КРУГЛЫЙ СТОЛ В РЕДАКЦИИ НК: АКАДЕМИК ЛЕВ ЗЕЛЁНЫЙ

Автор $ISAdmin, 06.10.2008 16:52:13

« назад - далее »

0 Пользователи и 1 гость просматривают эту тему.

sojo

Questions:

1. Describe works on Fobos-Grunt. When could it be launched really?

2. Is there work in IKI on Luna-Glob project this year? Is there agreement with JAXA about penetrators?

3. What is russian martian program after F-G?

4. What is russian venus program after Venera-D? Is there planned also venerochod?

kopernik

Уважаемый Лев Зеленый! Предлагаю вам посмотреть http://albert.weblogger.ru
и ответить на вопросы:
1) когда в России начнутся пилотируемые полеты к Луне и Марсу и что мешает этому в настоящее время.
2)готовы ли вы к сотрудничеству со мной по этому делу?
3) Я располагаю всеми необходимыми разработками для  пилотируемых космических полетов. Альберт  Постоловский.plankeonx@yandex.ru :)
http://astroengineer.livejournal.com/
http://albert.weblogger.ru/
Светить везде , светить всегда - вот лозунг мой и Солнца!

Shin

Генеральным конструкторам и Астроинженерам вход запрещен  :twisted:

интересующийся

Бывает, что усердие превозмогает и рассудок


Petrovich

ЦитироватьА чем дело-то кончилось?
Shin показал фотку...
И это все ?  :shock:
А как насчет
ЦитироватьМой револьвер быстр
:wink:
может мы те кого коснулся тот (еще) энтузиазм...

Shin

Утро показало, что все живы. :)

Хорошо поговорили. Ждите публикации.

Павел73

ЦитироватьУтро показало, что все живы. :)

Хорошо поговорили. Ждите публикации.
В ноябрьском?
Будет не до космонавтики (С) Ронату.

sojo


Павел73

Ой! У меня, к сожалению, пока нет подписки на журнал  :oops: , а на сайте только часть статьи. Очень хочется прочитать её целиком, но... в редакцию далековато ехать... :cry:  Можно ли как-нибудь по почте приобрести этот номер?
Будет не до космонавтики (С) Ронату.

интересующийся

Классное интервью, Зеленый - просто красавец! Теперь понятно чем дышит российская космическая наука со стальными пальцами Роскосмоса на горле. :evil:
Но хотя бы на форуме признайтесь: про булычевского Зеленого спрашивали? :lol:
Бывает, что усердие превозмогает и рассудок

Lin

Да :) Он не читал  :cry:
Но говорит, что часто вспоминают этого персонажа при нем :)
"Вся суть - в переселении с Земли и в заселении космоса."

интересующийся

Ну, что ж, не срослось. А было бы прикольно :wink:
Бывает, что усердие превозмогает и рассудок

Fakir

Эх, не заметил вовремя - надо было ему ксеры с работы Головина и Кадомцева передать, может, хоть теперь ему бы стало немного неловко за то, что он в прессе в 2006-м наговорил про гелиевый термояд - мягко говоря, немного неверные вещи :)

Salo

http://www.gzt.ru/topnews/science/-rossiya-konechno-hochet-zanimatjsya-vsem-no-ne-/354314.html

«Россия, конечно, хочет заниматься всем, но не может»[/size]
Академик Лев Зеленый рассказал о космических планах России

30.03.2011 в 12:21, обновлено 31.03.2011 в 19:35 Юлия Синяева

Марс, Луна, Юпитер, Венера— таков план России по освоению космических пространств на ближайшие десятилетия. Уже в ноябре 2011 года планируется запуск проекта «Фобос-Грунт» по доставке грунта со спутника Марса на Землю.

О том, какие космические проекты первостепенны для России, планируется ли создание лунного полигона и организация экспедиции на Марс, а также о том, кто помимо космонавтов полетит в космос, корреспонденту GZT.RU рассказал директор Института космических исследований РАН, доктор физико-математических наук, профессор, член-корреспондент Российской Академии наук Лев Зеленый.

— Какие космические проекты сейчас наиболее перспективны для России?

Россия, конечно, хочет заниматься всем, но не может. В советское время у нас был паритет с американцами, мы активно изучали Венеру, Марс, Луну. Каждый год летало по станции к Марсу и Венере. Сейчас, к сожалению, у нас не те возможности, во многом из-за того, что в 90-е годы был период полного развала. Правда, даже в те, тяжелые для страны годы, у нас было несколько проектов— «Интербол», например. Все-таки мы совсем не проспали.

Интербол

Проект, направленный на исследование различных плазменных процессов в Земной магнитосфере с помощью системы из двух спутников, размещенных над полярной шапкой и магнитосферным хвостом. Проект является частью программы, координируемой Международным консультативным агентством космических наук Inter-Agency Consultative Group (IACG), состоящим из представителей Европейского космического агентства, NASA, Российского космического агентства и Японского института аэронавтики и космических наук.

Источник— www.edu.ru


Сейчас же выстраивается довольно хорошая программа. Но здесь проблема в другом: не хочется повторять того, что делали уже другие, хочется найти какую-то свою линию. В 60–70-е годы все было новое, куда ни лети, там ждут великие открытия. То ли приплывешь в Северную Америку, то ли в Южную— все равно открытия. За эти 50 лет уже очень много исследовано, и найти нишу, то есть место, куда никто не собирается, очень трудно. Поэтому мы тщательно выбираем и ищем проект со своим лицом. Например, в данный момент у нас получаются хорошие посадочные аппараты. Ну и пилотируемые полеты, конечно же!

В 70-е годы наши посадочные аппараты были предназначены, в основном, для исследования Луны. Венеру, конечно, тоже не обошли вниманием, а вот с Марсом было тяжелее всего. Сейчас наша программа будет строиться по линии прямых контактных измерений небесных тел. Многое можно увидеть с орбиты, но хочется же все пощупать, потрогать, что-то измерить. А это возможно только при контакте с поверхностью.

— Проект «Фобос-грунт» как раз и преследует эти цели?

Да, это проект по исследованию спутника Марса— Фобоса. Правда, его мы хотим не только «пощупать», но и «поскрести»: набрать образцов с поверхности и доставить на Землю. Надеемся, что в ноябре он улетит.

Вслед за «Фобосом» планируем запустить еще один «марсианский» проект— «Марс-NET»: он будет направлен на исследование климата планеты. По Марсу планируется расставить несколько небольших станций, которые будут измерять температуру, давление, скорость ветра. Кстати, участники эксперимента «Марс-500» недавно вполне успешно смоделировали часть этого эксперимента на искусственной поверхности Красной планеты.

Затем идут лунные проекты— «Луна-глоб» и «Луна-ресурс». Также сейчас мы думаем и проекте по исследованию Венеры, в котором предусмотрен посадочный аппарат. Советские аппараты садились на Венеру, но там очень высокая температура— около 600 градусов по Цельсию- и давление порядка 100 атмосфер. Первые аппараты вообще были раздавлены и не долетели. А последний, который дал измерения, проработал 30–40 минут. Это, конечно, очень мало, но он дал очень важные данные. Сейчас мы разрабатываем такой аппарат, который бы смог проработать подольше. Проект называется «Венера-Д». «Д» от слова «долгоживущий»— долгоживущая станция. У нас намечается большое сотрудничество с Францией. У них свой проект такого плана был, они его собирались независимо продвигать, но пока он не принят, надеюсь, мы объединимся.

— А что по поводу Юпитера?

Из таких более далеких планов на 20-е годы у нас планировался проект полета к спутникам Юпитера. У Юпитера все спутники интересны. Первый, например, «Ио» раскален настолько, что из него лава хлещет. Но особенно интересен все-таки второй от планеты спутник— «Европа»— он меньше разогреваетя приливным воздействием Юпитера. Сверху «Европа» покрыта слоем льда, однако внутри океан разогрет. Получается, что сверху океан замерз, а снизу он подогревается, идет такая конвекция. И это, конечно, интересное сочетание. Вода там соленая. Надеемся, что в ней может быть какая-то жизнь. Безусловно, это трудно будет увидеть с орбиты, поэтому мы планируем сесть.

Правда, здесь есть один тонкий момент: лед мы не прокопаем, он очень толстый, его даже не взорвешь. Но там есть каналы, по которым вода поднимается на поверхность, разливается. Если в таком месте сесть, то можно что-то «поймать». То, что вынесется на поверхность, конечно, сразу же погибнет от холода и радиации, но возможно, что какую-то органику нам все-таки удастся найти.

— Вы упоминали о проектах «Луна-глоб» и «Луна-ресурс». В чем их отличия?

Между ними нет большой разницы, они довольно похожи. Просто один полетит на северный полюс, а другой— на южный. Мы хотим сравнить условия на северном и южном полюсе. Кстати, на обоих полюсах уже обнаружены запасы водяного замерзшего льда, в отличие от «Европы», там он жидкий. Конечно, никаких жидких океанов. Если будет два аппарата, можно будет проводить сейсмические исследования, получить какие-то сведения о внутреннем строении Луны.

«Луна-глоб»— проект российский, а «Луна-ресурс»— совместный с Индией.

— А с Луны тоже удастся «привезти» какой-то образец?

Нет, здесь пока не планируется возврата: Луна же обладает достаточно сильной гравитацией. Когда мы заберем грунт на Фобосе, мы просто оттолкнемся и полетим к Земле. Ведь силы тяжести на Фобосе почти нет. С Луны гораздо сложнее доставить грунт. Сейчас усовершенствуется методика анализа на месте, и в первых лунных миссиях никакой «доставки» на Землю не будет. А вот в третьей, которая планируются в дальнейшем, мы уже попытаемся осуществить переправку образцов, правда, с конкретных мест, которые выявим в предыдущие разы.

Надо понимать, что нам интересен не сам лунный грунт (реголит), он уже достаточно изучен, а те места, куда попадает вещество комет, которое называется летучим. Образцы с этих участков крайне интересны для изучения, но их не так-то просто доставить, они требуют крайне аккуратного обращения. К примеру, их ни в коем случае нельзя нагревать. Необходимо, чтобы на Землю они пришли не тронутыми.

— Правда ли, что планируется создание лунного полигона?

По поводу создания полигона пока все не очень ясно. То есть планируется, что на этом полигоне космонавты смогут какое-то время жить, но пока непонятно, чем конкретно они будут там заниматься. Понятно, что теоретически они могут проводить какой-то ремонт, настройку техники. Но для того чтобы устанавливать там какую-то технику, необходимо решить сначала исследовательские задачи, которыми мы сейчас активно занимаемся. Луна сейчас нас интересует в первую очередь в качестве небесного тела.

Я не отрицаю, что какое-то освоение лунных просторов возможно. Вполне вероятно, что можно будет как-то использовать ресурсы Луны. Многие ученые считают, к примеру, что Луна— чуть ли не самое идеальное место для установки радиотелескопов. Ведь на Земле много шумов, мешающих их работе, а на Луне обстановка чистая, можно получить хорошие измерения.

— А по поводу создания международной лунной базы что бы Вы могли сказать?

- Такого проекта пока нет, есть некие предложения от инициативных групп разных стран. В принципе, такое обсуждение идет. Так, этой осенью в Вашингтоне была встреча руководителей всех космических агентств, и там эта идея обсуждалась. Народу было много— более 20 стран. Я думаю, такой толпой ничего, конечно, не сделаешь. С Америкой, с Европой, с Японией какие-то переговоры, может быть, будут, а пока это все мечты.

— Большая часть экспертов немного скептически относится к проекту «Марс-500»...

Почему?

— Говорят, что многие из наших проектов по полету на Марс заканчивались провалом, в частности, в советское время.

Это неправда. В 80-х годах было достаточно много марсианских проектов . Что-то получалось, что-то нет. Нам лучше удавались миссии к Венере. У американцев, наоборот, аппараты, предназначенные для полетов к Венере, гибли, а на Марс они уже садились. Нам хорошей мягкой посадки на Марсе в то время, по-моему, так и не удалось осуществить

В 88-м году стартовали проекты «Фобос-1» и «Фобос-2». Потом началась перестройка, развал. Один аппарат просто потеряли, а второй долетел и очень хорошо работал там несколько месяцев. Позднее с ним опять пропала связь. Но в принципе, этот аппарат половину задачи решил.

Но главный проект— «Марс-96». Это был великий проект, но очень сложный, даже сложнее «Фобоса». Там не сработала ракета из-за ошибки военных, которые его запускали. Аппарат просто не улетел от Земли и утонул в океане. Говорить, что что-то не удалось, нельзя. Не удался запуск. Похоже на историю со спутником «Глонасс», который упал в Тихий океан. Но упал он не от того, что его плохо сделали, а от того, что была допущена абсолютно глупая ошибка— перелили топливо.

— То есть в основном все ошибки происходили именно из-за человеческого фактора?

Были, да. Но сейчас больше внимания этому уделяют. После аварий последних лет система контроля улучшена. Будем надеяться, что основные вещи мы сделаем. С «Марсом-96» произошла, конечно, жуткая история. Труд нескольких десятков человек просто «ушел на дно». Многие из тех, кто работал над проектом, просто не выдержали этой трагедии. Но такое не только с нами случалось. Был такой проект Европейского космического агентства (ЕКА) «Кластер», состоящий из четырех синхронно работающих и близко летающих друг к другу космических аппаратов. Его запустили, кстати, в тот же год, что и «Марс-96». В результате аварии ракеты-носителя «Ариан-5» аппарат также упал в океан. Однако у разработчиков сохранились чертежи всех приборов, космическое агентство выделило им деньги. И через четыре года они успешно повторили этот проект, и до сих пор эти спутники работают.

Мы тоже хотели переделать «Марс-96», но нам отказали. В итоге, этот проект все равно сделали. Правда, не мы, а французы. Он называется «Марс-экспресс», и работает с 2002 года. Они сохранили всю концепцию проекта и схожий приборный состав. Более того, включили три наших прибора , которые были на «Марсе-96». Поэтому сейчас российские приборы «Марса» работают, но только в составе европейской миссии.

У «Фобос-грунта», конечно, тоже есть сейчас проблемы: сложности посадки, доставки, забора грунта, возврата, чтобы эта капсула, в которую все будет положено, долетела до Земли, чтобы ее потом нашли. То есть шесть этапов, и каждый очень сложный, но, я думаю, основные вещи мы сумеем сделать. Очень сложный проект получился, таких ни у кого нет практически.

— Запуск «Фобос-грунта» планируется осуществить 11 ноября 2011 года?

Примерно. Просто это такая хорошая дата, но вряд ли он именно 11 числа будет. Ну, в ноябре он должен быть, там окно довольно маленькое— всего неделя. На небольшой возвратной капсуле «Фобоса» есть места, куда засыпается грунт, и есть место, где лежат несколько напоминающих шайбу или баночку от икры плоских коробочек, куда посажены колонии бактерий. Их делали разные группы людей. Одну— сделали американцы. Другую— сотрудники из Института медико-биологических проблем. А третью колонию сделали ученые с факультета почвоведения МГУ им. М.В.Ломоносова.

Все бактерии изолированы друг от друга. Планируется проверить их устойчивость: три года они там будут путешествовать в условиях радиации, холода. Если все будет хорошо, мы вместе с грунтом их отыщем на Земле и посмотрим, выживут они или нет. И чьи бактерии более живучие— наши или американские.

— Там какие-то особенные бактерии?

Я не специалист в этой области, там их около 300 штук, у каждой свое длинное латинское название, но они выбирали максимально живучих. Они проверяют гипотезу: смогут ли споры жизни с метеоритами попадать на Землю и развиваться. То есть бактерии, которые есть на Земле, сами как-то возникли или откуда-то попали на Землю. Могут ли они выдержать это путешествие?

— Есть ли вероятность, что и на самом Фобосе может кто-то обитать?

На Фобосе никто не надеется найти какие-то новые бактерии. На Луне, может, надеются: ведь туда прилетают кометы, в которых много органического вещества, и там, конечно, можно найти что угодно. Но на Фобосе такое маловероятно. Он маленький, даже если что-то туда попадает, то все равно очень быстро испарится. На Луне есть такие места, где очень холодно, и они потом замерзают.
 

— Хотелось бы подробнее узнать про проект «Венера-Д». Когда планируется его запуск?

Это 2015–2016 гг., но все будет зависеть от того, как мы договоримся о разделении труда с иностранными коллегами, особенно, с французами. Потому что у них есть какие-то свои планы. И если они будут с нами сотрудничать в рамках одного проекта, то все довольно сильно ускорится. Сам проект очень дорогой получается. Мы как-то сможем разделить расходы.

— А что планируется смотреть на Венере?

Нам, в первую очередь, интересен состав атмосферы Венеры. Мы его совсем не так хорошо знаем. Существуют всякие страшилки, что на Венере целые облака серной кислоты. Для нас существенен вопрос о том, насколько важны там парниковые газы. Из-за чего у Венеры такая высокая температура? На Земле парниковый эффект дает около 30 градусов по Цельсию, а на Венере— около 500. Но на нашей планете он постепенно растет. Возможно, по примеру Венеры мы что-то сможем понять и о Земле.

Интересно, что у Марса совсем другая история: он, наоборот, потерял атмосферу. Интересно почему? Что там главное? Мы, изучая планеты земной группы, смотрим как бы два сценария эволюции Земли. Один— по марсианскому типу, когда атмосфера становится очень редкой, совсем слабенькой, почти потеряна, а другой— по венерианскому, когда атмосфера становится мощной, плотной, с громадным давлением. Куда нам двигаться? Или лучше оставаться на своей траектории?

— Что скажете насчет экспедиции на Марс?

Это планируется, но пока... Я был большим сторонником этого много лет. Сейчас, понятно, все это очень сложно. То есть где-то стратегически, Марс для нас интереснее Луны. Хочется же все-таки живьем увидеть, как выглядит Красная планета, но непонятно, как защититься от радиации. У Земли есть магнитное поле, мы защищены. А вот на Марсе, к сожалению, нет.

— Генеральный директор НПО имени Лавочкина Виктор Хартов в начале марта этого года заявил, что освоением Луны должны заниматься роботизированные комплексы? Что это за комплексы, и согласны ли вы с этим утверждением?

Это просто такое наукообразное название. Имеется в виду, что идет все время спор: кто в космосе должен играть первую скрипку— человек или робот? Получается, что, чем большем мы узнаем о космосе, тем более он кажется враждебным и сложным. Поэтому генеральный директор НПО им. Лавочкина и говорит о том, что большинство задач может решаться роботами, но слово «освоение», в принципе, предусматривает участие человека. Идет такой спор, у всех людей есть свои планы и интересы. Есть пилотируемая космонавтика, люди вложили туда много сил, опыта, и они, конечно, хотят, чтобы она развивалась. Все, о чем я рассказывал, мы делаем с НПО им. Лавочкина. Мой опыт больше всего связан с автоматическими исследованиями, с тем, что вы называли роботизированными комплексами.

Если мы будем решать какие-то серьезные промышленные задачи в будущем. Добывать, например, на Луне торий, висмут или какие-нибудь редкие металлы, которые на Земле будут исчерпаны, то вряд ли там будет создан какой-нибудь новый ГУЛАГ, а зеки будут копать, как это было на Колыме. Конечно, это будут делать автоматы. Но роль человека должна быть в настройке, должна быть интеллектуальной. Даже в самом сложном заводе, например, по производству чипов, есть настройщики и наладчики.

— Мы сейчас активно сотрудничаем с Европой и Америкой. А что по поводу Китая? Какие-то совместные проекты планируются?

С Китаем мы работаем. На том же «Фобос-грунте» стоит китайский маленький спутник, который мы привезем к Фобосу, он будет вместе с нашим аппаратом около Марса летать и проводить измерения. Кроме того, с китайцами мы работаем и в плане исследований космической погоды. Это изучение Солнца, магнитных бурь, полярного сияния. У нас есть совместные планы. Но пока этим все ограничивается.

— В США сейчас идет активное изучение экзопланетных систем? Мы планируем как-то работать в этом направлении?

Вопрос на засыпку. На самом деле, это самое интересное, самое важное, что вообще есть сейчас в науке. Это сенсация последних лет, но у нас по этому поводу, к сожалению, ничего нет. Эти исследования проводятся с помощью особых телескопов, у нас таких нет. Работа очень тонка. Представляете, там звезда в сотне световых лет, и мы должны зафиксировать ее маленькие, крошечные колебания. Чудо, что все это умудряются мерить.

В плане этих исследований мы, как говорится, отстали навсегда. Сейчас мы уже не можем гнаться за наукой по всем линиям. Мы какие-то простые измерения можем делать, но какие-то тонкие все равно лучше не сделаем. А если делать что-то, то надо делать лучше.

— Из ваших аспирантов многие в России остались?

Кто-то уезжал, но сейчас эта мода прошла. Сейчас меняются условия работы, столько всяких льгот для молодежи. У нас меньше стали уезжать. Многие работают в таком режиме: работают какое-то время в России, а потом на несколько месяцев уезжают за границу. Затем снова возвращаются.

Уезжали в основном в 90-х годах. Сейчас ситуация другая. Главная проблема— с жильем. Если человек москвич, то ему, конечно, гораздо легче трудоустроиться. А если нет, то тут дело гораздо сложнее обстоит. Когда я учился, у нас большая часть приезжих решало проблему просто. Как Вы думаете, каким образом?

— Наверное, женились?

Да. Когда я одному иностранцу это рассказал, он задумался и сказал: «High price to pay». («Слишком большая плата»).

Вообще, сейчас заинтересованность наукой среди молодежи сейчас растет. К примеру, мы читаем в московских школах лекции, проводим дни открытых дверей, на которых зал обычно переполнен молодыми ребятами. В группе, которая идет работать в наш институт, сейчас конкурс— 12 человек на место, и 10 из них— москвичи. Одновременно и рейтинг науки поднялся.
"Были когда-то и мы рысаками!!!"