Интервью о космических полётах

Автор zandr, 31.12.2019 17:26:24

« назад - далее »

0 Пользователи и 1 гость просматривают эту тему.

zandr

https://tass.ru/kosmos/11088995
ЦитироватьГлава ЕКА заявил, что Европе следует сосредоточиться на коммерциализации космоса
ПАРИЖ, 7 апреля. /ТАСС/. Новый генеральный директор Европейского космического агентства (ЕКА) Йозеф Ашбахер намерен добиться большей коммерческой отдачи от космической деятельности и готовится трансформировать агентство. Об этом он рассказал в интервью ТАСС после вступления в должность.
"Есть несколько конкретных видов деятельности, которым обязательно нужно уделить внимание, и нам следует сосредоточиться на коммерциализации. Это важная для всего мира тема и для Европы в частности. Я бы хотел усилить коммерческие аспекты в космосе в дополнение к научному сотрудничеству", - заявил Ашбахер. Он добавил, что рассчитывает обсудить эту тему на высоком уровне с представителями стран - участниц.
В списке приоритетов нового гендиректора ЕКА присутствует работа в сфере безопасности и более тесные отношения с Евросоюзом. "Я бы хотел трансформировать ЕКА в более современное, быстрое, гибкое и эффективное агентство, чтобы справляться с вызовами следующего десятилетия", - сказал Ашбахер.
В ближайшее время генеральный директор агентства представит свою "Повестку-2025", в которой планирует подробно изложить приоритеты и цели организации.

Освоение космоса
Европа должна наращивать активность в освоении космоса, и в этом ей следует вдохновляться примером России, США и Китая, добавил Ашбахер.
"Я бы действительно хотел, чтобы Европа была большой силой в космосе. Повестка 2025 года сфокусирована на том, как Европа может нарастить свою активность в космосе, вдохновляясь деятельностью России, США, Китая и других крупных космических держав. И я думаю, что люди, которые принимают решения в ЕС, должны смотреть на Европу в контексте ее экономических возможностей, а также отношений с другими космическими державами, чтобы быть и оставаться сильным партнером в космосе, потому что принимают и уважают лишь сильных партнеров. Вот чего я хочу", - подчеркнул он.

Партнерство с Россией
По его словам, ЕКА ценит партнерство с Россией в области ракет-носителей и продолжит использовать "Союзы" в ближайшие годы, однако планирует сосредоточить усилия на собственных разработках.
"У нас очень успешный опыт использования ракет-носителей "Союз", <...> это замечательный пример сотрудничества между ЕКА и Россией. Как вы знаете, Arianespace успешно запускает российские "Союзы" с космодрома Куру уже почти 10 лет. Это очень эффективная программа, и мы бы хотели продолжить это сотрудничество в ближайшем будущем", - рассказал Ашбахер.
В то же время Ашбахер, отвечая на вопрос о возможности использования новых российских ракет, например "Союз-5" или "Ангара", отметил, что в настоящее время организация работает над целой серией запусков с использованием европейских Ariane 6 и Vega-C. "Конечно же мы сфокусируемся на эксплуатации этих носителей после первого запуска, который запланирован на следующий год. Мы сосредоточимся на том, чтобы обеспечить надежность и экономическую эффективность при использовании этих ракет", - пояснил он.

Запуск Ariane 6
Кроме того, ЕКА рассчитывает осуществить первый запуск новой ракеты-носителя нового поколения Ariane 6 во второй половине 2022 года.
"Первый полет Ariane 6 запланирован на следующий год, у нас сейчас как раз идет обсуждение. Пока нет четкой даты, но это скорее всего случится примерно во второй половине следующего года. Мы определимся в течение пары недель", - подчеркнул Ашбахер.
Ariane 6 - новое поколение ракет-носителей семейства Ariane. Она будет выпускаться в двух модификациях: легкая версия Ariane 62, оснащенная двумя боковыми твердотопливными ускорителями и способная нести полезную нагрузку массой до 5 т, и тяжелая версия Ariane 64, имеющая четыре ускорителя и позволяющая выводить на орбиту до 10,5 т груза.
Изначально планировалось, что первый запуск состоится в 2020 году, однако президент объединения Ariane Group ("Ариан груп") Андре-Юбер Руссель заявил в июле, что на фоне пандемии коронавируса это событие перенесено на 2021 год. В конце октября Европейское космическое агентство сообщило, что запуск Ariane 6 планируется на второй квартал 2022 года.

Биография
Йозеф Ашбахер вступил в должность генерального директора Европейского космического агентства с 1 марта 2021 года. Он сменил на этом посту профессора Яна Вернера, который занимал его с июля 2015 года по февраль 2021 года.
Новый глава ЕКА окончил Инсбрукский университет (Австрия) и с 1985 по 1989 год занимался исследованиями в Институте метеорологии и геофизики при данном университете. В 1990 году он пришел на работу в ЕКА. С 2006 года возглавлял программу спутникового мониторинга Copernicus. В 2014 году Ашбахер был назначен главой программы планирования и координации Европейского института космических исследований в Италии, где среди прочего отвечал за планирование программ ЕКА по наблюдению за поверхностью Земли.

zandr

Цитата: triage от 08.04.2021 11:28:30
Цитата: undefinedhttps://ria.ru/20210408/arbuzov-1727198377.html
11:00 08.04.2021
В феврале было объявлено о завершении формирования холдинга ракетного двигателестроения во главе с НПО "Энергомаш". Процесс длился с 2015 года. Теперь в одном холдинге собраны практически все отечественные компетенции в области ракетного двигателестроения и двигателей для космических аппаратов. О новой структуре, разработке ракетных двигателей на метане и водороде, о стоимости двигателей для ракеты "Ангара", поставках продукции в США и отношении к Илону Маску в интервью корреспондентам РИА Новости Дмитрию Струговцу и Андрею Красильникову в преддверии Дня космонавтики рассказал генеральный директор НПО "Энергомаш" Игорь Арбузов.

– Одна из работ, которую вы должны завершить в ближайшее время – создание двигателя РД-171МВ для ракеты "Союз-5". Расскажите, как идет работа над двигателем? Когда планируется изготовить первый серийный образец?

– В конце прошлого года мы начали испытания первого доводочного двигателя, а до этого для примерочных испытаний отправили макет еще одного РД-171МВ в Самару. Дальше будет собран двигатель для постановки в макет ракеты. Всего до конца года наша задача – собрать четыре двигателя для различных испытаний, в том числе огневых в составе первой ступени. В 2022 году мы начинаем поставку РД-171МВ для летных испытаний, и нет никаких сомнений, что мы выполним свои обязательства.

– Сколько всего двигателей предполагается изготавливать в год?

– По сегодняшним оценкам – по 3-4 серийных двигателя в год после 2023 года. Все будет зависеть от того, как будет формироваться спрос на рынке пусковых услуг на ракету "Союз-5".

– Что отличает РД-171МВ для "Союза-5" от РД-171М для "Зенита"?

– В новой версии двигателя мы полностью поменяли всю систему управления на российскую. Кроме того, за небольшим исключением практически все узлы и агрегаты были подвергнуты изменениям с учетом того опыта, который мы получили при создании двигателей РД-180 для ракет Atlas 5 и РД-191 для "Ангары", в первую очередь с точки зрения прочностных характеристик, надежности, качества выпускаемой продукции.

– Можно ли модернизировать под ракеты "Союз-5" оставшиеся в запасах двигатели для ракеты "Зенит"?

– С учетом требований, заложенных в ракету "Союз-5", имеющиеся двигатели невозможно модернизировать. Пока судьба их непонятна.

– Раньше звучала идея разработки более мощного двигателя РД-175 на базе РД-171М. Сейчас в каком она состоянии?

– Периодически возвращаемся к этой идее. В свое время по РД-175 были проведены работы, сделан эскизный проект, но пока на этом остановились.

– В прошлом году было завершено изготовление двигателей РД-276 для ракет "Протон". Сколько комплектов двигателей осталось использовать до завершения программы? Не планируется ли возобновлять их производство?

– В начале 2020 года мы отгрузили в Центр Хруничева последние два комплекта двигателей. На этом их производство закончено. Сегодня вся оснастка законсервирована, оборудование находится в состоянии мобилизационной готовности. Никаких решений по поводу возобновления производства двигателей пока нет.

– Ваше предприятие производит двигатели для ракеты "Ангара", которая сменит "Протон". Когда планируется изготовить первый двигатель РД-191М для модернизированной "Ангары-А5М"?

– Сейчас практически полностью завершена разработка конструкторской документации на этот двигатель. Полностью изменена кооперация. Практически все, что раньше закупалось вне интегрированной структуры ракетного двигателестроения, теперь изготавливается на предприятиях холдинга. В Перми завершается строительство нового, современного завода для производства этого двигателя, и ведется закупка материалов для изготовления первых двух РД-191М. Первый экземпляр планируется изготовить в середине 2022 года и в том же году на площадке в Химках приступить к его испытаниям. В 2023 году мы должны поставить серийные двигатели для летных испытаний.

– Новая версия двигателя для "Ангары-А5М" будет дешевле первоначальной версии для "Ангары-А5"?

– Мы делаем все возможное, чтобы снизить цену двигателя, сделать ракету конкурентной. Для этого проводится целый комплекс мероприятий – это и перевод на пермскую площадку, и применение современных технологий, и оптимизация процессов производства. Все эти шаги позволят добиться снижения цены.

– Сможет ли по объемам производства двигатель для "Ангары" для пермского предприятия "Протон-ПМ" стать заменой ранее выпускавшегося двигателя для ракет "Протон"?

– Мощностей для производства двигателей хватает. Но таких объемов, когда в самые напряженные времена производилось по 16 комплектов двигателей РД-276 в год, а пуски Протона были раз в месяц, наверное, уже не будет.

– Можете пояснить: производство двигателя для "Ангары" передается в Пермь, у вас остается производство двигателей для ракеты "Союз-5". Что еще будет производиться на подмосковной площадке, а что в филиалах?

– НПО "Энергомаш" сохранит производство РД-171МВ, а производственная база будет использоваться как опытный завод для создания перспективных образцов ракетных двигателей. Из-за того, что на "Энергомаше" производятся два типа двигателей для США, двигатели для "Ангары" и "Союза-5", мы не можем сконцентрироваться на создании опытных образцов перспективных двигателей, не мешая серийному производству. Освобождая производство, мы даем себе возможность ускорить процессы разработки новых двигателей до 3-4 лет. Скорость вывода двигателя на рынок очень важна, даже принципиальна. Темпы, которые мы позволяли себе раньше, по 10-15 лет, никого в мире не устраивают. И потенциальных партнеров интересует наша возможность поставить для них двигатели максимум за 3-5 лет. На этом рынке очень высокая конкуренция. И еще надо понимать, что все страны, в основном, пытаются локализовать производство двигателей у себя, потому что это продукция двойного назначения.
В Перми на "Протон-ПМ", как уже было сказано, будет развернуто производство РД-191М, а также производство газотурбинных электростанций, компонентов авиационных двигателей.

Что касается Воронежского центра ракетного двигателестроения, то там продолжат производить двигатели для вторых ступеней ракет "Союз" и "Ангара", будет вестись работа по водородной и метановой тематике.
С местом размещения производства коммерческого двигателя мы пока не определились. Рассматриваем варианты.

– Какие перспективы у двигателя РД-180МВ для ракет "Союз-6", и где он будет производиться?

– Все зависит от решения, которое будет принято по "Союзу-6" и сверхтяжелой ракете, в которой двигатель должен стоять на центральном блоке. Если решение о создании ракет будет принято, будем производить его в Химках.

– Как вы упомянули, метановая тематика будет сконцентрирована в Воронеже. Сообщалось, что до конца этого года планируется изготовить демонстрационный метановый двигатель РД-0177. Эти планы сохраняются?

– Да, мы сегодня ведем над ним активную работу.

– Какие перспективы имеются у метанового топлива? Какие преимущества и недостатки вы могли бы назвать?

– Сегодня метановая тема захватила весь мир, стала модным трендом. Все начали заниматься метаном. Ближе всего к реализации американцы с ракетой Vulcan и двигателем BE-4. Обещают, что в 2022 году полетят. Метановой тематикой занимаются Китай и Япония. Если говорить о преимуществах метана, то, в первую очередь, он выгоден в многоразовых системах. Во-первых, метан дешевле керосина. Во-вторых, практически не образует сажи, которая является главным препятствием для сокращения сроков и затрат подготовки двигателя для повторного применения. Есть и недостатки – из-за низкой плотности по сравнению с керосином требуются большие по размерам баки. В свое время основатель НПО "Энергомаш" Валентин Петрович Глушко, возглавляя совет по ракетным топливам при Академии наук, исследовал комбинации веществ в качестве окислителя и горючего применительно к ракетным топливам. Была исследована практически вся таблица Менделеева, в том числе и метан. И в результате было показано, что при более высоком удельном импульсе (на примерно 10-15%), чем у кислородно-керосиновых жидкостных двигателей, баки ракеты с метаном той же массы, что и керосин, будут тяжелее. Поэтому идея создания метанового двигателя была отложена, и задачи работать по этой тематике долгое время не ставились.

– Можете ли сравнить разрабатываемый в России РД-0169 с американскими двигателями Raptor и BE-4? Наш лучше?

– Понимаете, всегда нужно сравнивать сравнимое. BE-4 с тягой 250 тонн, наш РД-0169 создается с тягой около 100-120 тонн. Как их сравнивать? Что касается Raptor, то он тоже в другой весовой категории находится. Время покажет, кто создаст более совершенную конструкцию.

– На ваш взгляд, будет ли у американцев готов в 2022 году двигатель BE-4 – замена РД-180?
– Мне сложно судить. Пуск первой ракеты Vulcan сдвигается с 2017 года. Понятно, что создание двигателя там идет не без трудностей, но они уже вышли на стендовые испытания. Частный инвестор – компания Blue Origin – очень заинтересована в успехе, ведь в создание двигателя уже вложены значительные средства.

– Если заговорили про американцев, как вы относитесь к главе компании SpaceX Илону Маску?

– Как к конкуренту. С уважением. На самом деле, он хороший раздражитель не только для нас, но и для американского рынка. При нем пошел новый виток именно коммерческого использования многоразовости. И очевиден результат серьезного прорыва. Но мы все понимаем, что никаких особых супер инновационных решений в его двигателях нет.

– Вернемся к метановому топливу. Сообщалось, что в случае, если российская сверхтяжелая ракета для полета на Луну будет на метане, то на нижних ступенях могут поставить более мощный двигатель РД-182, чем изначально предполагавшийся РД-0169. Расскажите подробнее об этом.

– У нас была и остается идея создания более мощного метанового двигателя для нижних ступеней "сверхтяжа". Ведь при тяге РД-0169 около 100 тонн придется поставить на ракету три десятка таких двигателей. Специалисты РКЦ "Прогресс" согласны с нами, что неразумно ставить "гроздь" маленьких двигателей, поэтому предложен двигатель тягой 250 или даже 600 тонн. Есть понимание, как его сделать, и в свое время такие работы проводились на "Энергомаше".

– Расскажите о работах по созданию водородных двигателей РД-0146 и РД-0150?

– Проектирование и создание опытного образца РД-0146, предназначенного для разгонного блока КВТК (кислородно-водородный разгонный блок тяжелого класса для ракет семейства "Ангара" – ред.), было завершено в 2014-2017 годах. Потом была пауза. Но сейчас все решения по созданию двигателя приняты.
По (двигателям – ред.) РД-0150, предназначенным для третьей ступени ракеты "Ангара-А5В", проведены все работы по эскизному проектированию, теперь необходимо получить решение по нему и дальнейшее финансирование этого проекта. Пока их нет.

– То есть многолетняя задержка в создании КВТК не была связана с двигателем?

– Она была связана с отсутствием задач для этого разгонного блока. Парадокс в том, что мы стояли у истоков создания водородных двигателей, но являемся единственной страной среди космических держав, которая его не применяет. При этом высокоэффективная и самая высокоэнергетическая топливная пара – кислород и водород – особенно важна, учитывая наше географическое положение. Надеюсь, что в ближайшее время мы примем решение по использованию водородных технологий.

– А почему не сложилось с водородом?

– Потому что это влечет создание дополнительной наземной инфраструктуры. И сочетание различных компонентов топлива на одном старте является сдерживающим фактором. К тому же мы долгие годы живем с традиционными парком надежных ракет и наземной инфраструктуры. А водород требует очень серьезных инженерных решений и, соответственно, больших затрат на создание, прежде всего, заправочной инфраструктуры.

Тем не менее, я считаю, что эффект от него будет значительно выше наших традиционных решений. Это перспективный путь.

– В 1990-е годы Россия помогла Индии в создании водородного ракетного двигателя. Какие из ваших двигателей больше всего интересуют зарубежных партнеров сейчас?

– Вся гамма двигателей в зависимости от уровня развития технологий в той или иной стране.

– Ранее Китай интересовался российскими наработками в области двигателестроения для нужд создания своей сверхтяжелой ракеты. В итоге Китай на своих двигателях будет делать "сверхтяж"?

– Я думаю, что да.

– А по сотрудничеству с Индией можете что-то сказать?

– Переговоры ведутся, и интерес у этого партнера к развитию сотрудничества довольно высокий.

– В этом году планируется поставка в США шести двигателей РД-180. Это последние заказанные двигатели или планируются еще?

– Эти двигатели лежат готовые, но пандемия коронавируса не дает нам возможности вывезти их в США. Поставим их в этом году. Они последние по действующему контракту.

– Насколько ощутимым для "Энергомаша" станет завершение контрактов на поставку двигателей в США?

– Говорить о том, что это пройдет бесследно для нас, было бы необъективно, поскольку это серьезный объем работ. Помимо экономической выгоды это и постоянный обмен специалистами, и внедрение современных технологий. Но если говорить об объемах, то российских заказов довольно много. И, скажем так, мы ушли от зависимости только от зарубежных контрактов. Многообразие позволяет диверсифицировать портфель заказов и не испытывать серьезных рисков.

– А ведь когда-то зарубежный заказ спас предприятие...

– Естественно, спас. Тут можно не стесняясь говорить об этом. Это серьезно улучшило возможности и потенциал предприятия. В тот период за счет зарубежных контрактов было серьезно подтянуто качество изготовления двигателей. И система менеджмента качества, которая была внедрена, серьезно помогает нам сейчас в изготовлении двигателей для внутреннего рынка.

zandr

https://tass.ru/interviews/11098633
ЦитироватьГендиректор ЕКА: полет Гагарина стал источником вдохновения для европейской космонавтики
Йозеф Ашбахер Пресс-служба Европейского космического агентства
Йозеф Ашбахер  © Пресс-служба Европейского космического агентства
Новый генеральный директор Европейского космического агентства (ЕКА) Йозеф Ашбахер назвал источником вдохновения для европейской космонавтики полет Юрия Гагарина в космос, а также охарактеризовал Россию как один из ориентиров для агентства в этой отрасли. В первом интервью для российских СМИ, которое он предоставил агентству ТАСС, глава организации подробно рассказал о планах дальнейшего сотрудничества с Россией, о будущем МКС, а также о любви к русскому балету.

— Совсем недавно вы вступили в должность генерального директора агентства. Как вы себя ощущаете на новом месте, особенно учитывая, что это произошло в столь непростой для человечества период?
— Первый месяц было довольно напряженно: много работы, плюс ситуация с COVID-19 накладывает определенные ограничения. Например, я, к сожалению, не могу путешествовать, чтобы встретиться с моими партнерами, многие из нас работают удаленно, как и я сам. В таком контексте это особенный опыт, но, к счастью, я уже 20 лет в ЕКА и знаю наших сотрудников, наших партнеров. Я в работе с первого дня, потому что знаком с ситуацией. Было трудно, но для меня это большое удовольствие.

— В этом году отмечается 60-я годовщина первого полета человека в космос. Что значит эта дата для ЕКА и для вас лично?
— Это очень важный год. Пользуясь случаем, хочу поздравить Россию с 60-й годовщиной первого полета человека в космос — Юрия Гагарина. Конечно же, этот год важен и для нас как агентства, потому что мы вдохновлялись этим событием.
Как вы знаете, у нас в ЕКА есть своя программа пилотируемых полетов и много астронавтов готовятся к полету в рамках будущих миссий. Тома Песке отправится на Международную космическую станцию (МКС) в конце апреля. Я бы хотел поблагодарить наших российских партнеров и NАSА, Японское агентство аэрокосмических исследований (JAXA) и Канаду за то, что отдали такую привилегию Тома Песке: стать командиром экипажа в последние несколько недель его пребывания на борту космической станции. Затем его сменит Маттиас Маурер, а после него будет Саманта Кристофоретти в следующем году. Так что у нас впереди интенсивная программа.
Мы очень гордимся тем, что в рамках МКС нам удается тесно взаимодействовать с Россией и другими нашими партнерами: США, Японией, Канадой.
Все три наших астронавта, которые отправятся на МКС, хорошо знают Россию, они говорят на русском, были на Байконуре, прекрасно знакомы со Звездным городком. И это международное сотрудничество прекрасно функционирует
ЕКА — это, определенно, сильный партнер, и мы придерживаемся международного подхода к использованию космоса. Разумеется, в мирных целях, согласно нашей конвенции. Я вижу, как развивается наше сотрудничество с международными партнерами, и это возможность строить мосты между странами и политическими системами. Даже если иногда возникает напряженность на политическом уровне, в космосе мы очень хорошо работаем вместе. В этом сила космоса, и наше агентство радо быть партнером для разных государств на этом направлении.

— Вы сказали, что первый полет человека в космос стал источником вдохновения для ЕКА. А что стало вдохновением для вас лично? Почему вы решили посвятить свою жизнь космосу?
— Когда мне было семь лет, состоялась посадка экипажа Нила Армстронга на Луну, и это действительно вдохновило меня узнать о том, что из себя представляет космос, что там происходит. Так что да, космический полет, астронавты, космонавты — все это очень вдохновляет.
Когда учился в университете, я подал заявление на участие в космической программе. Австрия тогда как раз искала кандидатов в космонавты для полета на станцию "Мир". Я тогда еще был слишком молод и не закончил обучение в университете, но все равно подал заявление, потому что решил, что это очень захватывающе. У меня не вышло
В тот год выбрали Франца Фибёка. Но я все равно его большой поклонник. Не только потому что он австриец, но и потому что он летал на станцию "Мир". Это очень вдохновляло и подталкивало к новым свершениям на протяжении моей карьеры, а также стимулировало интерес и любознательность в течение всей жизни.

— Можете ли вы рассказать, чем любите заниматься в свободное от работы время? Какие у вас хобби?
— Что я делаю, когда не на работе? Я очень много работаю, так что в этом смысле есть определенная проблема. Я люблю свою работу, она и есть мое хобби. Так что я не чувствую стресса, мне нравится то, чем я занимаюсь.
Конечно же, мне требуется смена физической и умственной деятельности, поэтому я занимаюсь разными видами спорта. Я из Австрии, так что мне нравятся горные лыжи, сноуборд, я катаюсь на велосипеде, занимаюсь гимнастикой, ну и другими вполне обычными вещами.
Конечно же, мне иногда нужен отдых. Я провожу время с семьей, изучаю культуру, хожу в театры, слушаю музыку. Мне очень нравится это делать вместе с родными: ходить на концерты, на спектакли, на балет, особенно на русский балет. Он очень известен, и я обожаю его.

— А когда вы последний раз ходили на русский балет?
— Я смотрел балет в Мариинском театре, но это было много лет назад. В последний же раз я смотрел русский балет в Инсбруке, там выступала очень мощная труппа. Это было перед [очередным] ковидным локдауном в декабре прошлого года. Это был фантастический балет, очень впечатляющий.
Мне и правда повезло: я успел посмотреть пять постановок за полтора месяца. Но после локдауна я больше не имел такой возможности.

— Позвольте задать несколько вопросов о сотрудничестве с Россией. В частности, какое место оно занимает в вашей работе? На каких совместных проектах ЕКА и РФ планируют сосредоточиться в ближайшие годы?
— Конечно же, Россия — крупная и пользующаяся уважением космическая держава. Как вы знаете, наше партнерство длится уже десятилетия, оно включает в себя запуски ракет — у нас очень успешный опыт использования ракет-носителей "Союз". Также это пилотируемые полеты в космос, межпланетные перелеты, эксперименты на космических станциях.
У нас много областей сотрудничества с Россией, и самый крупный проект — это "ЭкзоМарс". Первая часть миссии — орбитальный аппарат для исследования малых составляющих атмосферы (TGO), который с 2016 года находится на орбите и показывает отличные результаты. Европейские и российские инструменты позволяют изучать атмосферу и окружающую среду Марса, и довольно успешно.
Недавно у меня была возможность поговорить с господином Рогозиным в середине марта, и мы обсудили успешный полет уже находящегося на орбите Марса TGO.
Сейчас мы сосредоточены на второй части программы "ЭкзоМарс" — это "ЭкзоМарс-2022". Она состоит из российского модуля с посадочной платформой и ровера, который предоставило ЕКА. Они готовы к запуску в следующем году
Было очень приятно побеседовать с главой Роскосмоса, но, к сожалению, только по видео, потому что сейчас мы не можем путешествовать. Мы согласились, что фокусировка на миссии "ЭкзоМарс" является для нас приоритетной задачей.
Кроме того, у нас хорошее сотрудничество по Луне, в частности миссия "Луна-25". Там на борту будет камера от ЕКА, "Пилот-Д", которую уже отправили в Россию для запуска, он состоится в октябре этого года. Для России "Луна-25" станет первым аппаратом с европейскими приборами на борту, который отправится на естественный спутник Земли.
После "Луны-25" будет еще один спускаемый аппарат, который запустят в рамках миссии "Луна-27". Он будет снабжен европейской системой навигации для точной посадки, а также европейской бурильной установкой. Оба инструмента сейчас находятся в разработке. Но дополнительно ЕКА планирует предоставить наземную поддержку всех трех лунных миссий с 25-й по 27-ю.
Также, возможно, стоит упомянуть, что робот European Robotic Arm будет запущен на российском многофункциональном модуле "Наука", который вскоре станет частью МКС. Это очень важный элемент нашего партнерства с Россией, которое мы строим уже много лет. У нас много проектов с Россией, и я очень рад этому. Мы бы очень хотели поблагодарить наших российских партнеров за тесное сотрудничество, и я с нетерпением жду в будущем следующих шагов, особенно в рамках миссии "ЭкзоМарс".

— Вы подняли тему ракет-носителей и, как я понимаю, вы по-прежнему намерены использовать ракеты "Союз", по крайней мере, в ближайшие годы. А планируете ли вы использовать российские носители нового поколения "Союз-5" или "Ангара"?
— Ракеты-носители — это еще один замечательный пример сотрудничества между ЕКА и Россией. Arianespace успешно запускает российские "Союзы" с космодрома Куру уже почти десять лет. Это очень эффективная программа, и мы бы хотели продолжить это сотрудничество в ближайшем будущем.
Что касается новых ракет, то мы сейчас работаем над целой серией запусков в рамках программ Ariane 6 и Vega-C. И конечно же, мы сфокусируемся на эксплуатации этих носителей после первого запуска, который запланирован на следующий год. Мы сосредоточимся на том, чтобы обеспечить надежность и экономическую эффективность при использовании этих ракет.

— Не могли бы вы уточнить предварительную дату первого полета Ariane 6?
— Первый полет Ariane 6 запланирован на следующий год, у нас сейчас как раз идет обсуждение. Пока нет четкой даты, но это скорее всего случится примерно во второй половине следующего года. Мы определимся в течение пары недель.

— Как вы оцениваете роль МКС в научном прогрессе? Каковы прогнозы ЕКА относительно будущего станции?
— У МКС очень важная роль.
Невозможно переоценить роль МКС для науки и для изучения космоса, а также для международного сотрудничества и политики сближения, если можно так выразиться. Это уникальный проект, который дает стольким странам возможность проводить огромное количество научных экспериментов. Также он позволяет увидеть, на что мы способны, когда объединяем усилия и работаем сообща
Мы в ЕКА решительно настроены продолжать работу на МКС до 2024 года в рамках существующего соглашения. Также мы выступаем за продление этих операций после 2025 года. Конечно, потребуются новые решения, но мы очень настроены на то, чтобы добиться этого. На будущее мы анонсируем ряд коммерческих инициатив в космосе и усилий, внедрим их проекты на станции. Одно из таких направлений — это полеты коммерческих участников экспедиций, в чем Россия уже накопила большой опыт.
Я полагаю, что будущее МКС, как и всей космической индустрии, будет более коммерческим и будет включать больше частных проектов. Именно этого я ожидаю в отношении космической станции. Я также ожидаю, что будут поступать инвестиции из частного сектора.
Это не значит, что правительственные космические агентства покинут станцию, по крайней мере не со стороны ЕКА. Но это значит, что МКС станет уникальной платформой для государственно-частного партнерства. Вот так я вижу это, и мне кажется, что это довольно интересный вектор развития.

— На МКС периодически случаются технические проблемы. Если они станут критическими, где ЕКА планирует продолжать эксперименты в условиях микрогравитации? Готовы ли вы присоединиться к России, если она предложит создать новую космическую станцию?
— Конечно, сейчас МКС нуждается в модернизации или замене некоторых элементов, и нам необходимо сохранить присутствие на низкой околоземной орбите, это очевидно. Поэтому ЕКА, как и наши коллеги из России, сейчас анализирует не только то, как улучшить МКС и повысить ее эффективность, но и что делать в "постэмкаэсную" эру.
Одна из тем, над которой мы сейчас работаем, — это модернизация европейского модуля "Коламбус". Европейская стратегия освоения космоса включает ряд ключевых моментов. Первый — это люди и низкая околоземная орбита. Второй — люди за пределами этой орбиты. Третий — робототехническое исследование Марса. Четвертый — робототехническое исследование Луны. Все эти темы связаны между собой, что показывает большую важность нашего присутствия на низкой околоземной орбите.

— Вы упомянули робототехническое исследование Луны, а я как раз хотел спросить вас о лунной базе. Китай объявил о предложении построить свою станцию вместе с Россией и, возможно, с ЕКА, если вы согласитесь на это. Заинтересованы ли вы в этом проекте? Обсуждали ли вы его с Россией и Китаем?
— Работа на поверхности Луны обсуждается рядом космических агентств, в том числе ЕКА. Это могло бы стать следующим шагом в освоении космоса и принести прорывные научные и технологические достижения. Также это помогло бы нам найти новые ресурсы, а Луна стала бы платформой для будущих миссий в дальнем космосе.
Что касается сотрудничества с Китаем и Россией — мы, конечно же, пристально следим за этими планами. Пока что мы видели только объявление о создании международной лунной исследовательской станции. Наши китайские партнеры связались с нами неформально, и я ожидаю дополнительной информации, чтобы лучше понять, в каких условиях все будет происходить
Господин Рогозин как раз упоминал об этом в ходе нашего разговора в марте. Но я жду, когда появится больше информации и будет озвучено более формальное предложение касательно того, во что это выльется и какое значение будет иметь. Было бы интересно увидеть этот российско-китайский проект.
Я бы хотел напомнить, что ЕКА участвует в лунном проекте Gateway в рамках программы Artemis. В том числе это элементы, которые мы готовим со стороны Европы, в ЕКА. В этом контексте исследование Луны для нас очень важно.

— Возможно, вы планируете посетить Россию, чтобы встретиться с Дмитрием Рогозиным лично, когда границы вновь откроют?
— Сейчас границы закрыты, путешествовать очень трудно, много ограничений. Да и в некоторой степени опасно.
Я немало впечатлен стратегией вакцинации в России. Сейчас вакцинация проходит и в Европе. Я надеюсь, что вакцины вскоре позволят нам всем возобновить путешествия.
Пока что у меня нет конкретных планов по визиту в Россию, но я, конечно же, надеюсь, что условия позволят мне вскоре отправиться туда. Кроме того, господин Рогозин любезно пригласил меня посетить Россию, и я был бы очень рад это сделать. Пока что даты нет, но как только обстоятельства и мой календарь сложатся, я буду рад поехать туда.
Дмитрий Орлов

zandr

https://www.roscosmos.ru/30832/
ЦитироватьВыступление Дмитрия Рогозина на общем собрании РАН
В городе Москве состоялось общее собрание членов Российской академии наук. Главная тема заседания — 60-летие полета в космос Юрия Алексеевича Гагарина: «Вклад академической науки в развитие космической отрасли».
Во время второго дня общего собрания РАН выступил генеральный директор Госкорпорации «Роскосмос» Дмитрий Рогозин.
 https://www.youtube.com/watch?v=qIS5upZ8Swshttps://www.youtube.com/watch?v=qIS5upZ8Sws 29:01

zandr

https://www.russian.space/2731/
ЦитироватьИнтервью ТАСС с генеральным директором АО "ЦЭНКИ" Русланом Мухамеджановым
28 апреля исполнилось пять лет со дня первого пуска с космодрома Восточный, который находится в Амурской области. Сейчас там действует стартовый и технический комплексы для средних ракет серии "Союз-2". С использованием построенной в объеме пускового минимума инфраструктуры уже осуществлено восемь пусков.
Сейчас на Восточном строится стартовый комплекс под ракету-носитель "Ангара". О дальнейших перспективах, пусковой кампании 2021 года и подготовке к пилотируемым пускам с космодрома в интервью ТАСС рассказал генеральный директор Центра эксплуатации объектов наземной космической инфраструктуры (ЦЭНКИ) Руслан Мухамеджанов.
 

 
— В 2021 году ожидается увеличение числа пусков с Восточного, готов ли к этому космодром?
— В 2021 году планируется семь запусков космических аппаратов: четыре по коммерческой программе и три по федеральным программам. Космодром к проведению запусков готов и обеспечен всеми материально-техническими средствами, компонентами ракетных топлив, обученным и допущенным к работе персоналом. Хочу особо отметить, что с 2021 года космодром обеспечивает запуски своим пусковым расчетом: практически без привлечения специалистов филиалов АО "ЦЭНКИ" — НИИ стартовых комплексов Бармина и космического центра "Южный"

— Сохраняются ли планы по завершению строительства первой очереди космодрома Восточный в 2021 году? Как продвигаются работы?
— В 2021 году планируется продолжить строительство девяти объектов первой очереди космодрома, порученных АО "ЦЭНКИ" правительством РФ. Это жилищный фонд, комплекс эксплуатации районов падения, метеорологический комплекс, автомобильные, железные дороги и другие объекты.
В 2021 году будет завершено строительство трех домов суммарно на 258 квартир в микрорайоне Звездный города Циолковский, а также 28 сооружений и инженерных сетей Метеорологического комплекса, который позволит получать, анализировать и обрабатывать данные об опасных явлениях погоды для безопасного пуска ракет-носителей.
Кроме этого, будут закончены и предъявлены застройщику (ФКУ "Дирекция космодрома "Восточный") ключевые объекты 1-й очереди космодрома: стартовый, технический комплексы и водозаборные сооружения.

— Началась ли работа по проектированию инфраструктуры для пилотируемых пусков с Восточного? Когда начнется ее возведение?
— Во время рабочей поездки на космодром Восточный президента РФ в сентябре 2019 года было принято решение об отработке нового пилотируемого транспортного корабля (ПТК, корабль "Орел" — прим. ТАСС) на ракете-носителе тяжелого класса "Ангара-А5" с первым запуском в беспилотном режиме в 2023 году. В 2024 году запланирован пуск в беспилотном режиме к МКС, а в 2025 году — первый пилотируемый запуск нового корабля.
Определяющими критериями при формировании технических решений по адаптации создаваемого стартового комплекса к отработке ПТК являлись минимизация затрат и максимальное задействование существующей конфигурации создаваемых агрегатов и систем.
Сейчас завершается разработка эскизного проекта на космический комплекс и ведется подготовка к дооборудованию систем и агрегатов, которая начнется в апреле по результатам принятия Государственным заказчиком эскизного проекта и выпуска организационно-распорядительных документов на развертывание работ. К первому запуску ПТК предполагается создание всего необходимого оборудования для проведения всех операций и испытаний космического корабля на стартовом комплексе, за исключением самой посадки экипажа в корабль.

— Какая инфраструктура потребуется для полетов с Восточного в дальний космос?
— Эксплуатация нового пилотируемого корабля после отработки предполагается в составе РКН (ракета космического назначения — прим. ТАСС) сверхтяжелого класса для полетов в дальний космос. Для этого предусмотрена третья очередь создания космодрома Восточный. Она включает возведение универсального стартового комплекса, объектов универсального технического комплекса, объектов подготовки пилотируемого транспортного корабля и центра подготовки космонавтов, авто- и железнодорожной инфраструктуры, объектов энергообеспечения, водоснабжения, дополнительного жилищного фонда и других.

— Ранее генконструктор ЦЭНКИ сообщил, что корабль "Орел" после космического полета будет совершать посадку в районе Оренбурга. Почему был выбран именно этот район? У "Орла" и "Орленка" будет общий район посадки?
Корабли "Орел" и "Орленок" будут иметь общий район посадки, расположенный в районе Оренбурга. Ближайшие населенные пункты — село Крючковка, село Буранычи, село Старицкое, село Цветочное. Для выбора этого района головной разработчик корабля — ПАО "РКК "Энергия" — сформировал перечень требований по плотности населения, геометрии территории, отсутствию лесов, больших рек, водоемов и болот, типу грунтов и отсутствию капитальных строений. Также "Энергия" выдала список координат центров и радиусы возможных районов посадки.
Изначально было выбрано четыре локации вблизи Оренбурга, Орска, Энгельса и Рубцовска. Полностью соответствующими предъявляемым требованиям оказались локации в районах Оренбурга (радиус — 8 км) и Рубцовска (радиус — 10,5 км). Однако Рубцовск находится в 3600 км от изготовителя, куда необходимо будет доставить корабль после приземления, а Оренбург — в 1500 км, что сокращает расходы и время доставки корабля.

— Какие основные работы запланированы по возведению стартового комплекса под ракету-носитель "Ангара" в 2021 году?
— На стартовом сооружении силами АО "ЦЭНКИ" ведутся работы по монтажу закладных частей металлооблицовки газоотражателя, входящих в состав пускового стола. Проводится укрупненная сборка металлоконструкций под монтаж баллонов высокого давления в Централизованном сооружении. Ведется укрупненная сборка оборудования системы заправки жидким кислородом и системы обеспечения азотом.
В этом году запланирован монтаж 19 технологических систем. В стартовом сооружении — монтаж пускового стола весом 700 т и кабель-заправочной башни весом 3000 т. В централизованном сооружении будут смонтированы баллоны высокого давления — 1584 штук весом более 4 т каждый, системы газоснабжения и обеспечения температурного режима. Также запланированы работы по монтажу автоматизированной системы управления технологическим оборудованием в командном пункте, системы заправки нафтилом в технологическом блоке нафтила и криогенных систем в технологическом блоке кислорода и азота.

— В прошлом году после двух пилотируемых пусков стартовый стол на космодроме Байконур получил некритичные повреждения. Как часто после запусков стартовый стол получает повреждения?
— Воздействие газодинамической струи ракеты на стартовый стол одинаковое при проведении как пилотируемых, так и непилотируемых пусков. Поэтому говорить о том, что повреждения были связаны с пилотируемыми программами, нельзя.
Для минимизации результатов последствий пусков конструкторами в состав стартового комплекса введены узлы разового действия, которые в соответствии с эксплуатационной документацией подлежат замене после каждого пуска. Повреждений, имеющих системный характер, на стартовом комплексе нет.

— Ведутся ли на Байконуре подготовительные работы, связанные с реконструкцией стартового стола под РН "Союз-5"?
— Проект "Байтерек" предполагает глубокую модернизацию имеющихся на космодроме Байконур объектов наземной космической инфраструктуры ракетно-космического комплекса "Зенит-М".
За счет бюджетных средств Республики Казахстан АО "ЦЭНКИ" предстоит модернизировать технический и стартовый комплексы, а также создать с нуля учебно-тренировочные средства. На эти цели казахстанская сторона выделяет 88 млрд тенге. Российская сторона вносит свой вклад в проект путем разработки и создания ракеты "Союз-5". Отличительными особенностями нового комплекса являются его экологичность (компоненты топлива — кислород и нафтил), повышенная грузоподъемность (17,5 т на опорную орбиту), рыночная привлекательность (стоимость пуска — в пределах $50–55 млн, головной обтекатель диаметром 5,2 м).
Несмотря на пандемию, в прошлом году успешно были завершены рекогносцировочные работы на космодроме. Сейчас завершается разработка эскизного проекта в московских филиалах АО "ЦЭНКИ", развернута активная предконтрактная работа со строительным блоком. Проводить проектирование и строительно-монтажные работы будет серьезный казахстанский холдинг — "Базис". "Союз-5" будет запускаться только с космодрома Байконур. Создание комплекса не только создаст новые рабочие места, но и позволит жить космодрому после свертывания ряда других программ.

— Какова судьба "Гагаринского старта"? Подписано ли соглашение о его модернизации?
— Сейчас госкорпорацией "Роскосмос" совместно с партнерами из Казахстана и ОАЭ прорабатывается вопрос модернизации этого старта под ракету "Союз-2". Базовые основы и условия реализации проекта нашли свое отражение в проекте трехстороннего межправительственного соглашения, которое согласовано федеральными органами исполнительной власти РФ и в настоящее время проходит согласование в государственных структурах Казахстана и ОАЭ.
По завершении подготовительных работ и подписания межправительственного соглашения планируется заключить с АО "ЦЭНКИ" контракт на модернизацию стартового комплекса сроком на три года. Точные даты реализации проекта пока не определены.

— Ведется ли разработка перспективных технологий для поиска и эвакуации отделяемых частей ракет, чтобы ускорить процесс? Какие технологии разрабатываются?
— В настоящее время АО "ЦЭНКИ" выполняет опытно-конструкторские работы "КЭРП-Восток". В них, помимо открытия новых районов падения отделяющихся частей ракеты-носителя "Ангара-А5" и модернизации (уменьшения размеров) существующих районов падения отделяющихся частей ракеты-носителя "Союз-2", предусматривается создание специальных технических средств.
Так, например, разрабатываются новые радиолокационные станции мобильного базирования, способные к перемещению как на автомобильном шасси, так и в грузовой кабине вертолета Ми-8. Эти станции работают по фрагментам отделяющихся частей всех типов ракеты-носителя на пассивном участке полета, обрабатывают полученную измерительную информацию и выдают координаты прогнозируемых точек падения упавших фрагментов. Мы уже опробовали данную технологию и при пусках с космодромов Байконур и Восточный.
Кроме того, для снижения количества полетного времени вертолетов Ми-8 для поисковых работ мы начали широко применять беспилотные воздушные суда среднего (до 50 км) и дальнего (до 100 км) радиуса действия, что позволило сократить финансовые затраты.
Следующей идеей является реализация предложений по установке на составные части ракеты специальных датчиков, сигнализирующих о своем местоположении после падения на Землю, при этом приемная аппаратура может устанавливаться как на борту вертолета, так и на БПЛА.
Источник: ТАСС

konti

https://www.roscosmos.ru/30997/

ЦитироватьТуристические полеты в космос: взгляд изнутри
В этом году может произойти долгожданный прорыв с точки зрения возобновления частных пассажирских полетов в космос. Так, компания SpaceX Илона Маска объявила, что планирует осенью запустить корабль Crew Dragon полностью с гражданским экипажем из четырех человек. В декабре может состояться полет пилотируемого корабля «Союз МС-20» с двумя путешественниками на борту. О перспективах развития космического туризма редактор журнала Госкорпорации «Роскосмос» — «Русский космос» побеседовал с генеральным директором Главкосмоса (входит в Роскосмос) Дмитрием Лоскутовым.
***
Эпоха космического туризма началась в СССР с рейсов на станцию «Мир» японца Тоёхиро Акияма (1990 г.) и британки Хелен Шарман (1991 г.), чьи миссии оплатили спонсоры. В нулевых полетами на МКС отметились еще семь человек, выложившие за космическое путешествие уже «свои кровные», причем один умудрился побывать на станции дважды.
Несмотря на очевидные рыночные перспективы, индустрия путешествий в космос, как говорится, не «взлетела». За последнее десятилетие на орбите не побывало ни одного рядового жителя Земли, а проекты космических отелей и туристических облетов Луны хотя уже и не кажутся фантазией чистой воды, но все же остаются отдаленными планами.
Надо признать, что в отечественном экспертном сообществе так и не сложилось единого представления, нужно ли отрасли заниматься космическим туризмом. Однако отчетливо видно, что этот рынок в последнее время пришел в движение, на нем появляются новые игроки, заключаются сделки.
«Анализ ситуации в отрасли и на рынке космических услуг в мире, проведенный совместно с Роскосмосом, указал на перспективность работ в этом направлении, — подтверждает Дмитрий Лоскутов. — Мы стали включать проблематику космического туризма в наши публичные выступления на международных конференциях, семинарах. Изучаем аудиторию тематических сообществ, профессиональных форумов, привлекаем партнеров в различных регионах мира. Предполагаем учитывать эту задачу в своей выставочной деятельности, когда она вернется в off-line».
Компания «Главкосмос» известна тем, что продвигает услуги и продукцию российской ракетно-космической отрасли за рубежом. Именно она координирует знаменитый проект запуска британских интернет-спутников глобальной группировки OneWeb с помощью российских носителей «Союз-2.1б». Недавно Роскосмос поручил компании еще одну миссию: стать единым оператором в России по организации коммерческих полетов в космос.
И все-таки, как найти баланс между интересами отрасли и желанием заработать? Не противоречит ли идея космического туризма решению серьезных профессиональных задач: например, программе полетов космонавтов на МКС?

«Полученные от коммерческих полетов средства следует не проедать, а направлять на развитие пилотируемой программы, — убежден Дмитрий Лоскутов. — Это позволит снизить издержки при подготовке и отправке космонавтов на МКС или — в перспективе — на новую российскую орбитальную космическую станцию».
Какова цена?

Когда речь заходит о стоимости билета на орбиту, многие ориентируются на появляющиеся время от времени в СМИ сообщения, что место в кораб­ле «Союз» для астронавтов NASA продавалось по цене от 60 до 80 млн долл. Оставив за скобками рассуждения о достоверности этой информации, важнее признать свершившийся факт: «Союз» больше не является безальтернативным средством доставки человека в космос.

«Здесь все просто, — отмечает руководитель ,,Главкосмоса". — Снижению стоимости кресла способствует появление новых американских кораблей. С одной стороны, они, конечно, разрушают нашу естественную монополию на полеты к МКС, образовавшуюся вследствие ухода шаттлов на покой. С другой — у нас появляются возможности высвободить часть мест на ,,Союзах" и предложить их на рынке. Кроме того, мы сохраняем возможность регулярных пилотируемых полетов к перспективной российской орбитальной космической станции».
Действительно, в последнее время быстрыми темпами идут летные испытания корабля Crew Dragon фирмы SpaceX. Вскоре к нему присоединится Starliner от компании Boeing. Очевидно, для успешного ведения бизнеса цена места в российском корабле не должна быть выше, чем у конкурентов.
«Сейчас существует разброс, — рассуждает Д. В. Лоскутов. — К примеру, SpaceX объявила цену в 55 млн $ за кресло на ,,Драконе". А вот, скажем, стоимость места на ,,Старлайнере" называлась в пределах от 60 до 90 млн $. Мы считаем, что необходимо предлагать конкурентоспособную цену, то есть не выше 50–55 млн $».
Вероятно, именно эти цифры держало в уме руководство «Главкосмоса», когда заявляло в начале года о планах отправки на орбиту четырех туристов.

«Мы с Роскосмосом исходим из того, что командир корабля должен быть профессиональным космонавтом, — продолжает наш собеседник. — А поскольку на ,,Союзе" три места, то два из них можно отвести для туристов. Соответственно, когда мы говорим о четырех туристах, речь идет об изготовлении двух специально выделенных кораблей. Под эти запуски будут законтрактованы ракеты-носители в РКЦ ,,Прогресс" и согласованы пусковые окна».
Без конфликта интересов

По словам Дмитрия Лоскутова, возможности отрасли позволяют изготовить несколько кораблей сверх числа, предусмотренного Федеральной космической программой (ФКП). «Мы сейчас завершаем переговоры с предприятиями по созданию опережающего задела под коммерческие космические полеты, — говорит он. — С учетом цикла производства, запуск первого корабля будет возможен уже в 2023 г., если его комплектование начнется сейчас».
В случае интересного предложения может ли быть зарезервировано место на одном из кораблей, предназначенных по графику для полетов к МКС, ранее 2023 г.?

«Это не такой однозначный вопрос, — отмечает глава компании. — Мы, безусловно, понимаем чувствительность и деликатность вопроса, связанного со взаимными пересечениями интересов коммерческих участников полетов и миссиями, проводимыми в рамках ФКП. Естественно, к этому надо подходить очень аккуратно, делая все, чтобы не было конфликта интересов. В самом деле, туриста можно запустить и на корабле, построенном в рамках ФКП, поскольку у нас космонавты иногда по здоровью выбывают, к сожалению. Думаю, решение такой задачи возможно, но опять же без внесения какого-либо негатива».
Штучный товар

Путешествия в космос, пожалуй, одна из наиболее нестандартных услуг в мире. Здесь много тонкостей не только для потенциальных клиентов, но и для самих «турагентств». К примеру: как искать клиентов и где давать рекламу?
«Чаще всего интерес проявляется после какой-либо конференции или выступления, — поясняет Дмитрий. — Как правило, он исходит от посредников. Бывает, что подходят люди, представляющие так называемый ,,неплатежеспособный спрос". Это те, кто хотел бы полететь, но не имеет достаточного количества средств и намерен заняться их сбором».
В космос за свои деньги слетали пока лишь семь человек. Сколько же всего в мире людей, готовых потратить десятки миллионов долларов на то, чтобы увидеть залитый ярким светом шар Земли и полюбоваться бесконечностью Вселенной, подмигивающей блестками звезд?
«Если говорить об энтузиастах космических полетов, то по всему миру таких наберется от тысячи до полутора, — прикидывает Лоскутов. — А вот если говорить о тех, у кого есть реальная возможность заплатить за билет, то таких наберется порядка нескольких десятков человек. Думаю, на первых порах массовый доступ в космическое пространство будет организован за счет суборбитальных полетов. Они обходятся существенно дешевле орбитальных, поэтому круг потенциальных клиентов здесь шире».
У экспертов со стажем наверняка всплывут в памяти эксцентричные персонажи прошлых лет, которые, будучи на словах заинтересованными в полете, в конце концов отказались от своей затеи. И чаще всего причиной указывалось то, что они просто не успевали вовремя собрать необходимые деньги.
«Так и есть, — подтверждает гендиректор ,,Главкосмоса". — Но для таких форс-мажоров существует ,,безвозвратный платеж". На практике все сценарии, которые могут возникнуть по ходу подготовки к полету, обсуждаются во время переговоров перед заключением контракта».
Еще один вопрос, обсуждаемый в СМИ, связан с возможностью выхода коммерческих участников полета в открытый космос. «В этом случае ценник будет выше, и, скорее всего, такая операция потребует доставки части грузов ,,Прогрессом", — полагает Дмитрий Лоскутов. — Стоимость такой опции мы пока не считали и серьезных переговоров не вели, но запросы на полет с выходом есть».
 
Про конкурентов

После появления в прошлом году на телеэкранах корабля Crew Dragоn впечатлительные зрители хором запели оду новому детищу Илона Маска, особо отмечая комфорт и эргономику транспортного средства. В самом деле, визуально Crew Dragon смотрится просторнее, чем «Союз». Но не все так просто.
«Объем жилого пространства на ,,Драконе" составляет порядка 9.3 м3. У ,,Союза" чуть меньше — около 8.5 м3, и объем разделен на два модуля — спускаемый аппарат и бытовой отсек, — поясняет Дмитрий. — Следует отметить, что при этом у нас ,,удобства" находятся в отдельном отсеке, в ,,Драконе" же все в одной кабине, пусть и за шторкой... А с учетом сверхбыстрой схемы доставки наших ,,Союзов" до МКС — около трех часов по двухвитковой схеме — туристы готовы и потерпеть немного. Они, что называется, ,,с открытыми глазами" идут на снижение комфорта.
Кроме того, надо помнить, что, при всем моем уважении, новые американские пилотируемые корабли еще не имеют должного налета. Наш ,,Союз" многократно подтвердил свою надежность. Кроме того, здесь можно отметить работу на перспективу: наверняка туристы будут привлечены возможностью побывать на российской космической станции, о которой я уже упоминал. Собственно, создание новой российской космической станции не только обеспечит возможность отправки профессиональных космонавтов, но и выведет за скобки необходимость согласовывать что-либо с зарубежными партнерами».

Немного тревожно, что американцы одновременно испытывают свою технику и предлагают какие-то варианты частникам. Не дай бог, какой-то крупный провал — и тогда космический туризм надолго будет поставлен на паузу.
Когда осенью 2014 г. в калифорнийской пустыне Мохаве потерпел крушение ракетоплан SpaceShipTwo компании Virgin Galactic, продвигающей проект суборбитального туризма, пришлось очень долго прятать лицо. Пока шло расследование катастрофы, круг людей, внесших депозит за предстоящий полет, перестал расширяться.
«Этот фактор мы понимаем и учитываем в планировании», — констатирует руководитель «Главкосмоса».
Нюансы и вызовы

Полеты на станцию возможны по разным схемам — от сверхбыстрой до обычной, двухсуточной. С точки зрения некоторых медиков, недостаток короткой схемы в том, что человек не успевает адаптироваться к условиям полета.
Глава компании «Главкосмос» замечает, что в запасе нужно держать оба варианта: «Всегда полезно иметь возможность предложить выбор. Надеюсь, к 2023 г. двух- или одновитковая схема будет хорошо отработана. Мы так клиентам и говорим, что полет до МКС будет сопоставим по времени с рейсом Москва — Брюссель. Думаю, в ходе работы в ЦПК мы сможем определиться, какая схема более оптимальна».
Еще один актуальный вопрос: время подготовки участника. Для занятых людей отход от дел на четыре-шесть месяцев — это очень много. Но современная медицина и отработанные методики позволяют значительно уменьшить необходимое время перед полетом.

«Впрочем, если потенциальный клиент захочет пройти полноценный цикл подготовки, мы возражать не будем, — улыбается Д. В. Лоскутов. — Но в целом большие временные затраты и не требуются. В принципе речь идет о сроках, сопоставимых с теми, которые предлагает, например, американская компания Axiom Space: 15 недель. Мы вместе с ЦПК обсуждаем, можно ли сократить подготовку до такого срока».
Станут ли со временем платные путешествия в космос чем-то обыденным? «Вероятно, не раньше, чем через 10–15 лет, после снижения стоимости и формирования ,,экосистемы" туристических услуг, — размышляет глава компании. — Но сам космический полет никогда не cтанет рутиной. Это явление будет постоянно изменяться, развиваться, добавлять в себя что-то новое, необычное. Человечество всегда стремилось не просто заглянуть за горизонт, но и посмотреть выше — там и Луна, и Марс».
Сроки функционирования МКС официально пока ограничены 2025 годом. А что потом? Куда будут летать туристы после этого, и будет ли возможен космический туризм без станции?

«Почему же нет? — удивляется Дмитрий Лоскутов. — Даже если станции не будет, никто не запретит летать вокруг планеты на автономных кораблях. Axiom предлагает именно такие полеты на ,,Драконе". Мы не исключаем, что МКС проработает и дольше, однако не думаю, что наша страна откажется от идеи создания собственной космической станции для обеспечения суверенитета, в том числе в пилотируемой космонавтике».
Для американских, европейских и японских партнеров по МКС многое будет зависеть от того, когда начнется активная фаза работ по созданию окололунной станции Gateway. И до этого момента, им, скорее всего, будет не с руки отказываться от МКС. В любом случае, собираясь уходить в дальний космос, NASA планирует передать «бразды правления» инфраструктурой на околоземной орбите частным фирмам.
«Это так, — подтверждает гендиректор ,,Главкосмоса". — У некоторых компаний уже есть планы создания орбитальных отелей. Считаю, это очень интересное направление работы. Рано или поздно мы к этому придем. Все равно будут отели. Не знаю, будет там искусственная гравитация или нет. Но в России есть опыт создания блоков, модулей для МКС, опыт их выведения и сборки на орбите. Думается, что в нынешних условиях самостоятельно космический отель мы не потянем, но в возможном партнерстве с какими-либо странами — будь это частные или государственные организации — почему бы и нет?»

konti

https://tass.ru/kosmos/11360179

ЦитироватьЭксперт: около 7 тыс. тонн космического мусора находится на орбитах Земли.

Начальник информационно-аналитического центра АО "ЦНИИмаш" Игорь Бакарас сообщил, что на околоземных орбитах также находятся 3 тыс. тонн действующих космических аппаратов, включая МКС.

МОСКВА, 13 мая. /ТАСС/. Около 3 тыс. тонн действующих аппаратов и около 7 тыс. тонн космического мусора находятся на орбитах Земли. Об этом рассказал в интервью ТАСС начальник информационно-аналитического центра АО "ЦНИИмаш" (входит в Роскосмос) Игорь Бакарас.

"По разным оценкам, в настоящее время на околоземных орбитах находятся около 7 тыс. тонн космического мусора и 3 тыс. тонн действующих космических аппаратов, включая Международную космическую станцию", - сказал Бакарас.

По словам начальника информационно-аналитического центра, под космическим мусором подразумеваются все искусственные объекты и их фрагменты в космосе, которые не функционируют и никогда не смогут служить полезным целям, при этом являются опасным фактором воздействия на действующие космические аппараты. В случае неконтролируемого схода с орбиты, неполного сгорания при прохождении плотных слоев атмосферы они представляют опасность и для Земли, так как обломки могут упасть на населенные пункты.

"На основе статистических оценок делаются выводы, что общее число объектов подобного рода (размером более 1 см) достаточно неопределенно и может достигать от сотни тысяч до миллиона", - рассказал специалист, уточнив, что из этих объектов меньше 5% обнаруживаются, отслеживаются и каталогизируются наземными радиолокационными и оптическими средствами.

Полная версия интервью будет опубликована на сайте ТАСС в 08:00 мск.

konti

там же: https://tass.ru/interviews/11349119

ЦитироватьЦНИИмаш: примерно 75% от общего числа наблюдаемых космических объектов являются "мусором".

75 лет назад на основании постановления Совета министров СССР был образован Государственный научно-исследовательский институт реактивного вооружения, который с 1967 года известен как Центральный научно-исследовательский институт машиностроения (ЦНИИмаш). С него фактически началась история ракетно-космической отрасли Советского Союза, а впоследствии и России. Сейчас ЦНИИмаш является головным научным институтом Роскосмоса. Он проводит общесистемные исследования от проектирования концепции ракетно-космической техники и долгосрочных перспектив развития до конкретных технологических разработок. 
Также в ведении института находится автоматизированная система предупреждения об опасных ситуациях в околоземном космическом пространстве (АСПОС ОКП), с помощью которой РФ осуществляла мониторинг за сходом с орбиты второй ступени китайской ракеты-носителя Long March-5B ("Чанчжэн-5Б", CZ-5B). О том, сколько объектов она отслеживает, сколько объектов комического мусора находится на орбитах Земли, несут ли они угрозу Международной космической станции и спутникам, в интервью ТАСС рассказал начальник информационно-аналитического центра АО "ЦНИИмаш" Игорь Бакарас.
— Что относится к космическому мусору? Сколько таких объектов, по российским оценкам, находится на орбите?

— Прежде всего, необходимо дать определение, что же такое "космический мусор". Под данным выражением обычно подразумевают все искусственные объекты и их фрагменты в космосе, которые уже неисправны, не функционируют и никогда более не смогут служить никаким полезным целям, но являющиеся опасным фактором воздействия на функционирующие космические аппараты (КА), особенно пилотируемые. В некоторых случаях объекты космического мусора могут представлять прямую опасность и для Земли — при их неконтролируемом сходе с орбиты, неполном сгорании при прохождении плотных слоев атмосферы и падении обломков на населенные пункты, промышленные объекты и транспортные коммуникации. 

По разным оценкам, в настоящее время на околоземных орбитах находится около 7000 тонн космического мусора и 3000 тонн действующих космических аппаратов (включая Международную космическую станцию)

На основе статистических оценок делаются выводы, что общее число объектов подобного рода (размером более 1 см) достаточно неопределенно и может достигать от сотни тысяч до миллиона. Из них только малая часть (меньше 5%) обнаруживаются, отслеживаются и каталогизируются наземными радиолокационными и оптическими средствами.

— Где находится больше всего космического мусора?


— Наиболее засорена низкоорбитальная область околоземного космического пространства высотой до 2000 км, которая чаще всего используется для работы космических аппаратов. В данной области в настоящее время находится более 3000 функционирующих космических аппаратов и около 14 000 объектов космического мусора размером более 10 см. В области средневысоких орбит высотой около 20 000 км функционируют около 150 космических аппаратов, в то время как более 500 объектов космического мусора представляют для них опасность. В области геостационарных и высокоэллиптических орбит суммарно находится более 600 действующих космических аппаратов и более 1500 объектов космического мусора.
Общее количество объектов размером более 10 см, находящихся в околоземном космическом пространстве и контролируемых автоматизированной системой предупреждения об опасных ситуациях в околоземном космическом пространстве (АСПОС ОКП), превышает 24 500, из них объектов космического мусора насчитывается порядка 18 300, что составляет примерно 75% от общего числа наблюдаемых космических объектов.

— Основная часть — это космические аппараты или ступени ракет? Может, есть процентное соотношение?

— Основную часть космического мусора составляют прекратившие функционирование космические аппараты (примерно 2800, или 15% от общего числа), разгонные блоки и последние ступени ракет-носителей (примерно 2300, или 13%), фрагменты космических аппаратов, разгонных блоков, последних ступеней ракет-носителей и операционные элементы, в том числе болты, гайки и т. д. (примерно 13 000, или 72%).

Количество действующих КА в околоземном космическом пространстве составляет около 3900. Причем необходимо учитывать, что существенный рост в последние годы вызван запуском на низкие околоземные орбиты больших группировок спутников, таких как, например, Starlink (США; более 1000 КА); OneWeb (Великобритания; более 100 КА).
Ожидается ли в ближайшее время строительство новых наземных станций для наблюдения за космическим мусором в России и за рубежом? В каких регионах?
На сегодняшний день в планах развития АСПОС ОКП до 2025 года предусмотрена разработка, создание и размещение четырех современных наземных оптико-электронных наблюдательных пунктов как на территории Российской Федерации, так и за рубежом. В составе данных наблюдательных пунктов будут использоваться около 20 телескопов различной апертуры для мониторинга околоземного космического пространства. Места дислокации наземных пунктов наблюдения будут определены после проведения соответствующего моделирования и определения наиболее благоприятных условий с точки зрения астроклиматической погоды и наличия необходимой инфраструктуры.

К 2025 году в составе АСПОС ОКП планируется использование 65 телескопов. Будут ли как-то модернизированы телескопы?

— В настоящее время в АСПОС ОКП эксплуатируется 36 телескопов различного назначения в составе десяти наземных комплексов, размещенных на территории Российской Федерации, Армении и Бразилии. Как было отмечено ранее, дополнительно ожидается ввод в эксплуатацию примерно от 20 до 25 новых телескопов. Таким образом, общее число составит около 60 специализированных телескопов в составе 14 оптико-электронных комплексов.
Если говорить о модернизации, то она не затронет непосредственно конструкцию телескопов. Новые изделия изготавливаются по уже имеющейся документации. Новизна заключается в установке на телескопы фотоприемников, выполненных на базе современных высокочувствительных сенсоров. Такая замена позволит значительно увеличить ресурс, надежность и производительность комплексов, повысить точность измерений координат космических объектов. Телескопы, находящиеся в эксплуатации, также будут оснащены новыми фотоприемниками. Для работы с новыми фотоприемниками дополнительно потребуется модернизация вычислительных комплексов путем перехода на современные высокопроизводительные компьютеры.

 — В ближайшем будущем ряд стран планирует запустить на низкие околоземные орбиты большие группировки спутников. Помешает ли это наблюдениям за космическим мусором?
ЦитироватьВ последнее время несколько коммерческих компаний активно разворачивают в низкоорбитальной области космического пространства телекоммуникационные космические системы, состоящие из нескольких тысяч КА массой от 100 до 300 кг

В случае реализации данных проектов ситуация с техногенным насыщением этой важной оперативной области существенно осложнится. Это вызовет не только скачкообразный рост количества действующих КА в околоземном космическом пространстве, но и может привести к заметному росту числа столкновений космических объектов в рассматриваемой области, что спровоцирует образование новых объектов космического мусора — как крупных, так и мелких. Естественно, что при таком развитии событий потребуется увеличение технических ресурсов для получения и обработки измерительной информации.
Сколько ежедневно поступает сообщений о вероятности столкновения на орбите? Часто ли приходится менять орбиты спутников, чтобы спасти их от столкновения с космическим мусором?

— От трех до десяти сообщений о возникновении опасных сближений защищаемых спутников российской группировки с потенциально опасными космическими объектами поступает ежедневно от АСПОС ОКП. Несмотря на это, орбиты спутников приходится менять достаточно редко, но в случае высокой вероятности столкновения действующих космических аппаратов с объектами космического мусора их орбита может быть скорректирована. Однако следует понимать, что не все космические аппараты имеют возможность изменять свою орбиту ввиду конструктивных особенностей и наличия необходимого ресурса топлива для совершения маневра и продолжения дальнейшего решения своих целевых задач.
В качестве примера ситуации, когда пришлось изменить орбиту космического аппарата вследствие полученного сообщения о вероятности столкновения, можно привести коррекцию орбиты МКС 23 сентября прошлого года. В связи с высокой вероятностью нарушения штатной эксплуатации из-за возможного столкновения с фрагментом разрушения операционного элемента японской ракеты "Н-2А", орбита МКС была скорректирована. В результате маневра высота станции увеличилась примерно на 500 м. Всего за 2020 год МКС выполнила два маневра уклонения от столкновения с опасным космическим мусором.
Есть ли показатели, сколько в среднем опасных сближений происходит в год? Сколько было в прошлом году? А в 2021 году были ли такие случаи?

В АСПОС ОКП ежедневно проводятся расчеты по выявлению опасных сближений с защищаемыми космическими аппаратами. В среднем в год фиксируется около 4500 таких опасных ситуаций. В 2020 году зафиксировано 220 опасных сближений с МКС и более 4000 с отечественными КА. В 2021 году коррекции орбит КА не проводились.

В прошлом году стало известно, что специалисты Главного центра разведки космической обстановки до сих пор следят за сумкой, которую потеряла почти 12 лет назад во время выхода в открытый космос астронавт НАСА Хайдемари Стефанишен-Пайпер. Подобные предметы опасны для спутников и МКС? По большей части вещи, улетевшие в космическое пространство во время ВКД, сгорают в атмосфере или превращаются в космический мусор? Столкновение с ними тоже несет угрозу?
Возможно, специалисты Главного центра разведки космической обстановки до сих пор следят за данной сумкой, а также другими объектами, которые были потеряны космонавтами при работах в открытом космосе на МКС, так как данный случай не является единственным в своем роде. Такие ситуации случаются регулярно.  В базу данных главного информационно-аналитического центра АСПОС ОКП все потерянные объекты обнаруживаются и вносятся из открытых источников и информации от оптических средств системы для дальнейшего контроля и прогнозирования их полета в космическом пространстве.
ЦитироватьПервоначально все вещи, улетевшие в космическое пространство, превращаются в космический мусор и только спустя некоторое время прекращают свое баллистическое существование, сгорая в атмосфере Земли
Подобные объекты также представляют опасность для МКС и других космических аппаратов, как и любой объект космического мусора, орбита которого может пересекаться с орбитами космических аппаратов. Опасность для МКС довольно низкая и существует только на начальном этапе, в дальнейшем такие объекты опускаются ниже орбиты МКС и не представляют для нее угрозы.
Как сейчас обстоит ситуация со "Спектром-Р"? Изменилась ли его орбита за два года? Есть ли расчеты, когда он упадет на Землю?

В настоящее время КА "Спектр-Р" находится на орбите Земли с высотой в апогее 300 тыс. км и в перигее — 70 тыс. км. За два последних года его орбита существенно не изменилась. Учитывая ее высоту, по самым скромным подсчетам, данный объект будет находиться в космосе еще очень долгое время.

В качестве примера можно привести приблизительное время падения космического объекта на Землю в зависимости от высоты орбиты над поверхностью земли: 500 км — до 25 лет; 800 км — от 100 до 150 лет; 1200 км — около 2000 лет; 36 000 км — тысячелетия.

Ведется ли разработка КА с высокочувствительной аппаратурой для системы "Млечный путь"? Сформирована ли концепция системы? С кем она будет согласовываться?
В части разработки КА для системы "Млечный путь" на данный момент проводится предварительное моделирование условий видимости наблюдаемых объектов, а также состава низкоорбитальной группировки специализированных космических аппаратов мониторинга космического мусора.
Специалистами АО "ЦНИИмаш" совместно с потенциальным разработчиком проведено предварительное рассмотрение облика и технических характеристик оптико-электронной наблюдательной аппаратуры. Дальнейшие работы будут продолжены по завершении формирования и утверждения концепции создания системы информационно-аналитического обеспечения безопасности космической деятельности в околоземном космическом пространстве "Млечный путь". В текущем году планируется защита данной концепции в госкорпорации "Роскосмос".

Екатерина Москвич

zandr

https://www.roscosmos.ru/31332/
ЦитироватьИнтервью Дмитрия Рогозина ТАСС
В 2021 году РФ заявила о намерении создать российскую орбитальную служебную станцию (РОСС). Несмотря на это Роскосмос пока продолжает сотрудничество с международными партнерами по программе Международной космической станции (МКС) и готов предложить новые проекты, если США будут выступать за сохранение космического сотрудничества вне санкций.
О перспективах создания РОСС, сотрудничестве с Америкой, испытаниях новой ракеты-носителя «Ангара», возобновлении лунной программы и перспективах космического туризма в интервью ТАСС на полях Петербургского международного экономического форума (ПМЭФ-2021) рассказал генеральный директор Роскосмоса Дмитрий Рогозин.
Спойлер
— Дмитрий Олегович, в конце мая 2021 года исполнилось три года с момента назначения вас на должность генерального директора Роскосмоса. Расскажите, чего удалось достичь за это время и с какими сложностями вы столкнулись, а что, наоборот, давалось легко?
— Это очень сложная работа, потому что и сама отрасль очень сложная. Наверное, лет 10 она переживала проблемы, связанные с надежностью космической техники. Очень часто понять причины отказов космической техники было невозможно, потому что в отличие от грузовика или речного или морского корабля, в космосе материальной части не остается, то есть исследовать ее, чтобы понять причины крушения, невозможно. Чтобы обеспечить надежность и качество техники, нужно было создать математическое моделирование ситуации, обеспечить переход на цифровую экономику отрасли, чтобы новая техника создавалась исключительно в цифровом формате и можно было моделировать ситуацию, в которой техника находится в космическом пространстве.
Второе — наведение элементарного порядка: нулевая терпимость к коррупции, казнокрадству, хамству, которое иногда процветало на некоторых предприятиях. Вот эти два момента — наведение порядка и цифровизация отрасли — дали результат, который я пытаюсь сберечь, удержать: это безаварийные пуски. Мы очень сильно стараемся сохранить эту тенденцию.
Удалось сдвинуть с мертвой точки долгострои. Самый яркий тому пример — многофункциональный лабораторный модуль «Наука». Мы только что закончили его наземные испытания, подписали необходимые решения и уходим в середине июля на запуск.
— К нему нет замечаний?
— Естественно, замечания всегда есть. Просто есть замечания, которые связаны с критическими доработками, а есть по документации. Так вот у нас именно второе. У нас замечания, связанные с тем, что модуль — это последняя точка в использовании нами советских технологий в орбитальной пилотируемой космонавтике. После запуска мы проведем его полную адаптацию к МКС. Этот долгострой мы закроем.
Плюс у нас были очень сложные проблемы с предприятиями, многие были в долгах. Общий долг у Центра Хруничева был 127 млрд рублей. Когда я пришел [в Госкорпорацию], главная проблема была, чтобы завод не остановился, мы из средств Роскосмоса выделяли деньги, чтобы выплачивать зарплату рабочим. Я занимался этой проблемой каждый день летом 2018 года. Сейчас у нас осталось 28 млрд долговых обязательств. И это тоже хороший результат.
Ну и новая техника: это новый корабль [«Орел»], который уже сейчас проходит статические испытания, новая ракета «Союз-5», которая создается в железе, ее можно пощупать, новая очередь космодрома Восточный, который строится не так, как раньше: нет ажиотажа, проблем, связанных со Спецстроем, потому что поменяли подрядчика, ужесточили контроль.
Эти три года были сложными для меня с точки зрения постоянного человеческого и профессионального напряжения. Но мне удалось создать команду выдающихся технических специалистов, которые точно так же мотивированы, как я. Каждый из них отвечает за кусок своей деятельности, и в итоге из этого пазла мы получаем постепенный выход отрасли из хронических проблем, которые были, и достижение результатов.
— Если говорить про новую технику, когда будет очередной испытательный пуск «Ангары»? На ней в качестве полезной нагрузки будет запущен макет или спутник?
— «Ангара» создается по двум контрактам. С одной стороны — это министерство обороны РФ, они являются целевыми заказчиками, хотя это не боевая ракета, а ракета космического назначения. По этому контракту мы вышли на испытания и 14 декабря [прошлого года] провели успешные испытания в Плесецке. В этом году мы будем пытаться сдать, скорее всего, четыре ракеты: две тяжелые и две легкие. Это не значит, и что все они полетят в этом году, но две полетят: одна легкая и одна тяжелая.
Тяжелая «Ангара» должна испытать новый разгонный блок (РБ). Раньше она летала с РБ «Бриз», а теперь это разгонный блок «ДМ», его новое название — «Персей». Рассчитывают ли Космические войска поставить полезную нагрузку на ракету, мы в это дело не влезаем. Наше дело — поставка ракеты, разгонного блока, проведение испытаний, подтверждение технических характеристик. Конечно, было бы неплохо, если бы полетел космический аппарат, даже небольшой.
Есть полезные нагрузки, которые можно поставить на эту ракету, но мы должны проверить геостационарную орбиту (36 тыс. км над Землей — прим. ТАСС). Не каждый космический аппарат туда можно отправлять. Некоторые аппараты ждут своего часа, но их надо отправить на низкие орбиты. Специфика испытаний создает очень узкий маневр, чтобы выбрать нагрузку.
— По срокам есть понимание?
— У нас тяжелая ракета будет сдана в июне, а легкую в июле сдаем. Остальные мы сдаем к концу года. В следующем году будет больше [ракет сдано]. По контракту с Роскосмосом создается модернизированная «Ангара», она у нас полетит с Восточного в 2024 году. Это «Ангара-А5М» (М — модернизированная, она же П — пилотируемая). В Плесецке пока работают именно в части текущей версии «Ангары», когда военные увидят, что работает «Ангара-А5М», они могут перестроиться, потому что она более форсируемая, более мощная.
— Основным проектом международного сотрудничества является МКС. В этом году РФ заявила о намерении создать национальную орбитальную станцию. Идет ли сейчас поиск партнеров, или она так и останется национальной?
— Есть масса факторов, которые влияют на принятие окончательного решения. Первый фактор состоит в том, что мы на МКС исследовали все, что хотели исследовать на этом наклонении в 51 градус. И у нас, и у американцев есть реальные проблемы старения конструкции, потому что ей уже около 20 лет: усталость металла, надо менять электронику.
Когда эксплуатируешь агрегат, который давно работает за пределами своего назначенного срока, то потребуется больше денег, чтобы поддерживать станцию в необходимом состоянии. Надо еще иметь в виду, что там находятся люди, не дай бог будет развитие нештатной ситуации, которая поставит под угрозу жизнь наших космонавтов.
Второй фактор состоит в том, что мы уже приступили к созданию научно-энергетического модуля. Он должен был лететь на МКС. Но если дни, ну не дни, а годы МКС по большому счету сочтены, ну максимум до 2030 года, я не думаю, что мы будем эксплуатировать дольше, то зачем отправлять туда модуль, у которого ресурс 15-20 лет, а служить ему придется пять. Это неправильно с точки зрения товарообмена.
Третий фактор состоит в том, что мы сейчас хотим создать орбитальную станцию, где бы основные эксперименты шли не внутри объема, а на внешнем борту. То есть станция — это по сути платформа для космических аппаратов, и мы собираемся облепить станцию для наблюдения, ретрансляции. Нашими специалистами предлагается очень интересная орбита — 97-98 градусов наклонение, почти солнечно-синхронная. Получается, что каждые двое суток она проходит всю Землю, а в Арктическом регионе она находится каждые полтора часа, что тоже важно для решения задач поддержки Северного морского пути. То есть появляется гораздо больший прагматизм этой станции, мы бы хотели такую станцию создать.
И еще вопрос в деньгах. С одной стороны содержать российскую служебную станцию на этой орбите — это примерно те же самые деньги, что мы платим за содержание российского сегмента на МКС, но не может быть такого, что одна закончилась, а другая началась. Какие-то два-три года они все равно будут существовать параллельно, как существовал «Мир» и МКС. Придется задваивать расходы, это тоже непростой вопрос, который нам надо отработать.
Сейчас Сенатом [США] утвержден новый глава NASA [Билл Нельсон] — опытнейший человек, бывший астронавт, то есть он действительно не выскочка, а от отрасли. Первые его заявления обнадеживают. Человек говорит мудрые вещи. Я ожидаю с ним в ближайшее время контакт. Сначала мы по телефону в ближайшие дни планируем поговорить, ну а потом я жду его участия в GLEX, который будет проходить в Санкт-Петербурге с 14 июня, и мы с ним поговорим.
Я не очень понимаю, как можно выстраивать международное сотрудничество и при этом наши предприятия, в том числе ведущие, которые сотрудничают с американцами, ставят в условия санкций. Тот же РКЦ «Прогресс», ЦНИИмаш, в котором ЦУП находится. Либо они хотят санкций, ужесточения отношений, ну тогда какая МКС? Какая с нашей стороны может быть поддержка этих совместных программ?
Либо, я уверен, руководство НАСА подтвердит то, что они будут бороться за сохранение международного космического сотрудничества вне санкций и постараются повлиять на решения, которые либо уже были приняты, либо планируется принять в отношении наших предприятий. Если мы выстроим отношения, то я не исключаю интереснейшие совместные проекты с США. У нас есть кое-что в голове, что мы им можем предложить. Если они действительно поведут себя как джентельмены, а не будут одной рукой нас душить, а другой — гладить. Так не получится с нами, мы большая страна, мы просто тогда развернемся в сторону национальных программ и будем делать то, что можем с точки зрения финансов и нашего понимания пользы от космонавтики.
— Если возвращаться к вопросу финансов, есть ли примерная оценка первого этапа развертывания национальной орбитальной станции?
— Примерная есть, но называть я ее, конечно, не буду. Я не хочу влиять на результаты эскизного проекта. Эскизный проект будет в ближайшее время начат, мы его закажем. Мы в ближайшее время отправим в правительство РФ доклад с некой дорожной картой создания РОСС, по итогам эскизного проектирования у нас появится понимание по цифрам и тогда мы сможем планировать развертывание станции.
Одно могу сказать. Базовый модуль — это не только НЭМ, это еще и узловой модуль, еще кое-что, чтобы стабильно платформа работала на этой орбите. Скоро мы поймем, сколько это будет стоить. Это точно не какие-то фантастические цены, а понятные для нас, поскольку мы уже такие модули создавали.
— Эскизное проектирование в этом году начнется?
— Я думаю, что до конца лета.
— В этом году планируется отправка «Луны-25». 27 мая гендиректор РКЦ «Прогресс» Дмитрий Баранов сообщил, что в октябре с космодрома Восточный может быть запущена еще одна ракета «Союз». Может ли Восточный обеспечить два пуска ракет «Союз» с Восточного в октябре? И как обстоят дела с «Луной-25», поставлены ли приборы, необходимые для мягкой посадки?
— Наиболее приемлемое и безопасное пусковое окно, чтобы лететь на Луну — примерно с мая по конец октября. К сожалению, мы сейчас зажаты тем, что рассчитываем успеть именно в октябрьское пусковое окно, у нас нет запаса прочности по времени в рамках графика. Есть ключевые поставки, которые мы должны получить и интегрировать в этот аппарат, от которых зависит, успеваем или не успеваем. Концерн «Вега» Госкорпорации «Ростех» должен поставить один компонент и европейские коллеги должны поставить прибор «Пилот-Д», который тоже должен быть интегрирован, сертифицирован и должен пройти полную проверку на электромагнитную совместимость.
В августе мы поймем точно, что получается по срокам. Второе пусковое окно — это февраль 2022 года и третье — это май 2022 года. Февральское окно мы отметаем, потому что там придется делать очень сложные орбитальные «телодвижения». Пока мы исходим из того, что основное — это октябрь 2021 года. Если в августе мы подтверждаем, что НПО Лавочкина выходит на стартовую готовность, тогда дополнительный пуск с Восточного мы просто не успеем провести. Если же у нас будет перенос на резервное пусковое окно, тогда мы запустим с Восточного еще одну коммерческую ракету.
— Как сейчас обстоят дела с переговорами по перекрестным полетам — российских космонавтов на Crew Dragon и американских астронавтов на «Союзе»? Действительно ли один из российских космонавтов скоро может быть включен в состав экипажа американского корабля?
— Даже не имея никакого окончательного подтверждения [со стороны руководства] NASA, тем не менее мы всегда заранее что-то готовим. Мы всегда стараемся страховать по любому поводу миссию на всякий случай. Это же космос, он непредсказуем. В этом и есть смысл надежности, когда у вас есть разные варианты поведения в той или иной ситуации. Так и здесь. Да, у нас есть члены отряда космонавтов, которые сейчас ориентируются на то, чтобы готовиться к полету на Crew Dragon. После испытаний Starliner (они в сентябре планируют начать испытания) возможны также полеты космонавтов на этом корабле, равно как и полеты американцев сначала на «Союзах», а после того, как мы испытаем «Орла», я не исключаю, что американцы могут летать в рамках перекрестных полетов на нашем стратегическом корабле.
— Уже понятно, в каком году российский космонавт может полететь на американском корабле?
— Это тоже один из вопросов в повестке наших переговоров с NASA. Я жду, когда господин Нельсон выйдет на переговоры. Мы не считаем это какой-то неправильной идеей. Это все в контексте нашего сотрудничества. Если мы ударим по рукам по другим проектам, почему бы нет? С точки зрения технического резервирования это хорошая идея, ничего сверхъестественного в ней нет. Мы никогда не отрицали. Но я подтверждаю, что мы и не ведем пока еще переговоры, мы к ним готовы.
— Ведет ли Роскосмос работу по снижению стоимости космического туризма? Какие есть способы снизить его стоимость? Вы сами хотели бы слетать в космос космическим туристом?
— Любой нормальный человек мечтает слетать в космос, почему я должен быть исключением? Конечно, мечтал бы!
Если говорить о космических туристах, здесь вопрос даже не в деньгах. Плюс $5 млн, минус $5 млн в цене вопроса — для состоятельного человека дело не в этом. Для него главное — время, которое они должен потратить на подготовку. В чем как раз смысл проекта «Вызов»? В том, чтобы отработать эксперимент, связанный с оперативной подготовкой человека, который не является профессиональным космонавтом. Чем [быстрее] мы сможем подготовить человека к безопасному полету в космос, тем мы будем более конкурентны с точки зрения космического туризма.
Если богатому человеку говорят, что он должен на целый год уйти из бизнеса и сидеть, готовиться, он, конечно, откажется. Когда вы ему говорите, что три месяца подготовка и три часа (не успеет испугаться) — и он уже на станции, он точно выберет наш вариант. В этом плане у нас есть колоссальное преимущество перед американцами. Наш корабль самый быстрый, отработанный, очень надежный и, надеюсь, так надежность его и сохранится в будущем.
Что касается цены, Starliner оговаривают от $60 до 90 млн за кресло, у Маска — $55-60 млн. У нас уже меньше. Поэтому мы в этом плане точно надеемся на то, что международные космические туристы выберут именно российскую транспортную систему.
— Сколько сейчас стоит полет?
— Это коммерческая тайна, естественно. Но еще раз говорю, мы точно будем дешевле, чем любой наш конкурент.
[свернуть]
Беседовала Екатерина Москвич

zandr

https://www.roscosmos.ru/31344/
Цитата: undefinedИнтервью Дмитрия Рогозина РИА Новости
После совещания у президента в День космонавтики стало известно, что Россия за пределами 2024 года может выйти из проекта Международной космической станции и приступить к созданию национальной космической станции. Роскосмос даже провел для журналистов презентацию ее базового модуля.
Насколько реальны планы ее создания и окончательно ли принято решение о выходе из проекта МКС, о перспективах российской лунной программы и трудностях сотрудничества с NASA в интервью специальному корреспонденту РИА Новости Дмитрию Струговцу в рамках Санкт-Петербургского международного экономического форума рассказал генеральный директор Госкорпорации «Роскосмос» Дмитрий Рогозин.
Спойлер
— Дмитрий Олегович, расскажите, вы привились?
— То, что я привился, подтверждаю, а чем, не скажу. Зачем я буду рекламировать.
— Недавно «Роскосмос» побил рекорд по количеству успешных пусков. Ни одному руководителю до вас это не удавалось, всегда говорили, что, по статистике, должен быть какой-то процент неудач. Раскройте секрет, как вам удалось обеспечить такое количество успешных пусков?
— Честно говоря, как любой человек, работающий в космической отрасли, я суеверен, и говорить о том, что так все пойдет и дальше, наверное, сложно. Космическая техника очень сложная и работает в агрессивной среде, на пределе возможностей. Поэтому надежность космической техники не может быть равна единице, всегда это 99 процентов и доли после запятой.
Пока мы находимся на этапе перехода к новой технике, поэтому я не могу исключить каких-либо нештатных ситуаций. Это было бы глупо с моей сторон — заниматься шапкозакидательством. Поэтому я сразу хочу оговориться: мы очень стараемся, но понятно, что эти рекорды рано или поздно заканчиваются.
Почему это получилось, здесь два фактора. Первый — правильный подбор людей. Я вернул в отрасль технических специалистов, которые незаслуженно были от нее отторгнуты. Скажем, Александр Петрович Лопатин, который взял на себя всю тяжесть аварии ракеты «Протон» на Байконуре в 2013 году. Он из-за этого ушел в ЦНИИмаш на невысокую должность. Первым делом вернул его и многих очень мотивированных людей, высоких профессионалов. Я их слушаю очень внимательно и поступаю так, как они говорят.
Второй момент — это, как ни странно, борьба с коррупцией. Я к воровству отношусь очень плохо с детства. Традиции семьи были такие. Отец хоть и был генерал, но мы жили очень скромно. У нас квартира была без горячего отопления, за что мать постоянно на отца ворчала. Отцу все время предлагали переехать в нормальную генеральскую квартиру, но он был дитя войны, юнгой на фронт ушел, воевал, получил медаль «За отвагу», которая для него была весомее всех остальных орденов, которые он получил в жизни. Поэтому он нас, своих детей, так и воспитывал.
И я считаю, что воровство в такой отрасли, как ракетно-космическая, приведет обязательно к аварийности. Деньги не сыплются из рога изобилия, они от чего-то отнимаются, от каких-то программ, в том числе программ повышения качества и надежности продукции.
Вот в этих двух факторах, не более того, кроется простой секрет. Постараемся удержать эту планку безаварийности и дальше, сделаем все возможное.
— Недавно назначен новый глава НАСА, «Роскосмос» уже направил ему приглашение о встрече. Когда и где, вы полагаете, возможна такая встреча, и какие вопросы в первую очередь вы бы хотели обсудить?
— Очень важно полноценно провести эту встречу. Понятно, что в силу ситуации с пандемией ее не получится провести в очном режиме. Но я ожидаю в ближайшие дни провести телефонный разговор с господином Нельсоном и 14-15 июня мы ожидаем его включение в режиме видеоконференции в программу конференции GLEX.
В рамках телефонного разговора я хочу понять, кого я приобретаю в качестве партнера, о котором как об опытном человеке говорят с уважением все те американские специалисты, кого я знаю.
Мы будем обсуждать, работаем мы, как Россия и США, дальше или не работаем. Это самый главный вопрос. У нас есть масса предложений для совместной работы, но они могут быть реализованы только в условиях, когда НАСА будет активно бороться против политики санкций в отношении наших предприятий. Либо санкции, либо сотрудничество, все очень просто. Я надеюсь, что они выберут сотрудничество.
— Как думаете, они снимут санкции с ЦНИИМаша и РКЦ «Прогресс»? Или это навсегда?
— Несколько месяцев назад я написал письмо в Министерство торговли США, пока ответа не получил. Я передам копию письма господину Нельсону, попрошу, чтобы он встретился с президентом Джо Байденом, чтобы вместе они дали необходимые поручения своим борцам за санкции, чтобы те наконец угомонились.
Ведь так вести себя нельзя. В состав ЦНИИмаша входит ЦУП, который обеспечивает безопасность полета Международной космической станции, как и Хьюстон. РКЦ «Прогресс» делает средства выведения, на которых летают наши пилотируемые корабли. Ну это же маразм, на самом деле, — объявлять санкции в отношении этих предприятий.
— Исполняющих в том числе и американские, и европейские заказы.
— Вот именно. Я не понимаю, логики здесь нет. И я надеюсь господину Нельсону это объяснить. Мудрый человек, опытный, возрастной, он должен это понять.
— Вчера Нельсон заявил о планах США по отправке космических аппаратов на Венеру. Вы много раз заявляли, что Венера — это русская планета. Не опередят ли американцы нашу миссию «Венера-Д», может, стоит поторопиться?
— Гонки никакой нет. Если кому-то хочется, чтобы «Роскосмос» участвовал в гонке, дайте нам столько же денег, сколько дали НАСА. Можно бороться с кем-то, у кого в три раза больше бюджет, в четыре раза. Но не в 13 же раз! Так что мы делаем то, что необходимо с точки зрения развития наших фундаментальных космических исследований. Я, естественно, борюсь, отстаиваю позицию по выделению дополнительного финансирования, но мы понимаем те ограничения, которые объективно существуют в стране.
Российская академия наук хотела бы сохранить проект «Венера-Д» как совместный российско-американский, и я склоняюсь к этой точке зрения. Если в контексте наших отношений с господином Нельсоном у нас сложится взаимопонимание, то так и будет.
— А по программе миссии «Луна-25» есть какие-то подвижки?
— Мы ждем от концерна «Вега» поставки ключевых приборов. В августе НПО Лавочкина должно мне подтвердить, успеваем ли мы с окончательными этапами испытаний в пусковое октябрьское окно, какие есть резервные варианты.
До августа мы пока взяли паузу по просьбе НПО Лавочкина, ждем от них информацию.
— В День космонавтики и после этого были совещания у президента, в том числе по космической тематике. Какие решения приняты? Президент одобрил планы отказа от участия в программе МКС и создания новой российской орбитальной станции?
— Мы презентовали президенту все программы, которые считаем перспективными с точки зрения развития отрасли. Президент внимательно выслушал, но решения, которые приняты по итогам совещания 12 апреля, в основном сводятся к следующему: отрасль должна иметь гарантированное финансирование не менее чем на десять лет.
Сейчас мы приступаем к фактическому формированию единой государственной программы космической деятельности России, куда все остальные программы войдут в виде подпрограмм. Сейчас должны принять решение по Российской орбитальной служебной станции (РОСС). Договоренность у нас такая: это предмет диалога между «Роскосмосом» и правительством. В ближайшие дни мы внесем в правительство обширный доклад с «дорожной картой» создания РОСС, после — открываем эскизный проект, считаем, в какую сумму это обойдется, делаем доклад правительству для принятия окончательного решения.
В целом позитив со стороны президента к нашему предложению есть. Но дело в деталях. Мы рассчитываем, что при создании новой станции будет перехлест работы со сроками эксплуатации МКС. Так же, как было с «Миром» и МКС. Насколько длительным будет этот перехлест — один, два года — пока вопрос.
В целом РКК «Энергия» гарантирует возможность развертывания первых конструкций на высокоширотной орбите к концу 2025 года — началу 2026 года.
— То есть пока окончательного решения по новой станции не принято, есть лишь пожелания?
— Конечно, оно не может быть принято, пока не будет эскизного проекта, пока мы не поймем, есть ли у государства финансовые возможности развернуть такую станцию. Технические возможности у нас, безусловно, есть. «Роскосмос» готов это сделать.
— Осталось получить деньги?
— Да, осталось получить финансирование. Но я считаю, что функционал РОСС колоссален. Станция на этой орбите и с таким наклонением способна видеть всю Землю, в отличие от МКС, а непосредственно Арктику видеть каждые полтора часа. Это уникальные возможности для мониторинга Северного морского пути.
По сути дела, в этом смысле мы возвращаемся к тому, что было сделано в рамках проекта «Алмаз», когда у первых орбитальных станций основная идея была не в проведении экспериментов внутри. Внутри мы уже все необходимые эксперименты провели на МКС, поняли, как ведет себя человеческий организм, как переживает нагрузки. «Алмаз» была чисто военной станцией, но тем не менее эта станция была платформой для космических аппаратов. Так и здесь. Новая станция — это как планка Пикатинни на оружии, если так можно сказать. Экипаж прилетает и меняет оборудование, проводит тестирование новых технологий, отрабатывает то, что потом можно распространить в серийном производстве. То есть, по сути дела, это летающий испытательный стенд.
Это очень интересная идея, я думаю, что мы докажем правительству прагматизм решения перехода на национальную станцию.
— Сейчас на МКС и России, и ее зарубежным партнерам запрещено заниматься экспериментами оборонного значения. Если у нас будет своя национальная станция, может ли она заинтересовать Минобороны?
— На самом деле, это не совсем так. Мы знаем, что и наши американские коллеги проводили некоторые эксперименты в интересах своего Министерства обороны, и у нас первое время тоже было несколько экспериментов таких — по сути, гражданских, не связанных с применением оружия, — но тем не менее заказчиком, в том числе, выступало Минобороны.
— Например, наблюдение за определенными районами Земли?
— Да, такое было у нас, что скрывать. Программа МКС это не запрещала никогда. Другое дело, что когда у вас станция международная, то вы друг за другом подглядываете. Поэтому вы ограничены в свободе проведения каких-то экспериментов.
Я, конечно, не исключаю, что, когда станция будет национальной, она будет иметь гораздо больше маневра в этом отношении.
— Есть какие-то предварительные оценки, в какую сумму может обойтись новая станция?
— Давайте считать. Если говорить про базовый модуль НЭМ, то он уже находится в высокой степени готовности. Для того чтобы его доработать для запуска к МКС, нужно три-четыре года, как базового модуля для новой станции — четыре-пять лет. Затем надо будет сделать новый узловой модуль-причал, модуль с гироскопами. Вот, грубо говоря, три компонента для создания базового облика новой станции. Сколько это может стоить, сложно сказать, но эскизный проект именно это покажет. Но это не десятки миллиардов рублей, это точно намного меньше.
— Просто эксперты называли сумму в триллион...
— Нет. Можно, конечно, станцию сделать в триллион и размером с четыре футбольных поля. Плюс надо иметь в виду, что, когда мы говорим про орбитальную станцию, то включаем в стоимость ее работы не только создание самих модулей, но их запуск, обслуживание, полеты кораблей, расходные материалы, подготовку экипажей. Эксплуатация любой орбитальной станции обходится дорого.
— Новую станцию планируется использовать в том числе как перевалочный пункт при полетах на Луну. По сверхтяжелой ракете, которая должна запускать модули к Луне, что-то решено? Есть одобрение финансирования?
— По этой теме мы планируем в течение лета вопрос окончательно закрыть с точки зрения обсуждения с правительством. Мы внесли в правительство три варианта. Первый вариант — это как американцы: «я тебя слепила из того, что было», когда они ракету SLS, по сути, делают по технологиям 60-х годов прошлого века. Я считаю, что это ошибка, ну будут они там первые, повторят они то, что они уже там были. В чем добавочная стоимость, я не понимаю? Искренне. Все будут кричать: «вау!», но я точно «вау!» не скажу.
Такого рода амбициозные задачи должны стать драйвером для внедрения новых технологий, поэтому у нас тоже есть все, из чего можно создать новую ракету сверхтяжелого класса. РД-171 — великолепный двигатель, РД-180 — тоже великолепный двигатель, есть прекрасное понимание того, как сделать третью ступень. Уже закуплено оборудование — делаем ракету «Союз-5», на этом оборудовании можно сделать сверхтяжелую ракету. Вопрос: надо ли это делать на технологиях пусть не 60-х годов, как у американцев, а на технологиях 90-х? Тоже прошлый век. Для того чтобы полететь, сесть — а дальше что?
Я хотел бы, чтобы мы перестали быть политиканами в этом вопросе. Вопрос изучения Луны — это вопрос игры вдолгую, то есть нам надо понимать, что будет следующим шагом после высадки. Надо понимать, ради чего мы это делаем, колоссальные деньги отрываем от других сфер и вкладываем именно в это направление.
Поэтому второй вариант, который мы предложили, это использовать многопусковую схему с применением ракеты «Ангара». Здесь есть своя логика, потому что мы в любом случае будем делать водородную третью ступень для ракеты «Ангара-А5В», она нам просто нужна для работы по транспортно-энергетическому модулю, в интересах Минобороны. Да и сам стартовый комплекс на Восточном строится именно под водородную «Ангару». То есть за четыре пуска мы обеспечим достижение той же самой задачи, что при создании дорогостоящей сверхтяжелой ракеты по первой программе.
И третий вариант — продумать глубокую лунную программу, в принципе, программу исследования не только Луны, а всего дальнего космоса. И под это создать транспортную систему на основе самых передовых технологий. Что это может быть? Это, например, возвращаемые ступени, но не «а-ля Маск», которые требуется потом перебирать, а именно так, чтобы можно было на следующий день использовать ступень повторно. Это могут обеспечить только метановые двигатели. Мне кажется, что третье направление интереснее, чем все остальное. И я склоняюсь именно к нему.
Поэтому очень важна для нас работа по созданию ракеты среднего класса «Амур-СПГ», она в любом случае понадобится, чтобы заменить нашу великую и легендарную «семерку» — ракету «Союз-2». Сколько она еще полетает? Пусть до 30-го года, может, дольше. Ракета намоленная, как у нас говорят, но все равно она будет морально устаревать и проигрывать в цене и качестве. Нужна новая ракета. «Амур-СПГ» — это, по сути, ракета, которая придет на смену «Союзу-2», и она же станет прототипом для создания ракеты сверхтяжелого класса.
Почему я боюсь куда-то бежать? Все говорят про лунную программу: «Быстро! Побежали!» А что там делать, если прилететь? Вбить колышек с флагом? Правда не понимаю, искренне не понимаю. Для меня важна не скорость, для меня важен результат. Наращивание новых технологий, изучение новых материалов, которые создадут совершенно новую реальность в отечественной космонавтике. А бегать вприпрыжку за модными людьми, наверное, можно, но я как-то более консервативно к этому отношусь.
— Нестандартный вопрос. Расскажите свой любимый анекдот.
— Мой любимый анекдот?! Слушайте, я раньше был рассказчиком анекдотов, я знал их много. Поэтому выбрать любимый, это, наверное, сложно. Один из любимых вам расскажу.
Юрий Алексеевич Гагарин вернулся из своего легендарного полета. Прием в Кремле. Сидит за большим столом. Слева от него Никита Сергеевич Хрущев, справа патриарх. Хрущев спрашивает: «Юра, ты там был, ты что-то видел?» А он говорит: «Угу». — «Юра, никому не рассказывай». Святейший тоже спрашивает: «Юра, ты там был, ты что-то видел?» Он отвечает отрицательно. «Юра, никому не рассказывай!».
Хороший анекдот, смешной, забавный, но в целом нам не до анекдотов. У нас такие бывают анекдотические ситуации порой, сама жизнь их подсказывает. Только они иногда бывают не очень смешные. Поэтому стараемся поменьше шутить, побольше двигаться вперед.
[свернуть]

zandr

https://www.roscosmos.ru/31364/
ЦитироватьИнтервью Дмитрия Рогозина «Коммерсант FM»
Каких прорывов и новых достижений ждать от космической отрасли в ближайшем будущем? Существует ли дефицит кадров в этой сфере? И помогает ли соперничество с Америкой в достижении целей? Эти вопросы Дмитрий Дризе обсудил с генеральным директором Госкорпорации «Роскосмос» Дмитрием Рогозиным в студии «Ъ FM» на Петербургском международном экономическом форуме (ПМЭФ).
***
— Как изменилось восприятие наших достижений в космосе?
— Все зависит от того, насколько общество само по себе зрелое для того, чтобы воспринимать действительную важную информацию, которая идет от российской ракетно-космической промышленности. Международная космическая деятельность открыта и является элементом полемики. Конечно, мы сталкиваемся с каким-то проблемами, но это все-таки некая внешняя обертка, а внутри это серьезнейшая работа. Роскосмос — огромная корпорация, где работает 180 тыс. человек. Слава богу, пошло большое количество молодежи, которая участвовала в разработке проектов «Луна-25», «Луна-26», «Луна-27», «ЭкзоМарс». Мы уже совершили 59 безаварийных пусков.
Сейчас сформировалась новая команда, идет переход на новую ракетно-космическую технику. С 2023 года мы начинаем запускать ракетоносители, в том числе «Союз-5» полутяжелого класса, полетит новый пилотируемый корабль. Кроме того, мы собираемся разворачивать новую орбитальную станцию.
— А сколько зарплата у молодого специалиста?
— За 100 тыс. руб. получают, естественно, хорошие специалисты, зарплаты варьируются в диапазоне 150-300 тыс. Если бы мы не ценили своих сотрудников, они бы давно уехали в Америку. Если это серьезный разработчик, мы сделаем все, чтобы его удержать. Наши предприятия очень успешны. Например, ракетно-космический центр «Прогресс», который делает «Союз-2», другие космические аппараты. Он прибыльный, да, сейчас, конечно, компания сокращает персонал, чтобы избавиться от тех людей, кто не связан с профильной работой. Когда-то в советское время там было 27 тыс. человек, сейчас 17 тыс., но ракеты летают, коммерческие заказы идут.
OneWeb подписал с ними контракт на пуск 21 ракеты — это примерно миллиард евро, собственно говоря, это только один такого рода контракт, есть и другие. Естественно, работает не только само предприятие, но и Самарский аэрокосмический университет, где мы создаем уникальный технопарк, также стоит обратить внимание на НПО «Энергомаш» в Химках. Ребята туда идут с удовольствием, там стоит очередь. То есть предприятия не просто окупаемы, а зарабатывают и являются донорами для всей остальной отрасли.
— С какими проблемами Роскосмос сталкивается на данный момент?
— У нас есть и отстающие предприятия — Центр Хруничева. Когда я пришел в 2018 году, объем долгов составлял 127 млрд руб., и перспектив было ноль, по сути дела, неминуемое банкротство. Мы с новой командой, которую я пригласил в Роскосмос, искали варианты решения этой проблемы, очищения от этого огромного груза долгов. В итоге на данный момент их объем сократился до 28 млрд.
Вы найдите еще одно предприятие в России, которое за три года смогло сбросить с себя 99 млрд долгов. Это на самом деле заслуга, которая требует колоссального уважения в обществе.
В 2024 году по завершении летных испытаний «Ангары» Центр Хруничева переходит к ее серийному производству, и мы выходим не только в ноль, но и в плюс, то есть это уже будет успешное предприятие. Более того, еще введен Национальный космический центр. До нас завод с этой земли хотели выкинуть, перевести всех, включая инженеров и конструкторов в Омск и получить за это 25 млрд.
Однако сейчас мы договорились и вместе с мэрией Москвы создаем технопарк на 140 га, где разместим производства, связанные с Роскосмосом. На 50 га остаются завод, он никуда не уезжает, КБ «Салют». Кроме того, сейчас там строится инженерный центр, будет создано 250 тыс. кв. м современных рабочих мест для 20 тыс. наших инженеров, в том числе для 8 тыс. работников центра Хруничева. Роскосмос — это команда высочайших профессионалов, которая собрана по разным дисциплинам: экономисты, финансисты, инженеры, конструкторы, которые делают сегодня невозможное. Несколько лет тому назад шла тенденция на затухание ракетно-космической отрасли, сейчас же мы начали летать, американцы относятся к нам с уважением. Нас ждет встреча с главой NASA Биллом Нельсоном, где мы обсудим вопросы будущего МКС и нашего сотрудничества с американцами. То есть мы на самом деле сегодня испытываем возросшее уважение наших коллег.
— Насколько плодотворно сотрудничество с США в связи с возросшей напряженностью между странами Москвой и Вашингтоном? И можем ли мы посоперничать с этой страной?
— Мы продолжаем сотрудничество по техническим контактам, другим проектам. Да, космос — это соперничество, но только не бездумное. Когда говорят: немедленно все бросаем, закрываем программы и срочно летим на Луну, деньги бросаем только на это, а после люди думают, что делать дальше, — это выглядит, по меньшей мере, глупо. Такими вещами заниматься нельзя. Если мы начинаем осваивать какую-то планету или ту же самую Луну, то нужно иметь план, понимать, что делать, как разворачивать исследования. Хватит уже махать флагами. Это несерьезно, особенно в нашей ситуации, когда у нас бюджет в 13 раз меньше. Мы деньги направим на то, что реально принесет пользу стране, а не на участие в соревнованиях по прыжкам в мешках в сторону Луны.
Роскосмос не будет подыгрывать этим глупым настроениям в обществе, лучше сберечь народные деньги, чтобы сделать то, что полезно для страны.
— Каким сегментам Госкорпорация уделяет основное внимание?
— Есть три направления работы Роскосмоса. Первое — военное. Мы, конечно, об этом не говорим, но откуда берутся стратегические ядерные силы, твердотопливные ракеты? Сейчас Роскосмос провел испытания наземного морского базирования и работает над ракетой «Сармат» — это основа нашего ядерного потенциала, важнейшее направление, которое мы развиваем.
Второе направление — социально-экономический космос — это ГЛОНАСС. Такой чип зашит в каждый смартфон, то есть используется не только GPS. Во всех Samsung, iPhone есть и то, и другое. Несколько миллиардов смартфонов работают на нашей навигационной системе. Что касается цветного цифрового телевидения, как думаете, кто создал орбитальную группировку? Это наши аппараты летают. Космическая связь, система наблюдения, геолокация и многое другое — это все современный космос и наша Госкорпорация. И третье направление — это фундаментальные космические исследования. Мы впервые за 45 лет нарушаем тишину и начинаем лунные исследования, готовим сложнейшую миссию «Луна-25». Мы делаем все, чтобы подстраховаться по всем элементам этой тяжелой операции, потому что коллектив молодой.
— Какие международные проекты планируются в будущем?
В следующем году мы проведем совместную с Европой миссию на Марс — «ЭкзоМарс». Наш десантный модуль должен сесть на поверхность планеты и выкатить европейский марсоход. Это тоже сложнейшая тема. Уже работает космическая обсерватория на расстоянии 1,5 млн км от Земли «Спектр-РГ», которая дает всю карту звездного неба и уже заработала несколько Нобелевских премий. Это тоже одно из наших достижений. Также мы готовим новые миссии, в том числе по Венере — эту тему с американцами мы тоже будем обсуждать, так что работы много.

zandr

https://www.roscosmos.ru/31490/
ЦитироватьИнтервью Дмитрия Рогозина телеканалу Россия 24
Россия не может запускать космические аппараты, так как в них не хватает попавших под санкции компонентов. Речь идет о десятках спутников, заявил генеральный директор Госкорпорации «Роскосмос» Дмитрий Рогозин в эфире телеканала «Россия 24».
Помимо этого, глава Госкорпорации «Роскосмос» рассказал, что Россия обсуждает с Францией возможность перестройки стартовой площадки на космодроме Гвианского космического центра под пилотируемые запуски. Например, оттуда можно будет летать на Китайскую космическую станцию. Отдельно Дмитрий Рогозин остановился на Сергее Крикалеве.
«У нас с ним договоренность в формировании так называемой эксплуатирующей организации, которая должна взять на себя функцию обеспечивать текущую деятельность Международной космической станции», — заявил глава Роскосмоса.
Дмитрий Рогозин также рассказал, что 16 июня 2021 года в Россию приезжают два высокопоставленных представителя NASA. Переговоры с ними будет вести как раз Крикалев.
https://youtu.be/u7D-KE4lCZ0

zandr

https://www.roscosmos.ru/31500/
ЦитироватьИнтервью Дмитрия Рогозина Комсомольской Правде
Эксклюзивное интервью генерального директора Госкорпорации «Роскосмос» Дмитрия Рогозина обозревателю «Комсомольской Правды» Александру Милкусу на международной конференции GLEX-2021.
***
Про кино на орбите
— Дмитрий Олегович, режиссеру Климу Шипенко и актрисе Юлии Пересильд уже шьют скафандры на предприятии «Звезда». А споры — нужно ли им лететь на МКС, стоит ли тратить на проект бюджетные деньги — не утихают. Поясните, почему вы так упорно поддерживаете этот проект?
— Расскажу историю, которую никто не знает. «Комсомолке» выдам ее, вы же любите такие факты. В начале 2020 года к нам обратился американский кинорежиссер Даг Лайман. Он снимал много известных голливудских фильмов, в том числе «Мистер и миссис Смит». Этот режиссер очень интересно работает со многими звездами кинематографа США. В том числе с Томом Крузом. Они попросились приехать, ознакомиться с нашими возможностями по обеспечению съемки фильма непосредственно в космическом пространстве. Мы их группу приняли в январе прошлого года, показали сборочные цеха ракетно-космической корпорации «Энергия». И американские кинематографисты были в полном восторге от того, что они увидели. Сказали, что они хотят лететь именно на нашем российском «Союзе», показать его уникальные возможности, то, как инженеры его доводят до совершенства даже в условиях, когда было проведено несколько модернизаций. Мы хотели с американцами показать возможности съемок в Центре подготовки космонавтов легендарном — ЦПК им. Гагарина, и многое другое.
Для нас этот проект тоже оказался очень интересным. Возможность рассказать правду о российской космонавтике. Кино давно превратилось в мощнейший элемент пропаганды. Как покажут в кино, так, оказывается, и было, считают очень многие. Когда мы видим, что в западном кинематографе вдруг появляются картины, которые прямо противоречат истине и исторической правде, это вызывает у нас колоссальное негодование. А это было сколько раз.
Вспомните «Армагеддон». Неплохой фильм с Брюсом Уиллисом, где советский космонавт Андропов показан в ушанке с разводным ключом. Это был явно уничижительный плевок, который мы восприняли, как люди благородные, как глупую шутку и посмеялись над американцами. Но самом деле это сделано специально. Возьмите фильмы про войну, как они показывают нашу роль. Роль нашего народа — ноль. Оказывается, войну с Гитлером выиграли какие-то десантники американо-британские, в лучшем случае, а роли советского народа, который потерял 27 миллионов человек погибшими — ее нет вообще.
Кино давно стало пропагандой. Если кто-то этого не понимает, то он не понимает ничего. Мы согласились с предложениями американских кинематографистов начать съемки этого фильма. Однако в марте мы узнали о том, что некие политические силы запретили американским киношникам делать этот уникальный проект. Им было сказано, к кому надо им пойти и у кого надо снимать. И чей корабль надо снимать. Несмотря на то, что это все будет и дороже, и хуже, и более рискованно.
После этой истории я понял, что космос — это и есть политика большая. И кинематограф не может быть оторван от нее как нечто смешное, циркообразное, несущественное и прочее. Именно тогда и появилась идея, что кино надо снять. Надо это кино посвятить не истории вопроса, не советской космонавтике. Есть фильмы «Время первых», «Салют-7». Но они об истории, о прошлом, о выдающихся достижениях. Можно спорить, как это сделано в кино. И у меня тоже есть вопросы к этим фильмам. Но на самом деле они все обращены в прошлое.
А о том, что из себя сегодня представляет российская космонавтика, которую пытаются унизить, прямо говорю, особенно после запуска Crew Dragon. А сейчас полетит у американцев Boeing...
Вместо того чтобы друг друга поддерживать, мы видим, что наш профессиональный альянс, в том числе с американцами, силами околополитическими воспринимается как то, что необходимо разрушить. Мы не дадим это разрушить. И мы не позволим никогда поставить под сомнение колоссальные технические возможности нашей транспортной пилотируемой системы. Именно о современной системе мы и хотим сделать проект. Да, он будет иметь мощный пропагандистский смысл. Именно поэтому я однозначно за это. Я не хочу уступать ни грамма тем, кто пытается выступать в роли русофобов.
Договоренность наша с Первым каналом состоит в том, что они делают не только фильм, в том числе с элементами съемки в российском сегменте МКС. Но они делают целый цикл передач, которые выйдут на Первом канале, где раньше у нас не было возможности освещать нашу работу. И эти передачи будут посвящены реально тем самым людям, которые делают это чудо — пилотируемую космонавтику России. Это инструкторы ЦПК, это летчики-космонавты, это инженеры и конструкторы РКК «Энергия», РКЦ «Прогресс», ЦЭНКИ (входят в состав Госкорпорации «Роскосмос») и так далее. Даже стартовики на космодроме. Мы все это хотим показать. Как эта машина работает.
И в этом смысле это не киношники какие-то летят на халяву, как некоторые пишут в СМИ. Те кто так пишет либо все прекрасно понимают, но пытаются подыграть нашим противникам, либо просто не разобрались в этом вопросе. Тогда не надо их обвинять. Это важнейший проект.
Финансируется он следующим образом. Сама миссия на МКС укладывается в нашу обычную программу полета. То есть мы в любом случае должны в октябре отправить корабль, который сменит другой корабль, увеличив тем самым его ресурс на орбите. И будет смена командиров экипажа. По большому счету, кинематографисты летят, извините, как «зайцы». Их просто подсаживают на этот корабль. Это не требует дополнительных расходов.
— Но мы тогда не меняем космонавта Петра Дуброва. И он остается еще на полгода...
— А мы и не меняем Петра Дуброва. Потому что он должен лететь в длительную командировку. Это колоссальный для нас другой эксперимент, который полностью поддержан академиком Олегом Орловым, директором Института медико-биологических проблем. Мы хотим переходить от полугодовых к годовым экспедициям. После Петра Дуброва пойдут и другие годовые экспедиции. Это важно. Нам надо сейчас проводить эксперименты. Они были в советское время. Но колоссальное количество технологий уже утеряно. Нам надо готовить экипажи для длительных космических переходов. Поэтому Петр Дубров фактически первооткрыватель этих длительных экспедиций.
— Поляков был почти 440 дней. Это 1994 год.
— Я про то и говорю. Эти экспедиции были в советское время.
— Михаил Корниенко был.
— Но прошло уже двадцать лет после этих экспедиций...
— Корниенко и Скотт Келли почти год летали в 2016 году...
— Мы говорим о стабильных операциях, которые будут проводиться в рамках годовых экспедиций. Это теперь будет поставлено на поток, с соответствующей системой медико-биологических исследований. Годовые экспедиции — это то, что нам необходимо. Здесь просто сочетается несколько факторов в рамках одного проекта.
Сделать честное настоящее кино, которое будет снято не с помощью эффектов, а люди будут понимать, что так оно и есть. И они будут видеть то, что люди реально испытывают, а не то что надумано, придумано, вот эти все фальшивые эмоции. В том числе наши эмоции, когда мы будем отвечать за подготовку этого запуска.
Во-вторых, это длительная экспедиция Дуброва, которая будет иметь дальнейшее продолжение, будет поставлена на поток.
Третье. Это, безусловно, сам по себе эксперимент, связанный с подготовкой экипажа в течение четырех месяцев, а не шести, как раньше. При этом мы подтверждаем, что мы обеспечиваем полную безопасность. То есть эта программа не сокращенная, она целевая программа, отработанная, просто мы ее сумели сжать до четырех месяцев. А это нам крайне может пригодиться в случае развития нештатной ситуации, необходимости отправки какого-то специалиста, которого нет на орбите и нет в отряде космонавтов.
По сути дела, нам надо научиться готовить за короткий период специалиста своего дела — врача, сварщика, астронома, биолога, кто может потребоваться оперативно, непредсказуемо на орбите, и того, кто должен быть подготовлен с тем, чтобы полностью обеспечить безопасность этой операции на орбите.
 
Про увольнение знаменитого космонавта
— Ходят слухи, что в связи с проектом «Вызов» уволен с поста исполнительного директора Госкорпорации «Роскосмос» Сергей Крикалев.
— Я не знаю, кто стоит за этой спекуляцией, которая вброшена в СМИ, но она не соответствует действительности ни на один процент. Расскажу, почему.
Во-первых, Сергей Константинович Крикалев никогда не выступал против этого проекта. У него были в ходе внутренних наших дискуссий вопросы, которые он ставил. И у нас есть такие вопросы. Мы это живо обсуждали. Мы обсуждали риски, возможность компенсации рисков. У каждого полета есть свои риски. Это не обычный полет. Конечно, такая живая дискуссия у нас постоянно шла.
Но так, чтобы Сергей Константинович когда-нибудь категорически выступил против и сказал, что через мой труп, такого не было никогда. Это знает весь коллектив. Все те люди, которые собираются на совещаниях. Это выдумка журналистов, которую я сейчас хотел бы опровергнуть.
Второе. Речь сейчас идет в целом о дальнейшей реорганизации структуры государственных корпораций. Мы укрупняем ряд направлений нашей деятельности. И приказ, в рамках которого в том числе речь шла и о подразделениях по пилотируемому космосу, звучит следующим образом. Департамент специальных автоматических комплексов, то есть те комплексы, которые остаются в интересах не Роскосмоса, а, допустим, Министерства обороны, теперь будет переподчинен от заместителя генерального директора Фролова — заместителю генерального директора Хайлову. Департамент стратегического планирования переподчинен непосредственно первому заместителю генерального директора Овчинникову, в части, касающейся формирования долгосрочных федеральных космических программ. А в части работы по теме «Млечный путь», это мониторинг космического пространства, — исполнительному директору по науке и перспективным технологиям Блошенко.
Управление делами переподчинено теперь департаменту инфраструктурных проектов, создан административный департамент. Служба цифрового развития отрасли переподчинена непосредственно генеральному директору. А департамент пилотируемой программы переподчинен исполнительному директору по науке и перспективным технологиям, в силу того, что нельзя развивать науку, эксперименты, которые все сосредоточены в комиссии по выработке, разработке экспериментов на борту МКС. Эту комиссию возглавляет Александр Витальевич Блошенко, а сама пилотируемая программа была в другом подразделении. Из-за этого у нас возникали часто эти проблемы. Поэтому сейчас это все собрано, это некоторая внутренняя трансформация, которая не имеет никакого отношения к каким-то там проблемам конкретных людей.
В ближайшее время мы хотим реализовать идею Сергея Константиновича. Она в следующем. Создание эксплуатирующей организации для Международной космической станции. В чем проблема? Сегодня РКК «Энергия», которая изготавливает сами модули, корабли «Союз-МС», массу оборудования для МКС, она же является и эксплуатирующей организацией для российского сегмента МКС. Это неправильно. Получается, что тогда мы создаем ситуацию, когда у нас одна организация — «Энергия» — становится заинтересованной в большей степени в процессе, чем в результате.
В состав такой организации войдет и ЦУП, который сейчас в составе ЦНИИмаша — ведущего нашего головного института. И ЦПК, и ряд других подразделений, в том числе тех, которые находятся в «Энергии», та же оперативная группа ГОГУ. Я уважаю Сергея Константиновича. Это заслуженный летчик-космонавт, Герой Советского Союза, Герой России. В каком качестве и на какой должности продолжит работу Крикалев в Роскосмосе мы решим на следующей неделе.
Меня поразило, что во многих СМИ написано по поводу того, что из корпорации ушел последний космонавт. Это даже не смешно.
Вчера перед отлетом в Санкт-Петербург мною подписан очень важный приказ в развитие того решения, которое было принято 12 апреля президентом, по повышению денежного содержания отряда космонавтов. Я очень благодарен президенту, что он так внимательно отнесся к моему с Кононенко (Олег Кононенко — летчик-космонавт, командир отряда космонавтов — Ред.) письму. Мы обращались по поводу того, что надо уравнять хотя бы с европейскими астронавтами наших космонавтов. Работа очень рискованная. И президент нас поддержал.
В воскресенье обнародовано решение правительства выделить дополнительные средства из Резервного фонда. И они будут добавлены к субсидии. А уже со следующего года это будет плановая субсидия, увеличенная на сумму, которая необходима для повышения содержания космонавтов. По некоторым категориям — до 70 % у них растет базовая ставка. Это замечательно.
Вчера я подписал еще одно решение. Их даже два приказа. Первый — о создании отдела специальных экспертиз пилотируемой космонавтики, в рамках научно-технического совета Роскосмоса, куда войдут все члены отряда космонавтов. Они со вчерашнего дня стали нашими представителями, своеобразной военной приемкой, как госзаказчика на предприятиях. Теперь все космонавты будут закреплены за конкретными предприятиями и будут выполнять там роль экспертов, контролирующих ход создания ракетно-космической техники в интересах пилотируемого космоса. Это «Энергия», Лавочкина, Институт медико-биологических проблем РАН (ИМБП), самарский «Прогресс» и ряд других предприятий...
— ИМБП не подчиняется Роскосмосу.
— Но является нашим ведущим партнером, близким другом, с которым мы взаимодействуем. Мы рассматриваем это так называемое неподчинение как формальную сторону, когда мы подчиняемся друг другу. Являемся глубокими партнерами. С ИМБП вопрос давно согласован. Оформление членов отрядов космонавтов в рамках НТС Роскосмоса означает возможность решения второго вопроса, который связан с денежным содержанием отряда космонавтов. Это медицинское страхование. Теперь они получат медицинскую страховку, которую имеет руководство Роскосмоса.
— Члены отряда космонавтов — не важно, летавшие или не летавшие?
— Да, все.
— Как только ты прошел общекосмическую подготовку, сдал экзамены, зачислен в отряд действующим...
— Да. У нас более 30 человек в отряде. Они все будут на этой неделе оформлены.
И второй вопрос. Я назначил Олега Дмитриевича Кононенко специальным представителем генерального директора по пилотируемой космонавтике. Он возглавит этот отдел как командир отряда. И одновременно будет выполнять ряд функций, обеспечивающих для меня дополнительный коллективный контроль со стороны отряда хода создания ракетно-космической техники.
— По сути дела, он — сотрудник Роскосмоса теперь?
— По сути дела, теперь и командир отряда, и космонавты становятся сотрудниками НТС Роскосмоса.
— Вы на ПМЭФ сказали, что Кононенко будет первым заместителем командира ЦПК...
— Совершенно верно. Он также будет назначен в ближайшее время заместителем руководителя ЦПК по летной подготовке.
— Большая нагрузка...
— Все, что связано с нагрузкой на отряд космонавтов, все согласовано персонально с каждым космонавтом. Все вписано в график их работы. Это учтено нами совместно с ЦПК. Да, это сложно, но это здорово. Космонавт не будет пассивным наблюдателем того, какая техника будет создаваться. Он будет принимать непосредственное участие, высказывать свое мнение конструкторам, инженерам, для того, чтобы это мнение было учтено. И с точки зрения эргономики, вопросов безопасности, упрощения этой связи, интерфейса между человеком, управляющим кораблем, и самим кораблем. Это крайне важно, когда мы создадим корабль «Орел», когда будут создаваться лунные взлетно-посадочные комплексы. Это кардинальное, очень серьезное изменение во взаимоотношениях между отрядом космонавтов и Роскосмосом.
По большому счету ЦПК сегодня состоит из двух групп людей. Первая группа — это учителя, вторая группа — это ученики, включая играющего тренера — командира отряда, если так можно объяснить. Сейчас все, что я сделал, я усилил резко роль отряда. Они фактически стали членами руководства, представителями руководства Роскосмоса на предприятиях.
 
Отряд спецпредставителей Роскосмоса
— Я помню, космонавт Александр Серебров мне рассказывал, как он приходил на предприятие, изучал новый модуль и объяснял: иллюминатор не тут, ручки не здесь, это не так. Теперь так же будет?
— Логика моя в чем. Мы же долго смотрели, мусолили этот вопрос. Было предложение: а давайте просто трудоустроим ребят, космонавтов, на предприятиях. Нет, тогда они станут сотрудниками, зависимыми от директоров. И это не решает вопроса. И мы искали, как нам обеспечить так, чтобы все-таки они вошли, по сути дела, в команду самого Роскосмоса, как головной компании. И мы нашли вариант создания специального отдела, где они на символических ставках, но уже будут фактически нашими сотрудниками. При том, что мы подняли им зарплату, что тоже решает значительную часть этих вопросов. А страховка снимает проблему семей.
Командир отряда становится, по сути дела, моей правой рукой. Я сейчас говорю не про Кононенко, а в целом про командира отряда. Олег улетит когда в экспедицию, будет замена. Но это тоже очень важно.
Теперь второй шаг: как нам организовать ЦПК, чтобы научные сотрудники были заказчиками экспериментов, инициаторами дальнейшей модернизации техники и многого другого.
Именно Харламов (Максим Михайлович Харламов с 1 июня возглавил Центр подготовки космонавтов — Ред.) в этом плане как раз и хорош. Все говорят: ну вот, не назначили космонавта. Не космонавт должен быть во главе этой работы. Космонавт должен быть во главе отряда. И иметь прямой контакт с генеральным директором. А там должен быть специалист, ученый, который плоть от плоти ЦПК.
 
Про стратегию пилотируемой программы
— В чем новые приоритеты у Роскосмоса? И есть ли они у пилотируемой программы России?
— Пилотируемая программа России находится сейчас на развилке. С одной стороны, мы должны определить, как долго мы будем эксплуатировать МКС. И вопрос этот не только технический, не только связан с состоянием модулей станции, но он связан также с нашими отношениями с американскими партнерами. К сожалению, здесь не все от нас зависит. В НАСА есть масса людей, которые готовы были бы с нами взаимодействовать. Это доказано всей историей контактов. Но я надеюсь, что на встрече Байдена с нашим президентом, как-то эту тему затронут. И будут сняты эти злобные нападки на НАСА, в том числе, чтобы НАСА с нами сворачивало сотрудничество. Это первое.
Второй момент, конечно, связан и с нашими экономическими возможностями по развертыванию национальной орбитальной станции. Это тоже вызов, другой тип пилотируемой космонавтики, это создание станций обслуживания, орбитальной группировки. Станция становится некой платформой-маткой, которая обеспечивает управление всей орбитальной группировкой России. Это очень интересная тема. И тогда космонавты, по сути дела, делают то, что никакая робототехника не сделает. Они будут устанавливать эти аппараты на борту станции, снимать их, проверять их работоспособность по новым технологиям, и так далее. Это совершенно новая, очень утилитарная работа отряда космонавтов, которая потребует и повышения навыков чисто технических, эксплуатационных навыков для новой станции.
Третье — это новый корабль. С его новыми возможностями. Сейчас получается, что у нас корабль будет иметь возможности, превышающие возможности средств выведения. Это парадокс, но так оно и есть. Потому что мы пока не можем сдвинуть с мертвой точки вопрос по ракете сверхтяжелого класса. Но мы готовы к этой работе немедленно приступить. Но не готовы наши партнеры, отвечающие за финансирование этого проекта. В стране сейчас не самая лучшая ситуация, мы это понимаем. Но мы тоже просто боимся опоздать с этим проектом.
Еще раз говорю, корабль строится, но он будет летать на тех ракетах, которые недостаточны для того, чтобы обеспечить демонстрацию всех возможностей этого корабля. Это тоже непростая задача.
Есть уникальная перспектива — это ТЭМ, транспортно-энергетический модуль. Если нам удастся его вывести в 2030 году на орбиту, включить, обеспечить работу его электрореактивных двигателей, его уникальных возможностей по набору скоростей, в том числе по возможности выхода даже за пределы Солнечной системы, то это открывает колоссальные перспективы для отечественной пилотируемой космонавтики. И я не исключаю возможности того, что на этом модуле может быть установлена платформа, по сути дела, элемент орбитальной станции, вместе с пилотируемыми кораблями.
— А это кто будет разрабатывать?
— ТЭМом занимается наш КБ «Арсенал», Центр Келдыша. Вот две организации у нас занимаются. И наши коллеги из Росатома.
 
Общение с НАСА
— Вы должны сегодня пообщаться с главой НАСА. Первая ли это встреча? Или у вас уже есть конкретика, которую вы собираетесь обсудить?
— У нас с господином Нельсоном пока любовь через письма, как говорится. Я видел его фотографию, он видел мою фотографию. И мы с ним имеем возможность разговаривать по телефону. К сожалению, пока один такой разговор состоялся. Он неплохой, хороший был разговор. Человек сам по себе очень опытный, сам летал. Кстати говоря, именно по программе «Космос для политиков», это программа НАСА. Это говорит о том, что НАСА никогда не выступал за то, чтобы полеты осуществлялись только профессиональными космонавтами. Это большая разница.
— Он тоже готовился месяца четыре.
— Участник космического полета и космонавт — это разница большая, гигантская. Когда у нас начинают говорить, что у нас участники космического полета станут Героями России, мы, конечно, смеемся. Но когда это начинают массово тиражировать, просто понимаем, что какая-то деградация происходит у людей, которые берутся за перо.
Нельсон — человек опытный, осторожный и близко связанный с администрацией Джо Байдена. Поэтому я надеюсь, что его влияние, если он захочет изменить некоторые вещи в наших отношения (а это в его руках) я ему готов с нашей стороны помогать. Если именно такие намерения есть у главы НАСА.
— Можно ли сказать, что развитие российско-американских отношений по пилотируемой космонавтике находится в жесткой связке с санкциями против космических предприятий? Будем ли мы продолжать какое-то сотрудничество, если санкции не будут сняты?
— Комплекс наших отношений гораздо шире, чем отношения в рамках МКС. У нас есть и возможность поставлять двигатели, и, как сейчас стало понятно, заявления американских неких партнеров и политиков о том, что поставки наших двигателей должны быть прекращены, на самом деле подвергаются эрозии в силу того, что у американских коллег проблемы в ракетном двигателестроении. И так быстро отказаться они не могут от прекрасных и очень надежных наших двигателей. Я имею в виду здесь не только РД-180, но и РД-181, который является экспортным вариантом РД-191, применяемого на «Ангаре».
У нас есть много общего и интересного с точки зрения фундаментальных космических исследований. В том числе я надеюсь, мы договоримся по Венере. И у нас есть совпадение огромного интереса к экологическому мониторингу. Поэтому думаю, что это тоже перспективное направление. По сути дела, создать орбитальную группировку, способную засекать СО2, выбросы и прочее, думаю, могут только наши две страны. Я собираюсь с Нельсоном и это обсуждать.
Я готов обсуждать даже этот проект «Вызов». Мы сегодня об этом тоже поговорим с американцами. На предмет того, чтобы их участие в этом проекте сделать гораздо более активным.
— А как они могут в нашем проекте участвовать?
— Предоставление возможностей американского сегмента для съемки. Возможность съемки американского астронавта в этом фильме. Да мало ли что. Это колоссальное поле возможностей. Если есть добрая воля, мы договоримся. Равно как мы готовы поучаствовать в их киношном проекте. Почему не сделать так, чтобы оба проекта сработали на одну цель — показать колоссальные усилия человечества по созданию МКС, по тому, что там удается работать, несмотря на все превратности международной политики. Эта идея может нашим американским коллегам понравиться.

triage

Содержимое не очень соответствует названию
Цитата: undefinedhttps://www.mn.ru/long/proshhayas-s-mks
КИБЕРПАНК

Прощаясь с МКС
Глазами инсайдеров: зачем нам новая космическая станция — и какой она будет

... Насколько и чем важен для России новый дом на орбите, «Московским новостям» рассказали летчик-космонавт, Герой России Федор Юрчихин и бывший глава пресс-службы «Роскосмоса» Сергей Горбунов.

Светлана Сухова
16 июня, 19:31

Спойлер
«МН»: Верится с трудом, что МКС в скором времени не будет.

Сергей Горбунов: О необходимости создания новой станции говорили уже давно. Но вопрос ее создания вторичен, первичен другой: зачем эта станция создается? На какой срок она рассчитана и для каких целей? Какие научные эксперименты на ней будут проводиться? Последнее крайне важно, ведь космос — враждебная человеку среда, а станция — это единственная возможность научиться в нем существовать.

Вторая важная задача — научные эксперименты для получения новых материалов и технологий. А что сейчас? Экипажи на МКС меняются, но за свою «вахту» больше занимаются техническими вопросами обслуживания станции, чем проведением научных экспериментов.

На «Мире» космонавты принимали душ, а на МКС обтираются салфетками. Это совершенствование технологий? По мне, так деградация.

Мы новую станцию планируем только ради того, чтобы была? Слишком дорогое удовольствие ради такой цели. Лично я пока внятного объяснения, что мы намерены получить от новой станции, не услышал.

От МКС, надо признать, мы получили существенно меньше американцев. Но что сделано, то сделано. Важно не повторять ошибок. А для этого, прежде чем строить, надо все грамотно распланировать.

Федор Юрчихин: «Дом» на орбите — шаг в правильном направлении. Убежден, что будущее российского космоса во многом зависит от того, какой будет новая российская орбитальная станция.

Я против того, чтобы новую станцию строили только с использованием имеющихся технологий — для уменьшения затрат и быстроты изготовления. Это путь в никуда, так как нынешним технологиям более 25 лет, и еще через 20 лет они безнадежно устареют. Нужно создавать новое, с учетом опыта МКС. Как нашего, так и партнеров.

Космос всегда был локомотивом новых технологий. Соглашусь, что на создание станции на новых принципах и технологиях уйдет не менее десятка лет — столько нужно, чтобы в отрасль пришла молодежь, которая не только креативна и энергична, но и окажется способной реализовать свои предложения и отвечать за последствия.


«МН»: Но почему бы не использовать имеющийся, скажем, российский сегмент на МКС, а потом к нему пристыковывать новые элементы?

Федор Юрчихин: Первое. Если использовать имеющиеся и будущие модули российского сегмента, мы останемся на орбите МКС и забудем о высокоширотной. А между тем Дмитрий Рогозин заявил, что для новой станции предлагается интересная орбита 97–98°.

Такие широты, конечно, нечто новое: в СССР тему орбит обстоятельно обсуждали и планировали разместить станцию «МИР» на 63–65°. Но страна в те годы тянула одновременно два гигантских проекта — «Буран» и «Мир», денег и рук не хватало. Возможно, поэтому «Мир» и перевели на орбиту пониже (51,6°), сохранив для орбитальной станции старую инфраструктуру.

Проблема в том, что орбита в 51,6° позволяет наблюдать только 7–10% территории нашей страны. А вот с 65° видны уже и северные широты. Предлагая вариант 65°+, я имею ввиду орбиты выше этой отметки: 74°, 78° и далее. Какие именно — пусть решают специалисты.

Орбиты 65°+ позволят задействовать уже три космодрома — Байконур, Плесецк и Восточный, а с самих орбит наблюдать Севморпуть, газопроводы и нефтепроводы, северные города. Одно только использование Плесецка позволит теперь уже Маску сетовать, что мы сотрудничаем с Минобороны (до этого «Роскосмос» пенял NASA на их контакты с Пентагоном).

Второе. Все меньше времени остается до наступления 2024 года — окончания срока эксплуатации МКС, утвержденного всеми партнерами аж в 2015 году. Реального интереса к продлению проекта никто из них не выказал, хотя переговоры вроде бы идут, и американцы обозначают свой интерес.

Эксплуатация российского сегмента МКС с каждым годом дороже и дороже. Появляются все новые проблемы, одна из которых — трещины в корпусе служебного модуля. В октябре прошлого года обещали решить эту проблему «через пару дней», но пока не решили.

Сергей Горбунов: Окончательно трещины и не заделать. Они все равно будут появляться и расширяться: станция «гуляет». Их можно только заварить, что сейчас в космосе сделать невозможно. Кстати, гарантийный срок российского сегмента МКС закончился 6 лет назад.

Федор Юрчихин: Я видел много заявлений, где говорилось об опасности трещин по части утечки кислорода. Но мы научились получать кислород на борту, а вот по-настоящему невосполнимой потерей может стать уменьшение процента азота в станционной атмосфере.

Азот на МКС не производит никто — ни мы, ни партнеры: его завозят с Земли или забирают с системы дозаправки грузовых кораблей. Напомню: азота в земной атмосфере 78%. При штатной эксплуатации потери атмосферы станции связаны тоже с нашим сегментом — во время выхода в открытый космос. Американцы при данной операции практически все откачивают обратно.

В общем, как бы ни хотелось сэкономить, но от использования МКС рано или поздно все же придется отказаться. В противном случае потратим куда больше средств и сил, а нужного результата не получим, и в конце концов все же утопим станцию, как некогда «Мир». Так что вывод очевиден — надо строить новое.

«МН»: Насколько новое?

Федор Юрчихин: Требуется использовать новые материалы, как металлы, так и композитные, при разработке и построении модулей. Хорошо бы проанализировать американский опыт (у них сейчас нет трещин), узнать, что нового могут предложить наши металлурги.

Требуются новейшие системы жизнеобеспечения: сегодня мы «выбрасываем» за борт СО2 и Н2, а США — только метан (СН4). При появлении двигателей ориентации, работающих на метане, у американцев появится полный замкнутый цикл.

Они, кстати, совершенствуют свою систему жизнеобеспечения с 2009 года. А мы? Переходные люки между модулями должны быть единой конструкции, солнечные батареи — повышенной мощности, нужны специализированные модули. Необходимо создавать станцию замкнутого типа. В противном случае придется организовывать доставку воды и материалов и на Луну!

«МН»: Что американцы получили от сотрудничества с Россией по МКС?

Федор Юрчихин: На момент начала проекта МКС только Россия обладала технологиями систем жизнеобеспечения для длительных полетов. Сегодня США обеспечивают себя сами, и не важно, копия это или разработка, — важен результат.

Системы жизнеобеспечения NASA — практически замкнутого цикла. Мы же не спешим реализовать даже собственные разработки: система регенерации воды из урины существовала еще на станции «Мир», а на МКС она появилась не сразу, а спустя несколько лет после начала эксплуатации нашего сегмента.

Спутниками-ретрансляторами (система связи) мы тоже обзавелись недавно, а до этого использовали американскую аппаратуру.

На «МИР» у нас были гиродины, на МКС у американцев их четыре, у нас — ноль. Солнечных батарей в нашем сегменте на МКС две штуки (на «Мире» только на базовом блоке было три), но им уже больше 20 лет и они требуют замены. У NASA батарей гораздо больше и четыре из них в этом году заменят, что позволит нарастить энергопотребление. Мы же, напротив, сокращаем.

Американцы планируют конструкцию своего сегмента, как в конструкторе «Лего»: универсальные порты-«розетки», куда можно воткнуть «вилку»-стойку любой функциональности. В нашем сегменте этого нет. На Dream Chaser (корабль Sierra Nevada Corporation) — термоплитки нового поколения на силиконовой основе. А китайцы и вовсе печатают на 3D-принтере элементы системы терморегулирования из титана.

Это СССР когда-то изучал возможность использования метана, получаемого на орбите, в двигателях системы ориентации, но к реализации идеи сегодня близки американцы. 

«МН»: Зато у России есть целый отряд космонавтов.

Федор Юрчихин: Людьми у нас дорожат мало. Есть две проблемы: возможность реализации себя как профессионала и зарплата. Со вторым повезло: в апреле оклады космонавтам правительство повысило, но механизма индексации с поправкой на инфляцию так и не ввели. Пройдет какое-то время, и все по-новому — опять походы к руководству страны?

Сергей Горбунов: При этом разрыв в оплате труда между чиновниками «Роскосмоса» и всеми остальными работниками отрасли остался. И существенный: последние получают по 60–80 тысяч рублей в месяц, а чиновники — от 100 тысяч в месяц и выше, про топ-менеджеров и говорить не приходится. В 2015 году аппарат «Роскосмоса» был ограничен 450 персонами, а сегодня их уже более 600.

Федор Юрчихин: Но главная проблема — профреализация. Сегодня космонавты ждут первого полета дольше, чем четверть века назад. И после назначения и тренировок не факт, что их не снимут с экипажа во имя реализации некоей идеи.

Конечно, идея важна. Но идея идее рознь. Люди приходили в отрасль 50 лет назад ради реализации идеи полета человека в космос. И в основе советских космических побед лежат не заводы или конструкторские бюро, а молодые спецы из поколения детей войны: жадные до работы, обученные и талантливые. И мне обидно, что сегодня пытаются затереть их память.

«МН»: Вы о чем?

Федор Юрчихин: Я об исчезновении со многих официальных постеров, фото и даже с юбилейного знака «Поехали!» букв «СССР» на гермошлеме Юрия Гагарина. Лично у меня ощущение, что плюнули в мое детство, молодость, в мою профессию.

Сергей Горбунов: Работники космической отрасли и военные — две касты, которые весьма трепетно относятся к такому понятию, как уважение и честь. Но в реальности о каком уважении может идти речь, если столько лет тренировавшиеся для полета люди оказались отстранены ради сомнительной выгоды от будущего проката киноленты со съемками на МКС? Чиновники твердят, что им «сверху видно все», и тут ничего личного, только бизнес.

Федор Юрчихин: Сергей имеет ввиду проект «Вызов». Под него в срочном порядке перекроили программу российского сегмента МКС за счет сокращения основного экипажа станции. Позволивший себе профессиональную критику проекта Сергей Крикалев был 9 июня «разжалован» с должности исполнительного директора «Роскосмоса» в советники. Лично у меня «Вызов» тоже вызывает вопросы.

«МН»: Какие?

Федор Юрчихин: Программа экспедиций формируется задолго до старта. В этом году планируется интеграция в российский сегмент многострадального модуля «Наука». Когда мы пошли на сокращение экипажа нашего сегмента с трех человек до двух, руководство обещало, что к старту МЛМ на борту будет три профессионала.

Столько нужно для интеграции МЛМ и проведения экспериментов. Двоих маловато: до сих пор вытягивали научную программу только за счет работы в выходные. Но троих космонавтов и на сей раз на МКС не окажется: из-за двухнедельных киносъемок. Может, интеграция МЛМ к МКС не такая сложная задача? Мой опыт говорит об обратном.

А может, научная составляющая эксперимента «Вызов» такова, что можно смело пожертвовать ради нее другими исследованиями на целый год?

Кстати, до сих пор в левом кресле «Союза» летали только профессионалы. В 2007 году при возвращении с орбиты произошла нештатная ситуация, мы перешли на резервный вариант спуска, баллистический. Некоторые из «нештаток», с которыми мы столкнулись, не были описаны ни в одной бортдокументации. У меня есть заключение комиссии, где сказано о профессиональных действиях экипажа в той ситуации. Смогут ли так непрофессионалы?

Решение принято, и инструктора ЦПК сделают все, чтобы подготовить экипаж. Но, уверен, профессионала за 4 месяца не подготовить.

Сергей Горбунов: Юрчихин знает, о чем говорит: он уже раз оказывался в ситуации, когда при спуске с орбиты аппарат входил в баллистический режим. А это перегрузка до 9–10 G. Тут и профессионалу нелегко, а что с неофитами будет — вообще непонятно. Спрогнозировать развитие событий и как из него будут выкручиваться невозможно. Осталось только ждать и надеяться на то, что пронесет.

Федор Юрчихин: Чего ждут от будущего фильма? Доходов? Сравните бюджеты и сборы картин про героев космоса, таких как «Гагарин. Первый в космосе», «Время первых», «Салют-7», — и, скажем, «Холоп». Зрителю сегодня интереснее смотреть про то, что «мажоры тоже люди».

«Космические саги» тоже привлекают внимание, вспомним «Звездные войны» или «Гравитацию». Но в обоих случаях спецэффекты делали на Земле и не тратили миллиарды на полет съемочной группы. Это же бизнес! А кто в случае с «Вызовом» будет платить? Бюджет?

Я слышал такое сравнение: мол, не все ли равно, полет туристов или актеров? Отвечу: не все равно. Туристы, как, например, сейчас японцы по договору со Space Adventures, увеличивают, а не сокращают космический бюджет, оплачивая все расходы сами, из-за них не перечеркивают график исследований и полетов профессионалов. И договор с туристами заключается заранее.

Сергей Горбунов: Мне кажется, что «долгострой» под названием «Наука» не покинет Землю, несмотря ни на какие громкие заявления. Или же его постигнет участь «Фобос-Грунта»: слишком много неисправностей выявили при его создании и продолжают обнаруживать все новые. Но без «Науки» нет науки! Между тем NASA отправляет на МКС светящихся кальмаров и микроскопических беспозвоночных тихоходок, чтобы исследовать реакцию микробов на микрогравитацию.

Федор Юрчихин: Наука на станции — это то, ради чего станция и создавалась. NASA ведь увеличило состав экипажа на своем сегменте до четырех-пяти астронавтов не просто так, а ради проведения научных экспериментов. Станция дает шанс для получения бесценного опыта. Недаром США также решили строить свою станцию, а Китай уже приступил к реализации аналогичного проекта.

А что с российской наукой в космосе? Крайне мало экспериментов с растениями: я ни разу ими не занимался на МКС, только наблюдал за тем, как это делают американцы.

Кстати, на «Мире» было и пять урожаев ржи в космосе, первое дерево, японские перепела, родившиеся на орбите. Первыми Луну облетели черепашки со Средней Азии, а еще мухи-дрозофилы, черви...

Сравните количество спектрометров на «Мире» и то, что мы имеем сегодня на нашем сегменте на МКС. Я не говорю, что мы ничего не делаем: есть эксперименты «Плазменный кристалл», «Кулоновский кристалл», «Тест»... Последний — недорогой, но привел к уникальным открытиям: обнаружение колонии живых микроорганизмов на внешней обшивке МКС, изучение веществ с комет и так далее.

Но, справедливости ради, прорывных исследований на «Мире» было на порядок больше. Достаточно вспомнить работы по изучению деятельности человеческого организма в условиях невесомости. Они уже востребованы в ходе подготовки первого пилотируемого полета на Марс. Лично я убежден, что его организаторы слишком торопятся с ним, но это их право. Думаю не о них, а о нас. Неужели все наши достижения в прошлом?

Проблема в том, что махнуть на отрасль рукой, как это было проделано в отношении многих других достижений советских времен, без последствий не получится. Хотя бы потому, что человечество, шагнув однажды в космос, назад не вернется. Это значит, что без строительства новой креативной и высокотехнологичной отрасли мы станем пешеходами, бредущими вдоль обочины истории, рассчитывая, что кто-то нас подбросит в светлое завтра. Не хочется жить по принципу — «зачем смотреть в будущее, если все достижения в прошлом».
[свернуть]

zandr

#134
https://www.roscosmos.ru/31803/
Цитата: undefinedИнтервью начальника ЦПК Максима Харламова КП
Новый начальник Центра подготовки космонавтов имени Юрия Гагарина Максим Харламов показал обозревателю «Комсомольской правды» Александру Милкусу «закулисье» Центра подготовки космонавтов.
Спойлер
Серый долгий забор посреди соснового леса. Двухэтажное КПП. Шлагбаумы с охраной. Один — чтобы попасть на территорию Звездного городка. Следующий — чтобы проехать в сам Центр подготовки космонавтов. Знаю, что многие считают, что Звездный городок и ЦПК — одно и то же. Но это совсем не так. В Звездном две территории — жилая и служебная. Готовят космонавтов — на служебной, за вторым шлагбаумом. Но занимаются там не только космонавтами...
Цифры для размышления: в отряде космонавтов Роскосмоса сейчас 33 человека. Плюс на подготовке постоянно еще несколько иностранцев. А в штате ЦПК 1500 человек. По пятьдесят сотрудников на одного космонавта? На первый взгляд неэффективно. Но подождите, дочитайте до конца...
Максим Михайлович Харламов назначен на должность начальника Центра подготовки космонавтов совсем недавно — 1 июня. ЦПК — единственное место службы командира (так по военной привычке называет начальника большинство сотрудников). Знакомы мы с Харламовым лет двадцать. На правах старого знакомого я попросил Максима Михайловича пройтись со мной по территории Центра. Но не привычным для гостей экскурсионным маршрутом, а заглянуть туда, куда обычных посетителей не водят. В театре это бы называлось «провести за кулисы».

Историческое отступление
Так совпало: мы с Харламовым впервые побывали в Звездном в 1989 году. Только я приезжал на три часа на экскурсию для студентов московского Института молодежи. Помню, перед отъездом из городка в местном магазине купил небольших глосиков и мы вечером пировали на общежитской кухне. В Москве в магазинах тогда была разве что каша геркулес. Звездный, особый городок, еще продолжали снабжать по-коммунистически щедро.

Харламов тогда же осенью юным лейтенантом приехал служить в войсковую часть 26266. И дорос до начальника.
 

Вход — через медиков

Второй шлагбаум поднят.

— «Сначала сюда!», — командует руководитель пресс-службы Дмитрий Жуков. И мы подруливаем к медицинскому управлению. Дежурный меряет температуру, выдает медицинскую маску. Режим.

И только потом с фотографом Владимиром Веленгуриным мы подъезжаем к двухэтажному зданию бывшего штаба войсковой части. Теперь здесь разместилось руководство Научно-исследовательского испытательного Центра подготовки космонавтов имени Ю.А.Гагарина Роскосмоса.

— Пойдем сначала к «луноходу», — смотрит на часы Харламов. — Там как раз сейчас работают.

 

«Курс молодого бойца»

По дороге расспрашиваю командира:

— Молодому лейтенанту получить направление в Центр — это для 80-х годов небывалое везение. По блату попали?

— Конечно, попасть в ЦПК очень круто. Заканчивая училище, я даже не предполагал, что можно распределяться в такие войсковые части, как Центр подготовки космонавтов. Хотя выпускался из Тамбовского высшего военного авиационного инженерного училища имени Дзержинского с красным дипломом. И у меня было право выбора. Но куда? А вот в кадрах училища понимали куда потому, что считали: я склонен к научно-исследовательской работе. Никакого блата не было.

В направлении было написано «войсковая часть 26266». Я догадывался, что это либо Центр подготовки космонавтов, либо Байконур. Но только прибыв сюда, представившись начальнику отдела кадров, я понял — вот мое будущее место службы.

— Какими были первые дни в Центре?

— Помню в деталях так называемый «курс молодого бойца», когда нас, офицеров, пришедших в Центр из военных училищ, академий, собрали вместе и знакомили с основными подразделениями Центра. На это ушла целая неделя.

Я предполагал, что пойду в бурановское направление в отдел, который занимался радиотехническими системами. Я был специалистом по радиотехническим средствам самолетов. А как раз шла работа по программе «Буран».

Но почему-то в последние дни «курса молодого бойца» все изменилось. Назначили в отдел, который планировал деятельность космонавтов, их подготовку.

В первой группе, которой я занимался, были кандидаты на полет от Великобритании. А первое расписание я делал для Хелен Шарман, она уже была в экипаже. И даже провел для нее несколько занятий на английском языке.

— Учились английскому специально?

— Я заканчивал среднюю школу с преподаванием ряда предметов на английском в Арзамас-16, где вырос. К выпуску из училища у меня был диплом референта-переводчика.

 

Про две буквы

Составить расписание подготовки экипажей существенно сложнее, чем расписание уроков в школе с тремя тысячами учеников. Первые два года молодые ребята, прошедшие в отряд, проходят курс общекосмической подготовки (ОКП). Те, кто назначены в экипаж, изучают эксперименты, которые предстоит провести на орбите, репетируют выходы в открытый космос. А еще есть тренировки по выживанию в зимнем лесу, на воде (а вдруг спускаемый аппарат упадет в море?). По фотоделу. По конструкции и управлению кораблем и станции. И много чего еще. По сути, у каждого космонавта индивидуальный график. Нужно понимать, как будут загружены инструктора, какой тренажер для каких занятий должен быть подготовлен. Большой оркестр ЦПК звучит по-особому для каждого космонавта.

Расписание подготовки каждого космонавта вывешивают на специальных местах у входа в учебные здания Центра. Но человеку непосвященному его еще нужно разгадать.

— Почему в расписании фамилии космонавтов обозначают двумя или тремя буквами, а не полностью? У вас не Иванишин, а Ив, не Мисуркин, а Мс. Конспирация?

— Я тоже расспрашивал наших ветеранов об этом. Они говорили — традиция возникла в самом начале формирования Центра, когда секретили все, что можно. Но кто и как придумал? Наверное, уже не выяснить. Но удобно: военный космонавт — сокращение фамилии было из двух букв, гражданский — из трех. Аббревиатуры использовались не только в расписании, но еще в методических документах. И сразу было понятно по сокращению — это командир корабля, а это — бортинженер.

— Иностранцев тоже так шифруете?

— Да.


Центрифуга

Кирпичное здание похоже на большую бочку. Это один из самых зрелищных тренажеров ЦПК. Его любят фотографировать журналисты. Вот и сейчас Веленгурин ловит ракурс.

На самом деле в ЦПК центрифуг две. И в подготовке космонавтов их используют довольно часто. Причем, с этим тренажером будущий космонавт встречается в первую очередь. С ее помощью проверяют, как организм переносит перегрузки. На днях «катали» на ней кинорежиссера Клима Шипенко и актрису Юлию Пересильд — чтобы почувствовали, каково им будет во время старта на ракете и при приземлении.

— Недавно поставили цифровую систему управления большой центрифугой. Начинаем ее активно использовать, — Харламов ведет вверх по лестнице. Помещение для громадной трубы с кабиной в «хвосте» занимает несколько этажей в высоту.

Центрифугу используют и для подготовки военных летчиков. Они должны уметь работать с приборами, управлять системами самолета в тот момент, когда испытывают перегрузки. Вот один из ответов на вопрос о том, чем еще занимается Центр.

 

Из чего состоит Центр

— Максим Михайлович, из чего сейчас состоит ваше хозяйство? — спрашиваю я пока сбоку нарезает круги необычное оранжевое сооружение с джойстиком вместе руля.

— Первое управление, мы его называем технической подготовки, занимается подготовкой космонавтов. В его составе инструкторы, преподаватели, проводящие теоретическую и практическую подготовку.

Есть управление, где сосредоточены средства подготовки космонавтов. Оно обслуживает тренажеры транспортного корабля «Союз» и Международной космической станции.

Есть управление, которое занимается специальными видами подготовки — выживанием в различных климатогеографических зонах, тренировками в воде, обучением работе в открытом космосе, парашютной подготовкой. В этом управлении — свои тренажеры и своя научная школа. Медицинское управление занимается обеспечением здоровья космонавтов, психологической подготовкой. Здесь же учат космонавтов как оказать на борту необходимую помощь товарищу. Медики ведут научные исследованиям, связанными со здоровьем человека. И есть авиационное управление, которое отвечает за специальную летную подготовку.


На Луну

Под громадной темно-синей трубой центрифуги по голубому покрытию, разрисованному белыми направляющими, двигается странная самоходная тележка, наверху которой, как на троне, восседает космонавт Александр Мисуркин. Он в скафандре «Сокол» — таком же, в котором космонавты летают в корабле «Союз».

В конструкции не без труда узнаю обычный электрический погрузчик — такие оранжевые электрокары работают на складах. Только у этого специальные ступеньки, планшеты вместо экранов и куча камер, развешенных со всех сторон.

— Это имитатор лунохода, — показывает в сторону медленно двигающегося аппарата Павел Павлович Долгов, зам начальника управления по научной работе. — Аппаратура регистрирует поведение космонавта, расход электроэнергии. Задача — разработать эргономические требования для техники, которая будет работать на Луне. Нам нужно понять как человек управляет луноходом в необычных условиях, как делает сложные движения в скафандре. Видите, на полу нарисован маршрут. Мы смотрим за сколько времени космонавт маршрут прошел, когда у него получается лучше и когда — хуже. Нас спросят — каким должны быть параметры скафандра космонавта, который будет работать на Луне, какое в нем должно быть давление, как должны быть расположены ручки управления — и мы сможем на этот ответить.

— Подождите, а какое отношение этот «луноход» имеет к подготовке космонавтов к полетам на МКС? — интересуюсь я.

— Сделать луноход и провести испытания предложили молодые сотрудники Центра. Я поддержал, — подключается к разговору Харламов. — На Луне техника будет на электрических двигателях. Переоборудование электрокара стоило всего 240 тысяч рублей. Зато теперь у нас есть полный комплекс для подготовки космонавта к полету на Луну и работе на ее поверхности.

— То есть прямо сейчас вы можете начать готовить лунную и, следовательно, марсианскую группы?

— Конечно. Смоделировать гравитацию Луны и Марса мы можем. Для этого есть тренажер «Выход». Стыковку корабля и лунного модуля на орбите Луны отрабатываем на тренажере ручной стыковки. Спуск на Луну в динамике можно тренировать в центрифуге. Глиссаду спуска модуля на Луну — на вертолете. А еще в ЦПК уже создается тренажер для «Орла» (новый пилотируемый корабль, который по идее создается для полетов к Луне — А.М.). В общем, как только будет принята пилотируемая лунная программа, Центр приступит в подготовке экипажей для нее.


Прагматичное отступление

Подготовить космонавтов к работе на Луне, и, тем более, на Марсе, на мой взгляд, сложнее, чем даже создать сверхтяжелую ракету, которая поднимет с земли корабль для межпланетных перелетов. Пока не понятно как после восьмимесячного перелета к Марсу (а это минимальный срок для нынешней техники землян, чтобы долететь от Земли до Красной планеты) — космонавты смогут работать на поверхности Марса. Даже несмотря на ежедневные двухчасовые занятия физкультурой, после полугодового полета на МКС космонавты с трудом держатся на ногах, у них нарушена координация движений. А тут в условиях марсианской гравитации им придется работать в тяжелых скафандрах на незнакомой планете.

Поэтому уже много лет в ЦПК занимаются и методикой, которая обеспечила бы максимальную работоспособность космонавтов в длительных полетах и при высадках на другие планеты.

— ЦПК — одно из немногих учреждений в стране, где исследуют поведение человека в экстремальной среде и вырабатывают рекомендаций по его подготовке к работе в сложных условиях. Специалистов, которые по роду деятельности у нас связаны с экстримом, у нас немало, — дополняет Харламов.
Харламов скромничает — уже восемь лет в Центре вместе с Институтом медико-биологических проблем проводят эксперимент «Созвездие», инициатором которого был именно Максим Михайлович. Суть его в том, что космонавты, вернувшись из длительного полета, на третий-четвертый день облачаются в тяжелый скафандр для выхода в открытый космос и выполняют работы в тренажере, имитирующем поверхность Марса или Луны — и по структуре почвы под ногами и по гравитации. Так формируется методика подготовки первых посетителей будущей лунной базы или колонии на Марсе.

 

Про отбор в отряд космонавтов

Напротив здания центрифуги — длинный корпус. Здесь классы для занятий, и даже специальная комната — бар космонавтов. На полке чай, сушки, всякие другие вкусности. В перерыве между занятиями здесь можно передохнуть, расслабиться.

На небольшой площади установлен учебный самолёт МиГ-15 УТИ. На нем летал первый космонавт планеты Юрий Гагарин. Точно на таком же самолете Гагарин с Серегиным разбились. Это и память. И напоминание о рискованной работе.

Широкая красивая аллея ведет к еще одному круглому зданию.

— Максим Михайлович, а вы сами в отряд космонавтов не пробовали пробиться?

— Документы я не подавал. Прежде всего, потому, что понимал, кто может стать космонавтом в то время, когда мне по состоянию здоровья может быть и можно было попробовать. Когда я пришел в Центр, мне было 22 года. В то время в космонавты отбирали либо военных летчиков, либо гражданских инженеров, которые работали в ракетно-космической корпорации «Энергия». Поскольку я не был ни тем, ни другим, я понимал, что места для меня, как для специалиста, нет. Были, правда, в Центре и исключения из правила. Например, один из врачей, который проходил службу в Центре, стал космонавтом. Но он параллельно закончил авиационное училище.

Уже значительно позже стали объявлять в отряд открытый конкурс. Один из моих бывших подчиненных, подходящих по возрасту, прошел в отряд космонавтов. Сейчас — космонавт-испытатель.

— Тридцать лет вы провожаете экипажи в космос. Есть зависть — они видят нашу землю с орбиты, а вы их только сопровождаете?

— Зависть?! Зависти нет. Есть уважение к их труду. Я-то хорошо знаю, чего это стоит, как люди идут к своему полету.

 

Гидролаборатория

В еще одном круглом здании — солидный бассейн с прозрачной голубоватой водой. Его диаметр 23 метра, глубина — 12 метров. Температура воды всегда 30 градусов. Только заплывы здесь не устраивают. Космонавты тут отрабатывают операции в открытом космосе. Движения в воде похожи на движения в невесомости. Все выходы, запланированные во время полета, сначала репетируют тут, в бассейне. Космонавта страхуют сотрудники управления -профессиональные водолазы.

Но это сейчас.

Много лет бассейн ремонтировали и все никак не могли этот ремонт закончить. Космонавтам приходилось тренировать выходы на виртуальных тренажерах, по сути, предстоящие операции в открытом космосе они представляли себе только теоретически. И это, конечно, усложняло и без того непростую операцию — то, что здесь называют ВКД — внекорабельную деятельность.

Сейчас проводят испытания обновленной гидролаборатории. И одновременно готовят опытных космонавтов к будущим непростым работам в открытом космосе.

— Скоро на МКС должен прийти модуль «Наука». Будет много выходов для того, чтобы ее подключить к системам станции и привести в рабочий режим, — объясняет командир.

На дне бассейна стоит копия нового модуля, который еще только-только полетит к МКС — многофункционального лабораторного модуля «Наука». На ее внешней поверхности установлен европейский манипулятор ERA. Это мощная одиннадцатиметровая «рука», которая поможет космонавтам перемещаться вдоль станции. Но чтобы можно было «поехать» с помощью манипулятора, к нему должна быть присоединена специальная массивная рама с площадкой, к которой крепятся ботинки скафандра космонавта.

Мы застали момент, когда инструкторы ЦПК в гидрокостюмах и с аквалангами отрабатывали технологию соединения площадки и «руки». После того, как методика будет понятна, движения отточены, операции будут учить экипаж, которому предстоит выполнить такую работу на орбите.

Тренировки в гидролаборатории — одни из самых непростых в подготовке космонавта. Скафандр для выхода в открытый космос весит 113 килограмм. В него заходят, как в шкаф. А затем специальная лебедка опускает космонавта в воду. Во время ВКД в открытом космосе космонавт теряет до 3 килограмм веса. Тренировки в бассейне по напряженности выходу в открытый космос не уступают.

 

Авиационное управление

Справа от гидролаборатории задрал нос еще один самолет-памятник — Ту-104. Он много лет выполнял полеты на невесомость, возил космонавтов на Байконур. И встал здесь на вечный прикол.

В составе авиационного управления двенадцать машин. Одиннадцать самолетов и вертолет. Базируется неподалеку — на Чкаловском аэродроме.

— В перспективе полеты космонавтов будут с космодрома Восточный. На Ту-134, которым мы возили экипажи на Байконур, на Восточный без посадки не долетишь. Мы получили два Ту-204. Уже начали активно их использовать, — рассказывает Харламов пока мы переходим в следующий корпус.

— А лаборатория для полетов на невесомость осталась прежняя — это Ил-76 МДК?

— Да. Два самолета. Но их модернизировали, восстановили ресурс.

— Я понимаю, когда в отряде большинство были военные летчики. И они летали на истребителях. А зачем сейчас-то будущих космонавтов учат летать на реактивных самолетах?

— Потому что особенность профессиональной деятельности космонавта — это не только умение починить прибор или провести эксперимент. Главное — каждодневная, ежеминутная готовность к любого рода нештатным ситуациям. Это огромное психологическое напряжение. И к нему нужно готовить. В критической ситуации космонавт должен быстро принять правильное решение. Умение управлять самолетом помогает такие навыки выработать. Также как и парашютные прыжки, и работа на центрифуге.

— Все в отряде космонавтов должны прыгать с парашютом?

— Да, обязательно.

— И выполнять затяжные прыжки?

— Да. Во время таких прыжков космонавт не просто падает, ожидая высоты, на которой можно раскрыть парашют. Он в падении выполняет специальные упражнения на концентрацию внимания и сообразительность. И такие тренировки не разовые, они занимают несколько лет. Бывают одиночные прыжки, и в составе группы. Многие космонавты имеют опыт сотен прыжков.

 

Про съемки Земли

Широкая ширма в центре которой — небольшой иллюминатор. Если в него заглянуть можно увидеть Землю с высоты 400 километров. Именно на такой высоте летает МКС. Это единственный в мире тренажер, на котором земная поверхность оцифрована в таком разрешении в каком ее видят космонавты с орбиты.

— Станция летит быстро. Шестнадцать секунд есть у космонавта, чтобы разглядеть нужный объект на Земле, прицелиться и сфотографировать, — Харламов сам берет фотоаппарат и наводит на карту.

— А зачем фотографировать космонавту в эпоху спутников дистанционного зондирования? Так все нужные точки «простреливаются» фототехникой.

— Не так. Космонавтов, зная, как пролетает МКС, довольно часто просят сфотографировать тот или иной объект — и МЧС, и Росгидромет. Автомат снимает только в одном ракурсе, а космонавт может успеть сделать несколько снимков в разных ракурсах. Иногда это очень важно. Но такому навыку — быстро найти, прицелиться — тоже нужно учить. И учтите, что фотографируют они в невесомости — то есть нужно еще до съемки зафиксироваться. Мы сделаем специальные подвесы, чтобы здесь у нас космонавт парил как бы в невесомости. Вот тогда будет полноценная тренировка.

Кстати, тренажер еще деньги экономит. Прежде учили фотосъемке Земли, только летая на самолете-лаборатории, где в полу есть иллюминатор. Топливо, обслуживание самолета, ожидание погоды... А здесь — тренируйся когда удобно. И в более приближенных к станции условиях.

 

Про тренажеры и робота Федора

Еще один коридор и следующая лаборатория.

— В ЦПК около сотни тренажеров, — поясняет на ходу начальник Центра. — Раньше мы их получали. Теперь и заказываем космическим предприятиям, и разрабатываем сами. И, опять же, опыт создания тренажеров передаем коллегам. Например, подводниками. Тренажеры для экипажей подводных лодок по своим принципам во многом схожи с теми, которые используем мы.

...Дверь открывается. И я вижу что-то (или кого-то) знакомого. Половину робота — от пояса до головы — очень напоминающего прославившегося полетом на МКС робота Федора.

— Так и есть — это прототип того самого робота. Просили, чтобы нам передали летавший экземпляр. Пока не дают, — поясняет Харламов.

Я пытаюсь разобраться: так ведь сколько было комментариев о том, что робота зря сгоняли на орбиту!

В ответ меня заковывают в экзоскелет — руки липучками прикручены к пластиковым пальцам и предплечью. На голове — шлем виртуальной реальности. Я вижу нарисованный стол и на нем нарисованную гантель. Задача ухватиться за нее одной рукой и передать в другую. Только рукоять гантели чуть шире ладони и просто перехватить из одной руки в другую нарисованную штуковину не удается.

— Думайте! — подсказывают мне откуда-то издалека.

Я разворачиваю гантель и второй рукой хватаю за утяжеление. Гантель выскальзывает и падает на «пол».

С трудом высвобождаюсь от пут.

— Лет через пять на космической станции будут работать роботы, — прогнозирует начальник управления Андрей Анатольевич Курицын. — Для несложных работ — снять какой-то прибор, проверить есть ли повреждения от микрометеоритов в каких-то местах нет смысла гонять в открытый космос космонавтов. Выход — штука трудная и опасная. Космонавт может управлять роботом находясь внутри станции. Или им может руководить оператор в ЦУПе. Один из приоритетов ЦПК — обеспечение безопасности космонавта. Если есть техническая возможность заменить человека машиной — это нужно делать.

— То есть через несколько лет на МКС или на новой российской станции появится робот, которым можно будет управлять удаленно?

— Мы над этим работаем.

— Американцы отправляли на МКС своего робота-андроида. Насколько он эффективен? Не нужно ли нам идти по их пути?

— Это совсем другое устройство. Оно работает по заранее написанной программе. Он несколько раз ломался, они его чинили... У нас другая задача — сделать так, чтобы робот был продолжением оператора. Сейчас ставим на нашем устройстве систему обратной связи. Если робот рукой упрется в стену — оператор это почувствует.

Антропоморфный — то есть человекоподобный — робот скоро будет применяться во многих сферах — там, где есть риск для жизни оператора. В первую очередь — в космосе.

Так что «пристрелочная» экспедиция Федора на МКС была совсем не случайной.

 

«Наука» и все, все, все...

Слева за зданием научных лабораторий громадный павильон, где в ряд, а не друг за другом, как на орбите (площади зала не хватит, если так расставить) расположены модули российского сегмента Международной станции. Здесь учат наших космонавтов и приезжих астронавтов.

— Вон стоит «Наука», — показывает Харламов и мы по лестнице поднимаемся к новому модулю. — Тренировки в ней уже проходят.

Я сначала не узнаю МЛМ. В «боевой» модуль я забирался через люк на корточках. А тут в корпусе сделана удобная дверь. Да и окрашены панели в яркий светло-желтый цвет, а в «настоящем» модуле они почему-то бордовые с красноватым оттенком.

— А по компоновке все, как в рабочем модуле, — замечает Харламов и... отрывает ручку от панели.

— Вот уже сломал, — шутит он. И пытается защелкнуть замок, чтобы ручка встала на место. Не тут-то было. Ручки в «Науке» особенные — на мой взгляд грубоватые — длинные, широкие с двумя защелками, которые срабатывают, когда ставишь ручку в паз. На самом деле смысл таких внушительных ручек понятен, когда соображаешь, что модуль-то космический и держаться за ручку его обитатели будут не только руками, но и ногами.

— Мы оставили тут модули с «Мира» — «Квант» и «Спектр», — показывает рукой в угол Харламов. — На них хорошо видно расположение трубопроводов и электрические схемы, расположенные на внешней поверхности.

Я же углядел в углу за «мировскими» объектами и служебной «Волгой» Гагарина (у Юрия Алексеевича было две черные 21-е «Волги» — собственная, подаренная за полет, и служебная) не менее легендарную технику — автобус львовского автобусного завода. Один из двух, созданных в 80-х годах для того, чтобы возить космонавтов из гостиницы на старт. Было выпущено всего два таких особых автобуса — с синей расцветкой для основного экипажа, и с песочно-желтой — для дублеров. В 90-х и 2000-х годах для того, чтобы доставить космонавтов специально из Львова прилетал на Байконур плечистый, с громадными руками водитель-испытатель. К сожалению, не помню его имя и фамилию. В последние годы он приезжал с сыном. Сын садился за руль второго автобуса.

И это была одна из традиций 17-ой площадки Байконура, где и сейчас расположена гостиница космонавтов.

Ездил по Байконуру на этом автобусе и я. И даже как-то потеплело в груди, когда подошел к автобусу. Словно встретил старого приятеля.

В этом, на мой взгляд, характер Центра подготовки. Здесь идут вперед, проводят новые исследования и разрабатывают передовые методики и тренажеры. Но хорошо помнят прошлое, чтут традиции.

 

Еще одно историческое отступление

Центру подготовки космонавтов, как и многим военным частям и оборонным предприятиям, досталось в 90-е и в 2000-е. Помню, приятель в конце 90-х обошел по периметру забор Звездного и насчитал 36 дырок-лазов. И все же ЦПК выжил. По дороге в следующий корпус мы с Максимом Михайловичем ударились в воспоминания.

— Я всегда с благодарностью вспоминаю Петра Ильича Климука, генерал-полковника, начальника Центра, дважды Героя Советского Союза. У него был и опыт руководителя, и природный дар «предвидеть и договариваться», — говорит Харламов. — Благодаря ему удалось сохранить Центр, удержать людей. У нас в самые тяжелые годы практически не было текучки среди офицеров. Из Центра мало, кто уходил, хотя близлежащие части офицеры покидали повально. Конечно, подрабатывали. Кто на такси, кто разгрузками. Но основная работа была интересная, уникальная. Потом зарплаты начали расти, какие-то сервисные функции начали восстанавливаться.

 

Про зарплаты космонавтов

— 12 апреля Президент объявил о повышении зарплат космонавтов. Не думаю, что они раньше бедствовали... Я слышал, что в Центре это решение было воспринято неоднозначно. Инструкторы, которые готовят космонавтов, выполняют ответственную работу, прибавку не получили...

— Я бы не охарактеризовал это отношение как неоднозначное. Кто так говорит, у него просто нет полного объема информации, как это решение принималось и почему, какая мотивация. Неправда, что инструкторам зарплата не была повышена. Ее повысили в прошлом году. Достаточно долго мы к этому шли, и благодаря усилиям и руководства Центра, и помощи Роскосмоса, и понимания Минфина мы получили дополнительные средства. Зарплату сотрудникам Центра удалось повысить в среднем на 15 процентов. У космонавтов история немножко другая. Не все решения о повышения зарплаты сотрудникам бюджетных организаций на них распространялись. Зарплата космонавтов, по-моему, с 2013-го года не менялась. А труд тяжелый. Поэтому по ним требовалось отдельное решение. Сейчас на подготовке находятся, например, актриса и режиссер. Ведь доходы этих людей, судя по тому, что читал в прессе, существенно выше, чем доходы космонавтов.

— А космонавт сколько получает, если он еще не летал, но прошел общекосмическую подготовку?

— До повышения было около 150 тысяч — примерно так...

— А после повышения это тысяч 200, наверное?

— Да, не меньше.

— А инструктора сколько получают? В среднем — чтобы сравнить.

— После повышения у опытных специалистов Центра под 100 тысяч рублей выходит.

 

Космонавт — эксперт

— Я хочу, чтобы опытные космонавты с инженерным образованием — такие, как Олег Артемьев, Андрей Борисенко, Олег Скрипочка были представителями Центра подготовки космонавтов на космических предприятиях, — делится планами Харламов пока мы переходим дальше. — Это неправильно, когда на «Энергии» или на Хруничева разрабатывают модуль для станции, космический корабль или даже тренажер без учетом мнения тех, кто с этой техникой будет работать. Думаю, космонавты могут подсказать как правильно расположить приборы и рабочее место, где должен быть иллюминатор... А не так, чтобы предприятие разработает что-то новое и передаст нам — вот теперь учитесь с этим работать.

 

Про Космоцентр

Мы пришли в последнее здание на нашем маршруте. Внутри у входа скульптура Гагарина.

— Сначала в Космоцентр пойдем? — спрашивает Максим Михайлович. И мы сворачиваем направо.

В 80-е и 90-е годы в этом здании стоял тренажер станции «Мир».

— Когда история «Мира» завершилась, было принято решениесохранить модули любой ценой, — мы с Харламовым заглядываем в базовый блок «Мира». Над столом космонавтов висят штаны гармошкой. Это костюм «Чибис» для тренировок космонавтов в невесомости. — Мы решили на базе этого зала, где располагались тренажеры, создать образовательный комплекс. Называли его «Космоцентр». Онуже больше 10 лет используетсядля популяризации космическихдостижений России. Сюда и школьники приезжают, и студенты. И наш персонал приходит. Мы сотрудничаем с ключевыми вузами, которыеготовят специалистов для космической отрасли.Космоцентр — полноценное и важное подразделение Центра подготовки. Я хочу, чтобы мы получили образовательную лицензию и стали полноценным учреждением дополнительного образования. Чтобы к нам школьники, которые интересуются космонавтикой, не только на экскурсии приезжали — пусть занимаются у нас регулярно, изучают технику, готовятся в космонавты.

Как раз в этот момент на балконе зала появляются школьники с экскурсоводом. Многие сотрудники Центра имеют педагогический опыт.

— Кстати, про популяризацию. В Центре сейчас готовится несколько непрофессионалов. Это и группа — актриса Юлия Пересильд с режиссером Климом Шипенко, их дублеры, и японский бизнесмен со своим оператором, которые собираются полететь в декабре. Чем отличается их подготовка? Можно ли за 4 месяца их обучить хотя бы поведению в критических ситуациях?

— Главное отличие их подготовки связано с характером деятельности в пилотируемом комплексе. От них не будет требоваться принятия конкретных решений, связанных с безопасностью экипажа, безопасностью станции или корабля. Они прежде всего должны будут обеспечить собственную жизнедеятельность. Знать, как работать с полетным скафандром, как питаться, как воспользоваться космическим туалетом. Командиры экипажей будут при этом присутствовать, помогать. Отсюда и такой непродолжительный срок подготовки, и сниженные требования.

— Скафандры для них готовятся индивидуально?

— Да, так же, как и для других космонавтов. Скафандры уже шьют для каждого.

 

Про астронавтов

— А есть сейчас на подготовке астронавты Европейского агентства, НАСА?

— Да. Астронавты, которые летают на американских кораблях, приезжают к нам на подготовку ...

— То есть и те, что прилетают на МКС на Crew Dragon?...

— Станция единая, есть набор международных требований, которым должны соответствовать все члены экипажа МКС. Разработаны программы, по которым космонавты обучаются в НАСА, а астронавты обучаются здесь, у нас.

 

Зал тренажеров

Идем налево. В зал тренажеров космического корабля «Союз». Здесь их пять. Покрашены синей и серой краской и напоминают теремки с детской площадки. Кто интересуется космонавтикой наверняка видел этот зал много раз по телевизору. Именно здесь космонавты сдают экзамены перед полетом. Экзамены, между прочим, как в школе — с билетами, разложенными на столе. А в них всякие нештатные ситуации, из которых нужно выйти с честью, погрузившись в скафандре в крошечное пространство корабля.

— Один из тренажеров — для комплексной подготовки недавно обновили. Вот сверху бытовой отсек. Он не сильно изменился за последние годы, — показывает командир на поставленный в виде пирамиды корабль. — Мы его сохранили. А нижнюю часть — спускаемый аппарат — заменили на один из уже летавших кораблей «Союз МС». Космонавты тренируются в точно таком же корабле, в котором им предстоит лететь. И пульты, с которых идет общение с космонавтами, заменили на компьютерные станции. Очень много применяем математическое моделирование.

— Насколько существенно изменилась система подготовки космонавтов с того времени, когда вы пришли в Центр?

— Задачи полетов не сильно изменились, а, значит, какие-то базовые требования к подготовке не поменялись. А вот методики, конечно, совершенствуются. У нас есть правило: каждые пять лет мы готовим новые документы по методике подготовки космонавтов. Последние лет семь активно проводили модернизацию тренажеров. Сейчас ее заканчиваем.

 

Про перспективы Центра

— Максим Михайлович, каким вы видите Центр в ближайшие годы? Что, на ваш взгляд, необходимо развивать, менять, укреплять?

— В первую очередь, нужно совершенствовать научную деятельность Центра. На мой взгляд, наш научный потенциал не полностью используется. И мы уже приступили к обновлению структуры Центра, связанной именно с этим. Мы формируем лаборатории, каждая из которых будет отвечать за конкретное направление исследований. Будет лаборатория безопасности профессиональной деятельности. Собираем в нее сотрудников, имеющих соответствующие знания. Они начнут формировать научную школу в этом направлении. Создаем лабораторию по взаимодействию с робототехническими системами. Мы восстанавливаем опыт, который в Центре был в свое время. В управлении технической подготовки создаем заново лабораторию, в которой будут концентрироваться компетенции, связанные с методической работой по подготовке космонавтов.

Создаем лабораторию в медицинском управлении, где будут собраны сотрудники, ученые, занимающиеся разными направлениями медицинских исследований космонавта, который будет в перспективе выполнять длительный космический полет, например, на Марс.

Центр — не только «школа космонавтов», это большая научная организация. По итогам года мы уже традиционно поощряем пятнадцать самых эффективных сотрудников за научную деятельность.

— А есть ли вакансии в Центре подготовки?

— Есть потребность в молодых специалистах, которые знают системы управления, теорию космического полета, имеют таланты по части педагогической деятельности. Востребованы специалисты, которые знают систему менеджмента качества, требования к конструкторской документации, например, к разработке конструкторской документации.

— Молодежь приходит в Центр?

— Приходит. У нас очень небольшой отток квалифицированных специалистов. Он связан по большей части с желанием молодежи повышать свою квалификацию, применять знания и навыки, полученные здесь.

— А сколько нужно учить инструктора, чтобы он мог учить космонавтов?

— Порой это очень длительный процесс. Инструкторы комплексной подготовки, например, 3-5 лет учатся, для того чтобы потом они смогли делиться знаниями с космонавтами.

— Знаю, что впервые с конца 90-х в Звёздном городке сдается жилой дом — инструкторы и молодые космонавты получат жилье...

— Да, этот дом мучительно долго строился. С начала 2000-х годов. Наконец, средства выделены, и мы планируем в течение ближайшего года его достроить и заселить. Это будет служебное жилье для сотрудников Центра, чтобы до работы им нужно будет пройти не больше пары сотен метров.

PS. Что осталось за кадром
Два здания не попали в объектив Владимира Веленгурина. Это столовая, которую до сих пор по привычке называют летной. И спортзал с бассейном.
[свернуть]

zandr

https://ria.ru/20210712/maedzava-1740606388.html
ЦитироватьЮсаку Маэдзава: приготовлю на орбите японские блюда
Японский бизнесмен Юсаку Маэдзава, будущий космический турист © Фото предоставлено пресс-службой Space Adventures
Первый за последние 12 лет космический турист отправится на Международную космическую станцию в декабре 2021 года. Им станет японский бизнесмен Юсаку Маэдзава, который полетит на российском корабле "Союз МС-20" вместе со своим помощником Йозо Хирано. Командиром корабля назначен опытный российский космонавт Александр Мисуркин. Тренировки экипажа в Центре подготовки космонавтов уже начались и пройдут в два этапа, которые будут посвящены изучению техники и подготовке к выполнению самого полета. О том, как проходит подготовка, чем непрофессиональные космонавты могут заниматься на орбите, о взаимоотношениях с экипажем, и что же все-таки зовет человека в космос, Маэдзава рассказал в интервью корреспонденту РИА Новости Денису Кайырану.

– Почему вы решили отправиться в космос?
– Меня всегда интересовало, на что же на самом деле похож космос. Вот я и решил отправиться и выяснить.

– Вам предстоит облететь Луну на ракете Илона Маска BFR. Для чего нужен еще и полет на МКС на "Союзе"?
– Моя миссия на МКС будет очень полезной с точки зрения подготовки к лунному полету, намеченному на 2023 год. После полета на МКС, я уверен, что буду знать, чего ожидать от космоса, и буду более подготовленным участником путешествия на Луну.

– Времени до вашего полета в декабре остается очень мало. Будет ли программа подготовки как-то урезана?
– Я верю в российскую космическую программу, и меня успеют подготовить к полету. Я буду прилежным учеником.

– Вы будете изучать русский язык?
– Да, русский я тоже буду изучать во время подготовки. Я изучаю английский и русский, чтобы общаться с астронавтами и космонавтами.

– Вы оплатили полет вашему помощнику Йозо Хирано. Почему вы не можете обойтись без него в космосе? У него будут специальные задачи?
– Полет в качестве астронавта – это уникальная возможность, и я планирую показать свою повседневную жизнь на МКС на Youtube-канале Yusaku Maezawa под рубрикой "What is space really like?" Йозо Хирано отправится со мной в качестве помощника продюссера.

– Расскажите о своей программе. Вы будете проводить какие-то эксперименты или рекламные проекты?
– Мы запустили сайт для приема предложений в рамках проекта "100 вещей, которые вы хотите, чтобы ЮМ сделал в космосе" ("100 things you want MZ to do in space!"). Мы уже получили более семи тысяч предложений со всего мира. Мы проверим возможность их реализации и посмотрим, что можно будет сделать на МКС.

– Что вы возьмете с собой в космос? Личные вещи, фотографии, сувениры, какие-то устройства?
– Мы пока решаем, что же нам взять. Но уж точно возьмем камеру для съемок для YouTube.

– Будете готовить японские блюда на орбите?
– Да, и я бы хотел поделиться ими со всеми остальными членами экипажа.

– Космонавты часто берут с собой музыкальные инструменты на станцию. Известно, что вам музыка очень близка. Вы будете что-то исполнять там?
– Да, я бы хотел попробовать, если у меня будет такая возможность.

– В ракетно-космическом сообществе часто критикуют полеты космических туристов, потому что они отнимают время и возможность полететь у профессиональных космонавтов.
– Я искренне благодарен за шанс полететь, который я получил, несмотря на то, что полетные возможности до сих пор очень ограничены.

– Вы уже встретились с Александром Мисуркиным, который будет командиром корабля "Союз МС-20"? Многому он вас научил?
– Я наконец-то встретился с ним, как только у меня началась подготовка к полету. Я очень рад, что именно он станет нашим командиром и хочу пройти весь процесс подготовки и сам полет вместе с ним.

– Российский отряд космонавтов полностью привит от коронавируса. Американские и европейские астронавты тоже получают свои вакцины. А вы уже привились?
– Да, я привит.

– Вы часто проводите благотворительные акции и просто так раздаете деньги нуждающимся, почему вы решили определенную сумму все же потратить на полет в космос, а не раздать?
– Когда ты раздаешь деньги, это может помочь людям и их жизням, но деньги не могут быть единственной составной частью жизни. Я надеюсь, что эта миссия, в ходе которой обычный гражданский человек вроде меня отправляется в космос, может подарить людям мечту и надежду.

zandr

https://www.roscosmos.ru/31920/
ЦитироватьИнтервью начальника ЦПК Максима Харламова ТАСС



Центр подготовки космонавтов им. Ю.А. Гагарина (ЦПК) традиционно принимает участие в Международном авиационно-космическом салоне (МАКС), который проходит в подмосковном Жуковском. В этом году на авиасалоне ЦПК организует интерактивное общение с космонавтами, проведет ряд встреч с партнерами. Об участии в МАКС, изменениях в центре, новом наборе в отряд космонавтов и подготовке актрисы Юлии Пересильд с режиссером Климом Шипенко, полет которых на Международную космическую станцию (МКС) запланирован на октябрь 2021 года, в интервью ТАСС рассказал начальник ЦПК Максим Харламов.
***
— Максим Михайлович, что Центр подготовки космонавтов представит на МАКС?
— ЦПК, непосредственно космонавты и руководство центра, будут участвовать в Международном авиационно-космическом салоне. У нас запланированы рабочие встречи, подписание ряда соглашений с предприятиями, с которыми мы взаимодействуем и сотрудничаем.
— Будут ли в этом году организованы полеты на невесомость на самолете-лаборатории Ил-76МДК для посетителей авиасалона?
— Мы планировали сделать несколько полетов на невесомость, у нас была такая договоренность с организаторами салона, однако из-за ограничений, связанных с пандемией, нам на заключительном этапе пришлось отказаться от этой идеи.
— Будет ли в рамках МАКС организовано интерактивное общение с космонавтами?
— Да, это является частью программы участия ЦПК в салоне. Центр представляет стенд для посетителей выставки, в рамках которого будет представлен тренажер по отработке ручной стыковки транспортного пилотируемого корабля с Международной космической станцией. Также планируется участие космонавтов во встречах с посетителями выставки. Мы приглашаем всех заинтересованных в информации о космосе в павильон Роскосмоса, где в 11 часов ежедневно будет проходить интерактивная встреча с космонавтами.
— Максим Михайлович, с 1 июня вы возглавили Центр подготовки космонавтов, планируете ли вы проводить какие-то структурные изменения в ЦПК или в тренировках космонавтов?
— Некоторые изменения были начаты в ЦПК во времена, когда я был заместителем начальника центра. В первую очередь мы планируем завершить эти изменения. Прежде всего они касаются систематизации научной деятельности Центра подготовки космонавтов, формирования более четких, значимых направлений научной деятельности, все остальные изменения будут незначительными и будут связаны с оптимизацией деятельности ЦПК.
— Ранее глава Роскосмоса Дмитрий Рогозин сообщил, что вашим первым заместителем по летной подготовке будет назначен космонавт Олег Кононенко. Вступил ли он уже официально в должность?
— Олег Кононенко с 19 июля вступил в должность инструктора-космонавта-испытателя — заместителя начальника ЦПК — командира отряда космонавтов.
— Как Олег Дмитриевич будет выполнять обязанности замначальника ЦПК во время полета в космос? Будет ли его кто-то замещать или он будет работать с орбиты?
— Во время полета в космос Олег Кононенко прежде всего будет выполнять ту часть обязанностей, которая связана с пилотируемым полетом, потому что он остается инструктором-космонавтом-испытателем, а функции, связанные с организацией и руководством подготовкой космонавтов, будет исполнять другой сотрудник, временно назначенный для выполнения этих обязанностей.
— Началось ли уже закрепление космонавтов за предприятиями? Не скажется ли это на их подготовке к полету?
— Работа по закреплению космонавтов за предприятиями началась. Уже определены кандидатуры, которые будут работать на всех основных предприятиях отрасли, связанных с пилотируемой программой. Кроме того, космонавты уже включены в состав Научно-технического совета (НТС) Роскосмоса. Думаю, в ближайшее время будет завершена работа по включению космонавтов в НТС предприятий.
— Какие работы сейчас проводятся с гидролабораторией? Когда начнется ее штатная эксплуатация?
— Гидролаборатория сейчас находится на этапе испытаний, комплексной отладки систем, которые задействованы в подготовке космонавтов. Думаю, что работы непосредственно по подготовке космонавтов начнутся в гидролаборатории в ноябре 2021 года.
— Летчице Галине Каировой, которая не прошла финал конкурса для съемок в фильме «Вызов», предложили продолжить отбор в отряд космонавтов на профессиональной основе. Приняла ли она участие в дополнительном наборе в отряд? Рассматривается ее кандидатура или ей нужно будет ждать новый набор в отряд космонавтов?
— Мы с Галиной Каировой находимся на постоянной связи. Мы знаем, что сейчас она продолжает профессиональную деятельность и переучивается на новый тип воздушного судна. Думаю, когда будет объявлен ближайший набор в отряд космонавтов, мы обязательно предложим ей принять в нем участие. Предварительное согласие от Галины на участие в отборе получено.
— Есть уже план по новому набору в отряд космонавтов? Когда он может быть объявлен?
— В начале этого года мы приступили к подготовке нового набора. Решение о наборе принимает Роскосмос, мы с таким предложением планируем обратиться в Госкорпорацию в середине следующего года.
— Сейчас создается новый тренажер перспективного космического корабля. Будет ли он использовать VR-технологии?
— Мы приступили к созданию тренажеров перспективного корабля. Сейчас в основном уделяем внимание созданию комплексного тренажера, который необходим для отработки деятельности космонавтов для полета на этом корабле со стыковкой с МКС. VR-технологии мы планируем использовать, совместно с Роскосмосом этим вопросом занимаемся, но эти технологии будут больше применимы при создании тренажеров по лунной программе. Например, сейчас такую технологию мы отрабатываем в центрифуге.
— Каким образом там будет обеспечена имитация невесомости?
— Имитация невесомости на новом тренажере транспортного корабля не предусмотрена, для этого у нас есть иные технические средства подготовки, где мы отрабатываем деятельность космонавтов в условиях невесомости.
— Разработана ли программа подготовки космонавтов для полета на перспективном корабле «Орел»?
— Программы как таковой еще нет. Сейчас разрабатываются требования к подготовке космонавтов, функции космонавтов, анализируется техническая документация штатного корабля. Думаю, в ближайшие два-три месяца мы приступим к разработке самой программы.
— Началась ли вертолетная подготовка для напланетной деятельности космонавтов?
— Мы вернулись к такому виду специальной подготовки космонавтов, как вертолетная подготовка. Он использовался центром приблизительно 40 лет назад. Сейчас возникла необходимость вернуться к вертолету как средству подготовки для отработки посадки космонавта на лунную поверхность. Этой задачей мы сейчас и занимаемся. Пока это отработка технологии на уровне научно-исследовательской работы. Однако программа летной подготовки на вертолете нами разработана. Думаю, мы приступим к ее реализации в следующем году по завершении эксперимента «Созвездие».
— Будут ли изменения в летной подготовке космонавтов?
— У нас многоплановая летная подготовка, она включает в себя подготовку на самолетах Л-39, на самолете-лаборатории на визуальное наблюдение. Вертолетная подготовка — это что-то вновь приобретенное. Новый вид подготовки в центре.
— Пришлось ли корректировать программу подготовки космонавтов из-за пандемии коронавируса? Все ли космонавты сделали прививку?
— В последний год корректировки в программе подготовки из-за коронавируса не потребовалось. Все, кому по медицинским показаниям из космонавтов рекомендовано привиться, привились. У нас есть график соответствующих прививок. В ближайшее время весь отряд будет вакцинирован. В настоящий момент коронавирус в целом на подготовку космонавтов не влияет.
— Есть ли случаи ревакцинации в отряде?
— А как же! Если Минздрав рекомендует раз в шесть месяцев ревакцинироваться, мы строго выполняем его рекомендации.
— Как инструкторы оценивают подготовку Юлии Пересильд и Клима Шипенко, которые готовятся к полету в октябре?
— В целом результаты их подготовки оцениваются положительно, с программой они справляются. Посмотрим, как они будут действовать, когда дойдут до тренировок в экипаже, до комплексных тренировок. Наш прогноз — положительный.
Цитата: undefinedБеседовала Екатерина Москвич

Иоан

Цитата: Радио КП / 30 июля 2021 / https://radiokp.ru/podcast/eksklyuziv/449642Рогозин - Радио КП: Причиной несанкционированного включения двигателей «Науки» мог стать человеческий фактор
Александр Милкус
Дмитрий Олегович Рогозин - глава «Роскосмоса»

https://radiokp.ru/sites/default/files/broadcast-recording-full/2021-07/eksklyuziv-30-07-2021-podcast6144-serie449642_0.mp3

А. Милкус:
- Здравствуйте. Я – Александр Милкус, обозреватель «Комсомольской правды». И у нас сегодня для вас сюрприз – мы сегодня выходим в эфир вместе с Дмитрием Олеговичем Рогозиным, руководителем госкорпорации «Роскосмос». И будем говорить о, наверное, самом важном событии в отечественной пилотируемой космонавтике, по крайней мере, за десять лет, - это пуск и стыковка многофункционального лабораторного модуля «Наука».

Д. Рогозин:
- Я на связи.

А. Милкус:
- Я вчера в ЦУПе смотрел это фантастическое зрелище. Давно не виданное – 11 лет – стыковку такого массивного аппарата 20-тонного со станцией. Но я смотрел со стороны, а вы-то всю историю проживали изнутри. Дмитрий Олегович, давайте объясним нашим слушателям, очень много звонков и вопросов поступает. Потому что во всех публикациях рассказывается, что модуль начали 25 лет назад строить, в 2002 году он был построен на 80 %. А запустили его в 2021 году! Почему мы радуемся?

Д. Рогозин:
- Вы сказали, что вчера были в ЦУПе, правда, я вас там видел. И благодарен, что вы приехали на такое очень важное и ответственное для всех нас событие. Хочу сказать, что у нас ЦУП ликовал, другое слово не подберешь. Потому что люди обычно сдержанные, я на многие стыковки приезжал, сложные и непростые, но так, чтобы, действительно, люди радовались! Наши, не насовцы. Насовцы – понятно, они там демонстративно хлопают в ладоши, их шикарные голливудские улыбки. Наши очень сдержанные, в отличие от американцев. И поэтому такая реакция меня тоже вчера поразила. И это говорит просто о том, что это результат колоссальной работы, колоссального напряжения, которое люди испытывали в течение всех этих восьми суток после запуска модуля «Наука». И, действительно, очень радовались тому, что результат, несмотря на все замечания, проблемы, которые были, радовались тому, что это успех. А победителей, как говорится, не судят.

Теперь что касается самого модуля. Да, изначально всегда, когда создается какой-то крупный дорогостоящий космический объект, коим являются модули орбитальной станции, обычно создается и дублер для такого модуля. Мало ли, что может произойти в ходе запуска. Может быть авария ракеты-носителя. И с тем, чтобы не нарушать программу, всегда под рукой должен быть модуль-дублер. Но в тот момент все прошло штатно. Поэтому будущая «Наука» как бы осталась в цехе, долго в те годы еще обсуждали, как ее дальше использовать, были споры. Я, к сожалению, это время не застал, занимался другими делами.

Собственно говоря, к 2006 году наконец-то было принято решение о том, чтобы взять и адаптировать этот запасной модуль, находящийся на ответственном хранении, под задачи расширения российского сегмента МКС. А дальше столкнулись с колоссальными проблемами. Те, которые были обнаружены в ходе подготовки к пуску. И вот в течение 12 лет движения никакого не было, до 2018 года. То есть были подходы к снаряду, потом были разочарования: вдруг обнаружили там мы одно, обнаружили другое.

Больше всего грешили на так называемые сильфоны, это уникальные топливные баки. Они как гармошка раскрываются в случае подачи топлива, особенно топлива в баки высокого давления. Но именно эти так называемые сильфоны, их технология оказалась безупречной.

Поэтому, когда сформировалась новая администрация «Роскосмоса» в 2018 году, я, понимая стоимость этой конструкции, то, что потрачено колоссальное количество сил, нервов, средств, бюджетных средств на создание этого модуля, просто не мог реагировать спокойно на предложения, которые были мне адресованы: слушай, не связывайся ты с этим модулем, давай отправим его куда-нибудь на ВДНХ, в павильон.

А. Милкус:
- Но ведь ваши предшественники так и делали. Так вот задвинули модуль. Я видел его, закрытый щитами, в углу на заводе имени Хруничева. Это лишние хлопоты, это ответственность. Можно и кресло потерять, если не получится.

Д. Рогозин:
- Кресло потерять – это, наверное, да. Но, честно говоря, потерять 18 млрд. рублей – это намного хуже. И здесь надо было рисковать. Надо было принимать решение. Поэтому я создал техническую комиссию из высочайшего уровня специалистов, которые мне написали объективный отчет о тех рисках, которые предстоят в связи с этим запуском.

Что мы решили сделать? Так называемую вот эту бочку, как мы ее жаргоном называем, то есть сам корпус, он, действительно, тот самый, который был создан как дублер одного из первых модулей для МКС. А вот начинку мы постарались сделать максимально новую. То есть там на самом деле все внутреннее оборудование этого модуля, то, что предназначено для проведения научных экспериментов, это самые современные уже технологии сегодняшнего дня. Конечно, от каких-то решений не могли отказаться, поскольку они были связаны уже со схемотехническими, конструкторскими решениями. И, к сожалению, мы получили проблемы именно вот с этими решениями. Но, тем не менее, все железо, как мы его называем, оно нас не подвело.

И тогда вот где-то уже примерно год тому назад стало понятно, что мы летим, что для нас это крайне важно. Потому что это на треть увеличивает рабочий объем российского сегмента. Это означает, что те эксперименты, о которых просила Академия наук годами, которые не могли быть реализованы в нынешнем гермообъеме российского сегмента МКС, могут быть реализованы в МЛМ – многофункциональном лабораторном модуле, который некоторые мои предшественники называли «многострадальным лабораторным модулем». В этой связи, действительно, все, что можно было обновить, освежить и сделать модуль максимально приближенным к тем задачам, которые мы сейчас ставим в отношении орбитальных станций, это все было сделано буквально за последние два-три года.

А. Милкус:
- Если честно, вам было страшно, когда вы запускали модуль, когда начались первые проблемы с телеметрией во время первых суток полета модуля? Вы рискуете своим местом?

Д. Рогозин:
- Слушайте, честно говоря, я об этом вообще меньше всего думаю – о своем этом месте. Я надеюсь, что сколько лет мне доведется работать, сколько мне доверит президент заниматься ракетно-космической отраслью, я всю душу свою вложу в то, чтобы создать работоспособный коллектив, который не только будет высокопрофессиональным, но не будет бояться каких-то сложных задач. Понимаете, когда мы начинаем всех пугать: а вот ты сейчас лишишься этого места. Или: мы сейчас тебе уголовное дело какое-нибудь сделаем, если ты ошибешься. Так нельзя работать.

Конструкторы, инженеры должны иметь право на ошибку, они должны иметь возможность рисковать. И мы рисковали. Мы не боялись. Мы, правда, рисковали. Но нам это нужно было сделать. мы понимали, что мы столкнемся с кучей проблем в ходе полета. Поэтому и отвели восемь суток, в том числе резервные дни. И это решение полностью себя оправдало. Потому что именно это нам позволило в момент, когда начинали сбоить какие-то отдельные системы, что в принципе было ожидаемо, мы сформировали рабочую группу в помощь главной оперативной группе управления, которая как раз и обеспечивает работу ЦУПа. Вот эта рабочая группа госкомиссии, которую я сформировал, в нее вошли разработчики двигательных систем, разработчики внутренней конструкции, разработчики по системе управления, разработчики звездных датчиков, и так далее, и так далее.

Это были первые лучшие наши специалисты, эксперты, руководители предприятий и конструкторы. И именно под их экспертным руководством ГОГУ – главная оперативная группа управления и смогла вносить оперативные изменения в полетное задание, когда мы сталкивались с какими-то проблемами. Поэтому я точно могу подтвердить: далеко не все шло гладко. Но оно никогда не бывает гладко. Это космическая техника. И если вы только считаете, что все это, особенно пилотируемая космонавтика, может стать рутиной, у всех идет все хорошо, да вы посмотрите, что и у наших американских коллег происходит. И аварии бывают, и ошибки бывают. Вот сейчас они планируют запустить новый свой корабль «Боинга» - «Старлайнер», по-моему, называется.

А. Милкус:
- Но они опять перенесли его пуск. Наши журналисты тут же связали перенос с тем, что у нас проблемы были на МКС. А американцы сказали: нет, мы не готовы к запуску, мы его переносим на несколько дней.

Д. Рогозин:
- Я бы на их месте тоже перенес бы. Зачем они вообще поставили встык свой запуск с нашей стыковкой? Это с самого начала было неразумно с их стороны. Потому что новый модуль прилетел, надо спокойно его адаптировать, отключить всю автоматику, обеспечить открытие люков. Мы ожидаем сегодня через полтора часа открытие люков. Надо стравить давление в топливных баках, провести их вакуумизацию, и так далее. Это требует определенного времени для спокойной работы. Нет, им надо было обязательно лететь немедленно. Теперь они поняли, что это опрометчивый был шаг. Возможно, у них есть какие-то другие основания, помимо погоды. Поэтому нормально они полетят 3 августа. Никто их не торопит, ничего их не прижимает, никого им спасать не надо. У них была ошибка с этим кораблем в свое время. Они его запустили...

А. Милкус:
- Первый нормально не слетал.

Д. Рогозин:
- У них была проблема в программном обеспечении, в софте. И они пролетели мимо МКС и пошли на посадку. Поэтому сейчас это повторение того, что полтора года назад была неудачная попытка испытаний. Пожелаем им удачи, чтобы у них все было нормально. Но просто я не очень понимаю какие-то там с их стороны нервные окончания. Если люди слабонервные, им лучше не заниматься космической деятельностью. Им надо идти в блогеры. Вот у нас в блогерах одни слабонервные. Пусть они там и трудятся. В космической отрасли должны работать люди компетентные, мотивированные на результат, готовые рисковать и способные работать в единой команде.

А. Милкус:
- Дмитрий Олегович, эта история нервы потрепала нам, когда неожиданно включились двигатели «Науки», уже пристыкованной к международной космической станции. Это что такое было?

Д. Рогозин:
- Ну, сегодня же Владимир Алексеевич Соловьев сказал про эти полеты. Он сказал, что был кратковременный сбой в программе. Специалисты Центра управления полетами провели все необходимые операции, стыковка прошла идеально, на минимальной скорости. Мы рассчитали, что скорость стыковки не должна превышать 15 см в секунду. Мы зашли на стыковку со скоростью примерно 8 см в секунду. То есть все шло хорошо. Я вам скажу так. Человеческий фактор в каком-то смысле. То есть была такая эйфория, люди в каком-то смысле расслабились. Возможно, кто-то из операторов просто не учел, что, возможно, система управления самого блока будет продолжать себя корректировать в пространстве. И она определила этот момент спустя 3 часа, и было включение двигателя, которое тут же было компенсировано нашими же, российскими двигателями на модуле «Звезда» и на нашем грузовом транспортном корабле «Прогресс». Надо просто иметь в виду, что вообще ориентация станции в пространстве, увод ее от опасных столкновений осуществляется исключительно российскими средствами, нашими кораблями, нашими возможностями. Поэтому если мы и совершили какую-то небольшую ошибку, наши операторы, то эта ошибка была немедленно компенсирована. Поэтому ничего не то что страшного, это, скажем так, инцидент, для того чтобы потом сделать выводы. Кто-то посмеется, кто-то потом получит замечания, чтобы был повнимательнее. Но, еще раз говорю, это не угроза безопасности (это для нас важнейший критерий работы на МКС), ни каких-то травм для самой станции не могло причинить. Просто была определенная сдвижка по оси станции, которая тут же компенсировалась двигателями, и тут же встало все на место.

А. Милкус:
- Насколько это было опасно для космонавтов? Ведь по первоначальному плану открытие люков и первый заход космонавтов в «Науку» должен был состояться через два витка, через 6 часов. Теперь перенесено почти на сутки. Мало того, насколько я читал, наши космонавты Новицкий и Дубров какое-то время были вынуждены провести в американском сегменте.

Д. Рогозин:
- Да нет, это американцы нам дружески предложили во время проведения операции переместиться в российский сегмент, но такой доброй помощью мы решили не пользоваться. Потому что у нас в принципе и так все нормально, штатно и безопасно.

Что касается того, что это противоречит, как вы говорите, некоторым первоначальным планам, слушайте, там полетное задание, оно утверждается председателем государственной комиссии, но в той ситуации, в которой мы находились, оно, конечно, корректируется, исходя из конкретной ситуации. Поэтому мы изначально понимали, что люки будем открывать позже, потому что у нас осталось еще остаточное топливо. Топливо там не должно находиться по идее, надо его стравливать. Поэтому мы решили, чтобы эти операции провести не спеша, и они проводятся в то время, которое мы сами определяем. Это мы определяем, в какое время нам люки открывать, а не блогеры. Мы определяем, наши специалисты. Когда мы считаем необходимым, мы даем указание экипажу, когда мы завершаем все штатные операции. Поэтому кто там чего-то переживает, кто-то волнуется, кто-то пишет, что «Наука» куда-то не улетит или пролетит... Все это, слава богу, в силу просто колоссальной загрузки, эмоциональной и физической, в течение всех 8 суток наши специалисты не имели, к радости своей, возможности читать. И слава богу.

А. Милкус:
- Нужно отдать должное, что американские специалисты, как и наши в Центре управления полетом, рукоплескали этой стыковке. Я знаю, что поздравление было и от нас, и от Илона Маска, как коллега коллеге. И тут как раз никаких злонамеренных мыслей, по-моему, не было.

Д. Рогозин:
- Слушайте, специалисты в отрасли (наши, американские, китайские) все прекрасно понимают, впервые за 21 год... Целое поколение сменилось, ушли специалисты, которые знали, как это делать, пришли новые специалисты, для которых это был первый опыт. Таких тяжелых модулей еще никто не таскал на МКС – ни американцы, ни японцы, ни европейцы. Мы впервые это сделали и, я считаю, с большим успехом. Поэтому мы не только выполнили эту операцию, но еще продемонстрировали, что в «Роскосмосе» появился новый класс специалистов, которые теперь умеют это делать. Это означает для нас большие перспективы, что мы теперь фактически можем опираться на наличие специалистов, мы их проверили в деле, которые учтут, безусловно, те ошибки, которые были на исходе этого запуска, и проведут гораздо более плавно, гладко запуск всех модулей для будущей российской орбитальной станции. Это была такая тренировка. А на тренировке, на испытаниях... Они для того и проводятся, по большому счету, чтобы выявить какие-то недочеты и их устранить в дальнейшем.

Поэтому и американские, и другие специалисты, и господин Маск, и сенатор Нельсон, руководитель НАСА, прислали свои поздравления. Они просто понимали, что произошло, в отличие от тех, кто не специалист и клюет на всякую непонятную информацию.

А. Милкус:
- Дмитрий Олегович, за несколько месяцев до того, как «Наука» ушла на «Байконур» для окончательных испытаний, я побывал в этом модуле вместе с генеральным директором Центра им. Хруничева Варочко. Мы проползли, я бы сказал, на коленях, где-то на животе по этому модулю. Все-таки панели выглядят архаично, выглядят, как панели модуля «Звезда», который был отправлен больше 20 лет назад. Американские интерьеры, хотя они тоже 10-15-летней давности, они выглядят, как в фильме Стэнли Кубрика «Одиссея-2001». Если поменяли начинку, нельзя было сделать, чтобы выглядело модно, современно – белые панели, что-то красивое такое?

Д. Рогозин:
- А у нас там что, должен быть парад мини-бикини-2021 или работать мы там собираемся? Слушайте, у американцев другой подход. Они много значения уделяют и огромные деньги тратят на пиар, ставят там кучу камер, ставят эти квакеров с аплодисментами. Так называемый вау-эффект. Но я вам скажу, люди, которые занимаются непосредственно техникой, они настолько все заняты и переживают за успех этой техники, что им не до этих бантиков. Но если хотите, мы там повесим ваш портрет.

А. Милкус:
- Нет, мой не надо. Он не в тренде.

Д. Рогозин:
- Ну, разрисуем бантиками – ради бога. Но еще раз говорю, это лаборатория, она должна выглядеть как лаборатория, а не как гламурный ларец.

А. Милкус:
- Дмитрий Олегович, вы вчера на пресс-подходе говорили о том, что первым делом поздравили с успешной стыковой президента Российской академии наук Александра Михайловича Сергеева. Я помню, буквально полгода назад вы были на собрании в РАН и довольно жестко критиковали академиков за отсутствие предложений по научным экспериментам в космосе. Что изменилось за это время?

Д. Рогозин:
- Во-первых, появилось взаимопонимание. У меня с Александром Михайловичем сегодня была встреча, мы поздравили друг другу уже очно. И говорили действительно о том, как будем разворачивать новую программу экспериментов. Тут программа в чем? Мы действительно обратили внимание, что до 18-го года очень многие эксперименты разрабатывались и утверждались чрезвычайно долго.

А. Милкус:
- Годами.

Д. Рогозин:
- Конечно. Извините, до 10 лет доходили некоторые эксперименты, их разработка. Когда уже состарился сам разработчик и сам эксперимент потерял свою научную значимость и актуальность. Мы это пересмотрели. Во главе этой комиссии, которая отбирает эксперименты, стоит молодой наш специалист Александр Витальевич Блошенко, который является исполнительным директором «Роскосмоса» по науке и перспективным технологиям. Поэтому теперь у нас уходит полтора, максимум два года на постановку этого эксперимента.

Во-вторых, количество рабочих мест для проведения экспериментов на модуле «Наука» чуть ли не в два раза превышает, чем то, что у нас сейчас есть на станции.

А. Милкус:
- Насколько я помню, минимум 30 рабочих мест там создано под разную аппаратуру.

Д. Рогозин:
- Я не помню, где-то около 30. Сейчас вслед за этим мы понимаем, что станция получит второе дыхание, по крайней мере, российский сегмент. Конечно, то, о чем мы мечтаем и почему мы говорим о новой станции на будущее, важно использовать не только внутренний борт, то есть гермобъем отсеков, для того чтобы там можно было проводить эксперименты – выращивать ткани на 3D-биопринтерах, выращивать продукты питания, технология которых понадобится для дальних космических походов, переходов и т.д. Важно использовать внешний объем станции, которая должна быть увешана аппаратурой. И на том борту, который смотрит на Землю, должна быть аппаратура дистанционного зондирования Земли, и в «Зените», где мы можем исследовать внешнее космическое пространство, следить, в том числе и за космическим мусором, и т.д.

Сама «Наук» для этого тоже не приспособлена, как и все остальные модули всех сегментов, включая и наши, и американские, и т.д. Но внутренний объем сейчас позволяет широко развернуться, и мы надеемся, что после нескольких выходов в открытый космос наших космонавтов, которые окончательно завершат обновление, адаптацию модуля ко всему российскому сегменту, после этого модуль заработает в полную силу. Я думаю, до Нового года мы справимся.

А. Милкус:
- Вчера говорили о том, что будут открыты люки, и наши космонавты Новицкий и Дубров уже могут там жить и работать. Это с одной стороны. С другой стороны, мы все время читаем, и вы говорите о том, что нужно около 10 выходов в открытый космос, для того чтобы интегрировать модуль «Наука». Так могут они там жить или надо все-таки подождать, когда проведут работы в открытом космосе?

Д. Рогозин:
- Мы сейчас говорим о чем? О том, что модуль уже является неотъемлемой частью станции. То есть модуль дышит, модуль открыт, он герметичен. Сейчас надо его разгрузить, потому что там много научной аппаратуры, много различной полезной нагрузки, которую надо переместить в другие отсеки. После этого уже можно его использовать для жизни в полной мере. Для проведения экспериментов надо будет подключить дополнительные системы. Именно о них идет речь, потому что отдельные кабели надо будет просто соединить, они находятся на внешнем борту. Вот об этом мы говорим. Поэтому, скажем так, модуль готов уже к жизни процентов на 50...

А. Милкус:
- То есть ночевать в каюте там уже можно?

Д. Рогозин:
- Пожалуйста, ради бога, пользоваться всеми его системами. Но с точки зрения подключения научного оборудования потребуется еще несколько месяцев, чтобы в открытом космосе обеспечить эти работы.

А. Милкус:
- Вы можете нам секрет такой открыть в прямом эфире? Я знаю, что в модуле «Наука» космонавтам были отправлены некие сюрпризы.

Д. Рогозин:
- Ну, на то они и сюрпризы, чтобы я о них не рассказывал вам.

А. Милкус:
- То есть мы не узнаем?

Д. Рогозин:
- Вы считаете, что космонавты у нас такие дураки, что они не слушают радио «Комсомольская правда»?

А. Милкус:
- Я надеюсь, что слушают.

Д. Рогозин:
- Поэтому я не буду раскрывать сюрпризы.

А. Милкус:
- Ну, когда они их получат, мы сможем узнать, что конкретно там было?

Д. Рогозин:
- Конечно. Я вчера разговаривал с Олегом Новицким сразу после стыковки, мы с ним обсуждали как раз планы работы на ближайшие дни. Поэтому, думаю, когда они сами сочтут необходимым, они об этом скажут.

Иоан

Цитата: Радио КП / 30 июля 2021 / https://radiokp.ru/podcast/eksklyuziv/449642Рогозин - Радио КП: Причиной несанкционированного включения двигателей «Науки» мог стать человеческий фактор
Александр Милкус
Дмитрий Олегович Рогозин - глава «Роскосмоса»

https://radiokp.ru/sites/default/files/broadcast-recording-full/2021-07/eksklyuziv-30-07-2021-podcast6144-serie449642_0.mp3

<...>
А. Милкус:
- Мы снова в студии. Напоминаю, у нас эксклюзивный разговор с Дмитрием Олеговичем Рогозиным, руководителем госкорпорации "Роскосмос". Я очень благодарен Дмитрию Олеговичу, что он вышел с нами на связи, потому что дни очень горячие, очень сложные, очень насыщенные. Еще раз повторю, мы разговариваем, обсуждаем историю с многофункциональным лабораторным модулем «Наука», который пристыковался вчера. Сейчас через час должны быть открыты люки, зайти туда космонавты. Это и технически, и очень важно, на мой взгляд, то, что сказал Дмитрий Олегович только что: волевая победа нашей космонавтики. Это значит, что новое поколение конструкторов, инженеров у нас формируется.

Дмитрий Олегович, а вот что дальше будет? Как мы дальше будем формировать российские сегменты МКС? И зачем мы его формируем, если пока в 2024 году мы должны вместе с американцами покинуть это сооружение?

Д. Рогозин:
- Нет, секундочку! Какая-то путаница. Смотрите, такого никто не говорил, ни мы, ни американцы. Просто у нас есть совместное решение участников проекта МКС: и американцев, и россиян, и японцев, и канадцев, и европейцев о том, что мы подтверждаем нашу готовность работать на станции до 2024 года. Но, конечно, технические специалисты говорят о том, что часть этих модулей, особенно те, которые были в основе станции, они, ну, слушайте, они не вечные. Правильно? Ведь станция то нагревается, то она остывает, то она подвергается различного рода внешнему воздействию. И лучам, и микрометеоритам, и так далее. Поэтому часть систем этой станции имеет свой ограниченный ресурс, поэтому мы просто проводим ежегодно совместную работу по оценке технического состояния станции. Это не значит, что она в 2024 году должна быть затоплена.

А. Милкус:
- То есть, это пока только договор о том, что мы до 2024 года ее эксплуатируем? Дальше тоже может быть продлен срок работы?

Д. Рогозин:
- Естественно, да. Мы еще ждем, на самом деле, решение американцев, они должны подтвердить через Конгресс США. Ведь это тоже связано и с бюджетным финансированием , американцы несут колоссальную долю расходов за станцию. У них, извините, если сравнить, до прилета МЛМ российский сегмент весил 40 тонн, а американский сегмент 400 тонн.

А. Милкус:
- В десять раз больше.

Д. Рогозин:
- Ну, конечно. Поэтому, соответственно, это все связано и с деньгами, и с рисками, и с ответственностью специалистов за стабильность работы самой станции. Да, там, конечно, все эти системы резервированы дважды, трижды, но, тем не менее, все равно у всего есть свой предельный срок. Поэтому после 2024 года, я думаю, что станция продолжит свою работу определенное время. И только коллективно будет приниматься решение о прекращении ее работы. И о принятии решения, что будем делать дальше. Либо мы расходимся из этой прекрасной коммунальной квартиры по национальным своим квартирам, значит, отдельным. Либо будет какой-то иной проект, который продолжит международное космическое сотрудничество.

А. Милкус:
- Но у «Науки» гарантийный срок до 2027 года. Как я понимаю, технически вряд ли есть возможность ее отстыковать и использовать еще и в российской станции, когда она будет национальная.

Д. Рогозин:
- У нас завтра в 11 часов здесь, в «Роскосмосе», я сейчас отсюда вам звоню, пройдет заседание научно-технического совета во главе с Юрием Николаевичем Коптевым, он у нас возглавляет, как раз, НТС. И мы будем обсуждать конфигурацию новой российской станции. Есть два предложения. Первое из них состоит в том, чтобы формирование российской национальной станции происходило путем дальнейшего наращивания российского сегмента МКС по следующим отделениям и сохранением на той же самой орбите, то есть, с отклонением 51,6 градуса. Есть свои плюсы в этом деле, потому что, понятно, что даже ресурс, про который вы сказали, модуля «Наука» - это установленный ресурс. Это не значит, что сломается модуль в 2027 году. У нас модули, которые входят в состав МКС, имели ресурс 10-15 лет. Вы сами знаете, что они работают намного дольше. Намного дольше того, что было тогда определено еще в 1998 году. Поэтому это одна концепция. Вторая концепция состоит в том, что с этой станции нам придется уходить, переходя на российскую орбитальную служебную станцию, которая, по сути дела, сейчас уже формируется по технологиям, по подходам научно-энергетического модуля. Он уже у нас сделан, создан. Находится в Королеве в помещении монтажно-испытательного корпуса ракетно-космической корпорации «Энергия». И здесь, как раз, от завтрашнего решения и от последующего согласования с правительством будет зависеть вот этот НЭМ – это что? Это еще один модуль, который пойдет на МКС? Потому что мы 24 ноября этого года планирует отправить еще один модуль, так называемый узловой модуль «Причал» - э то такой стыковочный, имеющий несколько стыковочных узлов модуль для расширения возможностей состыковки с пилотируемыми грузовыми кораблями. А к нему уже теоретически раньше планировался, как раз, пристыковаться и научно-энергетический модуль.

Это первая концепция. Здесь в чем вопрос? Если у МКС ресурс ограничен и там, условно, 2027-2028 год – это все, да? И станция подлежит затоплению, тогда есть ли смысл в 2024 году отправлять новейшие технологии – наш модуль? Это не «Наука», это гораздо более совершенная конструкция.

А. Милкус:
- С 2017 года его начали строить, это современный совсем модуль.

Д. Рогозин:
- Во-первых, это так. И там их несколько тоже. Там есть и дублеры его, которые находятся на электроиспытаниях и так далее. Надо ли отправлять модуль, который минимум имеет ресурс 15 лет для того, чтобы он прожил, условно, с 2024 до 2027 год? Три года. Ну, это, честно говоря, я не понимаю. Мне как-то не укладывается в голове.

Либо второй вариант. Этот научно-энергетический модуль доделывается, частично переделывается, там ставятся дополнительные системы ориентации, системы жизнеобеспечения, которые позволят его использовать в качестве базового модуля для развертывания новой российской станции. А вот где она будет находиться? Есть второй вариант – это не 51,6 градуса отклонение, а это 97-98 градусов. Это такая приполярная орбита, которая позволит видеть не только то, что видит МКС, но видеть гораздо больше, я бы сказал так, полностью всю планету, но поскольку каждые двое суток эта станция будет находиться, облетать практически все точки Земли. То есть, обзор ее и возможность наблюдения с этой станции будет намного больше и объемнее, чем то, что есть сегодня у МКС.

И второй там преимущество у этой станции, что она каждые полтора часа будет находиться над Арктикой, а Арктика – это зона наших особых интересов. Это Северный морской путь, это и решение иных задач в том числе, обороны и безопасности страны. Но есть минус большой у этого наклонения. Прежде всего, он состоит в том, что эта орбита гораздо более радиационно нагруженная, то есть...

А. Милкус:
- Облучение космонавты могут получать больше.

Д. Рогозин:
- Совершенно верно. Там нельзя будет находиться год, скажем, полтора, как раньше было. На этом наклонении можно работать, скажем, месяц, полтора, два. Это потребует иного подхода работы на этой станции, то есть, это не станция постоянного пребывания экипажа, а посещаемая станция. Но тоже в этом ест смысл: они прилетели, выполнили какие-то задачи, установили новое оборудование, подвесили новый спутник, какую-то аппаратуру, которую надо оттестировать в условиях открытого космоса. И вернулись на Землю.

И второй минус, который состоит в том, что эта орбита потребует гораздо более мощных средств выведения. То есть, грубо говоря, чтобы отправить корабль «Союз МС» на орбиту МКС, необходима ракета «Союз-2.1а». А для того, чтобы отправить тот же самый корабль на орбиту 97-98 градусов, потребуется ракета модификации «Союз-2.1б», более мощная, более тяговооруженная и грузоподъемная. Это минус, с одной стороны, с другой стороны, мы сейчас получаем уникальные новые средства выведения. Сейчас идет работа, мы отправляем с Центра Хруничева очередную тяжелую «Ангару» для подготовки летных испытаний на наш северный космодром Плесецк. Поэтому скоро мы получим уже по завершению этих летно-конструкторских испытаний новейшую нашу тяжелую ракету, способную решать задачи гораздо более серьезные, чем «Протон». Потому что «Протон» поднимает примерно на 5 тонн меньше, чем сможет тяжелая «Ангара».

Ну и на подходе у нас, конечно, «Союз-5». Сейчас в Самаре в цехах Ракетно-космического центра «Прогресс» вовсю идет работа. Установлено новое технологическое оборудование, новое сварочное оборудование, так называемая фрикционная сварка – сварка трением с перемешиванием, которая дает гораздо более серьезные прочностные характеристики для обечаек для корпуса ракеты.

И, конечно, у этой ракеты будет супердвигатель – РД-171МВ, самый мощный в мире жидкостной ракетный двигатель, который сейчас уже прошел горячие испытания в Химках на нашем «Энергомаше».

А. Милкус:
- А будет эта ракета многоразовой?

Д. Рогозин:
- С этим двигателем кислород-керосин, когда один большой двигатель, это невозможно сделать. Но экономика этой ракеты будет такая, что она будет абсолютно конкурентна со всеми существующими перспективными средствами выведения. А вот многоразовым мы задумали другое средство выведения – «Амур». Это ракета, которая будет практически в том же самом корпусе, как и «Союз-5», то есть тот же корпус с диаметром 4100, примерно с тех же самых стартовых комплексов она может взлетать. Но там первая ступень – там будут стоять двигатели, которые сейчас в разработке у нас в Воронеже на КБ «Химавтоматики». И там двигатели на метане, то есть на сжиженном природном газе. И они позволяют многократно включать этот двигатель, выключать его. То есть до трех включений получается в ходе одного полета. То есть на взлете, на торможении, уже когда отделяется первая ступень, и потом на динамической посадке.

И задали характеристику, чтобы этот двигатель мог включаться не мне 300 раз. Это означает, что теоретически один и тот же двигатель может летать сто раз. То есть три включения за один полет – итого сто полетов. Но это, конечно, будет прорыв в целом в ракетостроении. Потому что то, что делают сейчас американцы, это замечательно, прекрасно. Но они летают на кислородно-керосиновых двигателях, которые требуют переборки после полета, очистки дополнительной.

А. Милкус:
- Вы в данном случае имеете в виду Маска, Falcon-9?

Д. Рогозин:
- Он, конечно, показал эту технологию, хотя мы ее знаем, и эта технология разрабатывалась еще в последние годы в Советском Союзе. И такой даже метановый двигатель существовал у нас, был создан один экземпляр. В 90-е годы приехали американцы, по-моему, за один миллион долларов купили его, вывезли. Собственно говоря, все американские разработки во многом пошли благодаря этому прототипу.

Конечно, вопрос не только в многоразовости, чтобы было красиво и чтобы был такой вау-эффект, чтобы все поклонники, энтузиасты космонавтики были в восторге. Это, конечно, замечательно. Но главное - другое. Еще раз говорю – это цена конкретного килограмма полезной нагрузки, выводимого с помощью ракеты-носителя. То есть чистая экономика. Если мы поймем, что многоразовая система ракеты «Амур» на метановых двигателях позволит нам удешевить пусковые услуги, то мы, конечно, пойдем этим путем. Но сначала «Союз-5», в 2023 году летные испытания.

А. Милкус:
- Давайте вернемся в космос, на модуль «Наука». Должны полететь Клим Шипенко и актриса Юлия Пересильд в октябре на МКС. Им будет разрешено заходить в модуль «Наука»? Готовились ли они к тому, чтобы знать специфику, особенности этого модуля:

Д. Рогозин:
- Они были в этом модуле, когда он был на Земле. Не в том, который был на Байконуре, они были в его электромакете, который находится в корпорации «Энергия». В принципе, да, предполагается. Кинематографисты запросили возможность осуществления ряда съемок именно в МЛМ. Это предусмотрено.

А. Милкус:
- А кто-то из них будет ночевать? У нас там во время пересменки пять человек. Где они будут ночевать? У нас две каюты, одна каюта в «Науке». Как распределяются каюты тех, кто прилетает на время?

Д. Рогозин:
- Вы же сами понимаете, что понятие «каюта» - это понятие относительное в невесомости.

А. Милкус:
- Какая каюта самая удобная? В «Науке»? Ее, наверное, Пересильд и предоставят?

Д. Рогозин:
- Мы об этом пока еще не думали. Если "Комсомольская правда" готова предложить такой вариант, мы обязательно его обсудим с экипажем. Но я думаю, что это дело житейское, бытовое, они сами между собой там договорятся, кто там где будет ночевать.

Еще раз хочу сказать, опытные космонавты мне иногда рассказывали, что, поскольку понятия «верх-низ», «лево-право» отсутствует в невесомости, многие из них предпочитали не в каюте ночевать, а просто выбирали себе на самой станции укромное местечко и там восстанавливали свои силы. Разберутся. Это не самая главная проблема.

А. Милкус:
- А есть какие-то проблемы с отправкой космонавтов-актеров на станцию? Проект идет по графику?

Д. Рогозин:
- Для нас в «Роскосмосе» самое главное – это тот эффект, который мы получим для ракетно-космической отрасли. Для кого это может быть интересно, что кто-то полетит из известных людей. Для нас важней другое, чтобы в итоге мы получили продукт, ради которого стоило так рисковать и спорить со многими критиками. Ведь мы рассчитываем на то, что, во-первых, мы получим настоящий такой мощный просветительский, образовательный и пропагандистский, извините за слово, продукт, который расскажет о том, как реально работает машина под названием «ракетно-космическая отрасль России». Кто такие наши специалисты Центра подготовки космонавтов, которые людей, которые не имеют представления о космических полетах, за кратчайшее время готовы будут подготовить. А это очень важно для нас. Потому что, когда придется, не дай бог, отправлять какого-то специалиста на станцию для решения оперативной задачи, у нас должен быть опыт такого рода оперативной подготовки.

Второй момент, который крайне для нас важен, это, конечно, сопровождающие сами съемки фильма съемки того, как идет подготовка. Мы здесь рассчитываем на то, что те люди, которые заинтересованы стать космическими туристами, могли увидеть преимущества российской пилотируемой космонавтики. Увидеть, что наш корабль самый быстрый. Мы сейчас будем планировать полет уже не за три часа до МКС, а за один виток. То есть за полтора часа. Мы иногда смеемся, что участники космического полета не успеют испугаться – они уже будут на станции.

Конечно, ни один американский корабль не может себе позволить такие скорости, такое удобство для людей, которые сразу смогут уже адаптироваться к космосу непосредственно на станции, в нормальном объеме, а не в достаточно узких условиях работы в самом корабле.

Ну и, конечно, третье. Мы договорились с кинематографистами о том, что наши специалисты тщательно, с карандашом в руке прочтут весь сценарий. Чтобы там не было никакой, извините за выражение, жеребятины.

А. Милкус:
- Просто благодарность. Потому что режиссер Клим Шипенко в «Салюте-7» придумал, что станцию чинят кувалдой. Страшное дело было.

Д. Рогозин:
- Ну, знаете, я разговаривал на эту тему со многими опытными космонавтами. Некоторые из них посмеивались над этим сюжетом, другие говорили: ну да, художественный замысел. Конечно, это выглядит странно для профессионалов. И, конечно, ничего подобного в том материале, который сейчас готовится, быть не может. Потому что каждая строка сценария пройдет через мощнейшие экспертные фильтры. Будут определенные допуски, которые всегда связаны с художественной картиной, это понятно, на что-то придется, скажем так, закрывать глаза, на какие-то моменты. Поскольку событие, которое обычно у нас растянуто во времени, там оно будет сжато именно за эти 1,5 часа острого сюжета. Но, еще раз говорю, для нас важно другое.

Для нас важны две вещи. Первое. Отработка технологии ускоренной подготовки человека, который в принципе не планировал оказаться на орбите, но он там может понадобиться. Врач или астроном, или биолог, геолог. Человек, который может остро понадобиться на орбите, и у нас не будет никакого иного шанса, кроме как найти лучшего специалиста на земле, ускоренно его подготовить и отправить на орбиту. Это чрезвычайно важно с точки зрения будущих наших работ экспедиций. Пока таких экспериментов мы не проводили.

А. Милкус:
- А я для наших слушателей скажу, что с сентября, насколько я помню, на Первом канале планируется шоу практически каждый день, где будет показано, как готовится сейчас Шипенко, Пересильд и их дублеры в режиме реального времени. И зрители смогут почувствовать, посмотреть буквально за месяц до полета рабочий график непрофессиональных космонавтов. Правильно я говорю? По-моему, с сентября, насколько я помню.

Д. Рогозин:
- Да. Я бы слово «шоу» убрал.

А. Милкус:
- Это из пресс-релиза Первого канала.

Д. Рогозин:
- Ну, они там люди более продвинутые, мы все-таки люди больше советской формации. Поэтому я исхожу из того, что там должна быть просто камера, которая будет подсматривать за тем, как идет процесс подготовки. Мне ведь важно, чтобы и моих специалистов показали, как они мучаются с этими кинематографистами, как они из них делают людей, способных...

А. Милкус:
- Да, как делают людей.

Д. Рогозин:
- Это самое интересное. И второй момент. Я очень хочу, чтобы наша отечественная космонавтика пользовалась уважением. Мы сейчас очень стараемся для этого. Мы стараемся больше не повторять никаких аварий. Уже перебили все возможные рекорды в нашей стране по безаварийным пускам. Это огромный труд, огромное напряжение сил. И сейчас крайне важно, чтобы вот это уважение, эта страсть к космосу, к российскому космосу, уважение к тем, кто работает в нашей отрасли, все это было полностью восстановлено. Поэтому я надеюсь, что этот проект один из тех проектов, которые в этом русле должен быть реализован.

А. Милкус:
- Дмитрий Олегович, тут есть несколько вопросов к вам от наших слушателей. Сергей спрашивает из Волгоградской области: «Чем закончился конкурс проектов на облик новой станции?» Был такой? Я не помню.

Д. Рогозин:
- Да, мы проводили действительно, даже в разных социальных сетях. Некоторые скептически улыбались. Но на самом деле я считал, что из этого точно что-то получится. Действительно, нам даже присылали из-за границы наши специалисты, которые когда-то уехали, в 90-е годы, из страны. Присылали свои наброски, и там было много чего полезного. И все это будет завтра рассматриваться на заседании научно-технического совета «Роскосмоса».

А. Милкус:
- Московская область. «Дмитрий Олегович, планируется ли у вас встреча с Илоном Маском?» Почему именно с Маском, не знаю, но вот люди интересуются.

Д. Рогозин:
- Илон Маск – талантливый человек, подрядчик НАСА, выполняющий очень серьезную задачу в интересах американской космической, прежде всего государственной программы, работающий в том числе на бюджетных средствах США. С удовольствием, конечно, я бы с ним (и не только с ним, но и с другими специалистами) познакомился. У меня проблема только одна – я под персональными санкциями нахожусь, не имею права въезжать на территорию стран Европейского союза, США, Канады, Австралии, еще каких-то стран. Поэтому я жду в гости. Пусть приезжает господин Маск, пусть приезжает глава НАСА сенатор Нельсон. Я с ним постоянно на связи по телефону. Он обещал с семьей приехать и погостить у меня дома. Поэтому я думаю, что рано или поздно такие встречи состоятся, и я думаю, они послужат общему делу.

А. Милкус:
- Дмитрий Олегович, очень важно подчеркнуть. Я знаю, что сегодня как раз «Роскосмос» об этом говорил. Следующий пуск 3 августа нового корабля Starliner проходит на американской ракете, в основе которой российские двигатели. Вот мы говорим, что мы отстаем, а ведь не полетит «Боинг», если не купили бы они у нас двигатели НПО «Энергомаш».

Д. Рогозин:
- Ну, и в Соединенных Штатах были люди типа покойного сенатора Маккейна, и у нас в стране были такие ура-патриоты, которые говорили, что надо прекратить продажу этих двигателей. Понимаете, для нас это важно. Во-первых, все-таки это подтверждение колоссального преимущества российского ракетного двигателестроения. Во-вторых, эти двигатели работают безаварийно. Я не знаю, какой это будет запуск РД-180, где-то за 90 уже перевалило. Третье. Безусловно, это мощнейшая поддержка для наших перспективных работ. Потому что все, что мы зарабатываем, мы вкладываем в новые наши ракетные двигатели. Важнейшим фактором является и то, что американцы настолько полюбили РД-180. У него нет аналогов, и они до сих пор пока не могут его ничем заменить, что, несмотря на все эти санкции и все остальное, они продолжают его покупать. Равно как и второй двигатель – РД-181М. Недавно правительство России нам разрешило осуществлять экспорт и этого двигателя. Поэтому российское двигателестроение будет работать и дальше, в том числе поставляя высокотехнологичную продукцию.

А. Милкус:
- Спасибо большое.

zandr

#139
https://www.roscosmos.ru/32120/
ЦитироватьКак «Наука» изменит жизнь на МКС

29 июля к Международной космической станции (МКС) пристыковался многоцелевой лабораторный модуль (МЛМ) «Наука», который расширит российский сегмент и откроет новые возможности для выполнения экспериментов на орбите. Уже спустя сутки космонавты Олег Новицкий и Петр Дубров открыли люки и перешли в модуль, а 2 августа — приступили к разгрузочным работам.
О том, какие эксперименты будут проводиться в новом модуле и на его внешней поверхности, как изменится российская научная программа на МКС, а также о возможном участии ученых в проведении экспериментов в космосе в интервью ТАСС рассказал заведующий лабораторией разработки и реализации медико-биологических программ Института медико-биологических проблем (ИМБП) РАН Юрий Смирнов.
Спойлер

За чистоту экспериментов
Как рассказал Смирнов, одним из основных преимуществ модуля «Наука» является появление специализированного места для проведения экспериментов, что, в свою очередь, повлияет на их качество.
«Сейчас большинство исследований проходят в служебном модуле ,,Звезда", там же, где выполняются служебные операции и физические тренировки. Естественно, всегда есть риск, что космонавты будут мешать друг другу при выполнении работ. Теперь появился модуль-лаборатория, где будет размещаться вся научная аппаратура, космонавты смогут уходить туда и заниматься исследованиями, не рискуя оказаться под каким-то внешним воздействием», — отметил он.
МЛМ «Наука»
Спойлер
Модуль был запущен с космодрома Байконур 21 июля. Предназначен для реализации российской программы научно-прикладных исследований и экспериментов. После ввода в эксплуатацию МЛМ российский сегмент получит дополнительные объемы для обустройства рабочих мест и хранения грузов, размещения аппаратуры для регенерации воды и кислорода. Модуль оснащен вторым туалетом для российского сегмента, каютой для третьего члена экипажа РФ, а также европейским манипулятором ERA, который позволит выполнять некоторые работы без выхода в открытый космос.
[свернуть]
Японский перепел и салат
Сейчас у ИМБП в различных стадиях подготовки к реализации на МКС находятся 13 экспериментов, из них девять будут выполняться в модуле «Наука». Список исследований постоянно обновляется. Как пояснил эксперт, у специалистов в различных областях знаний и сейчас есть возможность написать заявку, направить ее в ЦНИИмаш (входит в госкорпорацию «Роскосмос»), а после проведения необходимых экспертиз попасть в долгосрочную программу целевых работ на Международной космической станции.
По словам заведующего лабораторией института, одним из самых долгожданных исследований на орбите станет эксперимент «Перепел». Он подразумевает доставку на МКС яиц японского перепела.
Цитата: undefinedЦель эксперимента — исследовать развитие эмбриона в условиях невесомости и искусственной гравитации на МКС. Научная аппаратура представляесобой инкубатор, часть яиц будет просто инкубироваться в условиях космического полета, а часть — будет размещена в центрифуге внутри инкубатора
Юрий Смирнов, заведующий лабораторией разработки и реализации медико-биологических программ ИМБП РАН

Периодически космонавты будут проводить химическую фиксацию яиц в перчаточном боксе, после чего отправлять их на Землю для изучения специалистами. Первый этап эксперимента ИМБП планирует начать в 2022 году. Второй этап подразумевает выведение популяции перепелов на орбите. «По нему сроки пока неизвестны, потому что требуется разработка научной аппаратуры», — объяснил Смирнов.
Экспериментов с грызунами и другими животными такого же уровня развития пока не планируется. В то же время ИМБП рассчитывает начать выращивание на МКС салата в «промышленных масштабах». «Эксперимент ,,Витацикл-Т" — это создание оранжереи, позволяющей выращивать растения в промышленных масштабах», — рассказал начальник лаборатории.
На МКС будет доставлена космическая оранжерея, которая в профиль напоминает улитку. «С определенной периодичностью космонавт закладывает в оранжерею полоску с семенами. Затем он прокручивает барабан, через какое-то время закладывает следующую полоску. Каждый определенный период времени космонавт может снимать урожай. В первом эксперименте, например, будет выращиваться пекинская капуста», — пояснил Смирнов.
Часть растений будет отправляться на Землю для исследований. «Естественно, никто не будет запрещать космонавтам использовать в питании полученный урожай, выращенный в ходе космического полета», — подчеркнул эксперт. В будущем космонавты смогут посадить также злаковые, бобовые культуры, карликовые томаты.
 
Ловушка в открытом космосе
Новые эксперименты ИМБП будут проходить не только внутри станции, но и на ее внешней поверхности. Одно из таких исследований — «Биориск», в рамках которого специалисты рассчитывают получить новые данные о возможных изменениях у бактерий и грибов, а также у различных биологических тест-объектов (семян растений, личинок и яиц насекомых, икры рыб) во время космического полета.
Сейчас, уточнил Смирнов, ИМБП вместе с Ракетно-космической корпорацией «Энергия» (входит в госкорпорацию «Роскосмос») рассматривает вопрос размещения доставленной на МКС аппаратуры на внешней поверхности станции.
Кроме изучения воздействия космической среды на биологические объекты, специалисты рассчитывают поймать в открытом космосе микроорганизмы в составе пылевых частиц на траектории полета МКС. Для этого был разработан эксперимент «Ловушка». «Его цель — уловить микрометеориты, космическую пыль. Там могут быть обнаружены органические и неорганические соединения, а также микроорганизмы», — предположил Смирнов.
Работу на внешнем борту станции, подчеркнул заведующий лабораторией, значительно упростит манипулятор ERA, который прибыл на МКС вместе с «Наукой». «Фактически с использованием манипулятора мы можем снять аппаратуру с внешней поверхности станции, перенести в шлюзовую камеру и экипаж, не выходя в открытый космос, может забрать оттуда образцы и отправить их на Землю», — рассказал эксперт, напомнив, что подготовка к выходу в открытый космос обычно занимает много времени.
 
Ученый «десант»
Генеральный директор Роскосмоса Дмитрий Рогозин во время выступления на Летней космической школе в начале августа рассказал об идее отправлять молодых ученых на МКС, чтобы они могли самостоятельно проводить исследования. По словам главы госкорпорации, это будет возможно, если эксперимент по быстрой подготовке к полету в космос пройдет успешно.
В ответ на вопрос, создает ли ИМБП своеобразный ученый «десант» для полетов на МКС, Смирнов заявил, что эта идея обсуждается. «Этот вопрос проговаривался. Это очень интересная идея. Мы рассматриваем возможность создания группы специалистов, кто может проводить исследования, выполнение которых возможно только профессионалом, в условиях космического полета», — рассказал начальник лаборатории.
Эксперт напомнил, что некоторые космонавты работали или работают в ИМБП, среди них — Олег Котов, Валерий Поляков, Сергей Рязанский и другие. По словам Смирнова, немало молодых действующих сотрудников института мечтают стать космонавтами. Заведующий лабораторией убежден, что наличие профильных специалистов в отряде космонавтов (Роскосмоса или Академии наук) было бы очень полезно.
Цитата: undefinedУскоренная подготовка узких специалистов к космическому полету позволит включить эксперименты, выполнение которых возможно только человеком, имеющим профильное образование. Например, какие-то инвазивные методики или биологические эксперименты, при выполнении которых необходимы специализированные навыки. В принципе, это может изменить научную программу
Юрий Смирнов, заведующий лабораторией разработки и реализации медико-биологических программ ИМБП РАН

Не только «Наука»
Проведение некоторых экспериментов ИМБП в «Науке» невозможно, потому что для них требуется бегущая дорожка (БД-2), установленная в служебном модуле «Звезда». Один из них — «Виртуальный тренер» — позволит разработать своеобразного консультанта по физическим тренировкам.
«Сегодня наземные специалисты проводят анализ результатов физических тренировок космонавтов, в будущем мы планируем создать систему, включающую в себя в том числе программное обеспечение, которое позволит, проанализировав результаты предыдущей тренировки космонавта и учитывая особенности его физиологии, спланировать тренировки на следующий период», — объяснил эксперт.
Такая система, отметил заведующий лабораторией, пригодится во время полетов в дальний космос, когда оперативная связь экипажа и наземных специалистов будет затруднена. Еще одно исследование, результаты которого помогут в подготовке к подобным экспедициям, — «Мотокард-2». «Сейчас величина осевой нагрузки (притяга) к бегущей дорожке, когда выполняется тренировка, составляет порядка 60–80% от массы тела космонавта.
Эксперимент заключается в том, чтобы создать уровень притяга, имитирующий уровень гравитации в условиях Луны и Марса, и изучить биомеханику человека в измененной гравитации», — рассказал Смирнов. Начать проведение эксперимента планируется в 2024 году, а до этого ИМБП предстоит разработать научную аппаратуру и отработать методику на Земле.
По словам гендиректора Роскосмоса Дмитрия Рогозина, сейчас модуль «Наука» готов к жизни на 50%. Для его полной интеграции в состав российского сегмента МКС потребуется около десяти выходов в открытый космос — первые из них уже намечены на 2 и 8 сентября. В целом, уточнил ранее глава госкорпорации, МЛМ увеличит количество выполняемых на орбите экспериментов в 2,5 раза.
[свернуть]
ТАСС, Екатерина Москвич