзухпрюфунг". Мы потом это перевели и узаконили — надолго для всех ракет — как генеральные вертикальные испытания. Но до этого проводились горизонтальные испытания. Они не имели приставки "генераль".

В поперечных штреках производили изготовление, комплектацию, входной контроль и испытания подсборок и агрегатов до их монтажа на главной сборке.

Осмотр штолен и штреков затруднялся тем, что освещение частично было повреждено, как нам сказали, по приказу американцев. Горели только "дежурные" светильники. Поэтому ходить по заводу следовало очень осторожно, чтобы не провалиться в какую-либо технологическую яму или не разбиться об остатки неубранных ракетных деталей.

Мы обратили внимание на большое количество беспорядочно разбросанных составных частей ракет. Можно было без труда насчитать десятки "хвостов", боковых панелей, средних частей, баков и т.д.

[Lev]

Старый писал(а):

я с претензией на окончательную истину в последней инстанции изложил события до 37-го года.

Все верно, но есть маленький нюанс. Одно дело - разаработать новые машины и сделать несколько опытных экземпляров в ручную руками опытных заводчан. И совсем другое дело - поставить эти же машины на конвейер, обеспечить массовое производство их же в сравнимом качестве и обеспечить их эксплуатацию массово в армии.
В условиях реального массового производства и боевого применения новейшие машины типа Як-1 несли такие же потери как и более старые и простые И-16. Потому что их делали отвратительно - не потому что не хотели, а потому что не могли массово делать такую высокотехнологичную продукцию. А вот стоили в производстве, освоении и эксплуатации они намного дороже. От этого и возникла мысль возобновления производства дешевых отработанных ишаков.

[Старый]

Все верно, но есть маленький нюанс. Одно дело - разаработать новые машины и сделать несколько опытных экземпляров в ручную руками опытных заводчан. И совсем другое дело - поставить эти же машины на конвейер, обеспечить массовое производство их же в сравнимом качестве и обеспечить их эксплуатацию массово в армии.

Ну так были же поставлены на конвеер, выпускались массовыми тиражами и эксплуатировались... И задержка против расчётных сроков составляла какието месяцы.

В условиях реального массового производства и боевого применения новейшие машины типа Як-1 несли такие же потери как и более старые и простые И-16.

Это война. Любой самолёт в конечном итоге или сбивается или гибнет от небоевых причин. Так что потери в любом случае будут 100%. Вопрос не в этом а втом каково соотношение с потерями противника. И подозреваю что в этом плане соотношение у Як-1 явно лучше чем у И-16. То есть Яки до того как погибнуть сбили больше немецких самолётов чем Ишаки.  

Потому что их делали отвратительно - не потому что не хотели, а потому что не могли массово делать такую высокотехнологичную продукцию.

Самолёты новых типов были специально спроектированы под нашу технологию ещё и с поправкой на военное время. Именно в расчёте на то что их будут делать тяп-ляп мобилизованые на заводы крестьяне, женщины и дети.

А вот стоили в производстве, освоении и эксплуатации они намного дороже. От этого и возникла мысль возобновления производства дешевых отработанных ишаков.

Честно говоря я об этой мысли не слышал.

[Petrovich]

Нашел страничку про немецкий хайтек времен ВОВ (все в сборе).
Текст на совести автора, а вот картинки любопытные :wink:
http://inoforum.ru/forum/lofiversion/index.php/t4426.html

[zyxman]

Нашел страничку про немецкий хайтек времен ВОВ (все в сборе).

Спасибо!

Да.. Я даже не все эти штуки раньше знал
Интересно что сейчас у меня возникла мысль "отэто немецкий оборонпром отрывался!!!" - черта с два дали-бы в мирное время наделать такое количество такого разнообразного высокотехнологичного оружия.

[Salo]

Нашел страничку про немецкий хайтек времен ВОВ (все в сборе).
Текст на совести автора, а вот картинки любопытные :wink:
http://inoforum.ru/forum/lofiversion/index.php/t4426.html

Спасибо за ссылку! :wink:

[ronatu]

Нашел страничку про немецкий хайтек времен ВОВ (все в сборе).
Текст на совести автора, а вот картинки любопытные :wink:
http://inoforum.ru/forum/lofiversion/index.php/t4426.html

Спасибо за ссылку! :wink:

В Америке очень любят показывать трофейные пленки с испытаниями этой техники...
Почти все это было РЕАЛЬНО.

[hlynin]

Вот выложил статейку о якобы планах ФАУ - против СССР
http://epizodsspace.airbase.ru/bibl/tm/1972/6/fau.html

А Вальтер Шелленберг предложил следующий синтез: «Мы могли бы с бомбардировщика дальнего действия запустить ракету «фау-1» вблизи намеченного пункта, чтобы затем пилот-смертиик направил ее прямо в цель... Бомбежке должны подвергнуться в первую очередь индустриальные комбинаты Куйбышева, Челябинска, Магнитогорска...»

Не верю ни фига. В конце 1944-го Магнитогорск?

[Dio]

Черток:

Две левые штольни были заводами авиационных турбореактивных двигателей БМВ-003 и ЮМО-004. Эти двигатели уже в 1942 году были доведены до состояния, пригодного для серийного производства. И здесь немцы обогнали нас, англичан и американцев. Но по чьей-то (для нас, конечно, выгодной) глупости, они этим преимуществом не воспользовались и не запустили в крупносерийное производство реактивные двухмоторные "Мессершмитты" Ме-262, которые оснащались этими двигателями. Эти самолеты в небольшом количестве появились на фронтах только в конце войны. В послевоенных мемуарах немецкие генералы писали, что якобы лично Гитлер долгое время был категорически против использования этих самолетов. Вот так упрямство диктатора приносит неоценимую пользу его смертельным врагам.

Вот интересно, зачем Черток распространяет эти нелепые мифы? В конце концов, довольно трудно поверить, что он не знает о том, что Rolls-Royce Welland был готов практически одновременно с ЮММО, но при этом по характеристикам, особенно по ресурсу, был на голову выше последнего. И несмотря на это, англичане не пошли на массовый выпуск "Глостеров" в ходе войны. Кто, интересно, выполнил у них роль "упрямого диктатора"?

[Dio]

Вспомнилось, как когда-то (давным-давно) Старый интересовался, ставят ли на цивилизованном западе памятники выдающимся инженерам. Вот памятник Френку Уиттлу на месте испытаний "Глостер-Пионера":
http://en.wikipedia.org/wiki/File:Frank_whittle_statue_12u07.JPG

[Liss]

А разве наших пленных работавших на ракетных заводах допрашивали НКВДшники? И они не знали откуда эти пленные?

а кто?
хорошо если после всех мытарств человека просто выпускали а то могли и снова упечь в места не столь отдалённые.
Потом был долгий процесс возвращения наших военнопленных,( многие кстати не вернулись.) их ес-но тоже проверяли.

Кстати, воспоминания о работе русских военнопленных в Пенемюнде: http://militera.lib.ru/memo/russian/paliy_pn/03.html

[DonPMitchell]

Вот интересно, зачем Черток распространяет эти нелепые мифы? В конце концов, довольно трудно поверить, что он не знает о том, что Rolls-Royce Welland был готов практически одновременно с ЮММО, но при этом по характеристикам, особенно по ресурсу, был на голову выше последнего. И несмотря на это, англичане не пошли на массовый выпуск "Глостеров" в ходе войны. Кто, интересно, выполнил у них роль "упрямого диктатора"?

If you look at gas turbine engines, work began in the 19th century.  Many engineers knew this was a good idea.  Turbo-jet engines for airplanes were developed by several countries, including the work of Arkhip Lyulka in USSR.   But they did not have superalloy or mono-crystal turbine blades.  I have read that the German jet engines in WWII had a lifetime of only 100 hours, so you can argue that they really did not have the critical alloy technology yet.

[wolf]

Наверно сюда все-таки... Для конспирологов  

Добавьте еще Индию... :wink: