10 лет Центру "ЦСКБ-Прогресс": полет в никуда

Автор Pit, 14.10.2006 14:39:04

« назад - далее »

0 Пользователи и 1 гость просматривают эту тему.

Pit

Цитировать10 лет Центру "ЦСКБ-Прогресс": полет в никуда

(читая юбилейный альманах)


   Ровно полвека назад я, второклассник, поселился у бабушки. В нашей одиннадцатиметровой комнатушке на улице Молодогвардейской,  где жили родители, я и сестра, которая была младше меня на два года, стало совсем тесно, когда появилась еще одна сестренка. И меня отправили жить к бабушке, в маленький ее домик на Первой просеке. Бабушке было уже за семьдесят, ей требовалась помощь. И я носил зимой дрова из сарая и расчищал дорожку к дому; таскал воду и  ходил за керосином - лавка была на склоне, возле старой трамвайной ветки, которая круто поднималась от кольца у оврага Подпольщиков.
   Но как же хорошо было у бабушки  летом! Выйдешь утром с книгой в палисадник с мечтательной сиренью, царственными георгинами, бледнорозовыми шуршащими мальвами, по которым парами ползают черно-красные "солдатики" - и не знаешь, что интереснее: читать или следить за яркими бабочками, голубами стрекозами, куда-то спешащими муравьями, за опустившейся на цветок шиповника божьей коровкой...
 Дальше - заброшенный лягушачий колодец, притягивающий своей глухой и сырой бездной. А над этим обжитым и покойным мирком,  над двором и улицей, над всем городом высится знаменитый в округе патриарх-осокорь, будто бы посаженный в незапамятные времена еще монахами, которым принадлежали земля и постройки. Заберешься на дерево, и внизу, под обрывистым спуском, Волга - с беляками, коваными из серебра, с черточками пристаней и пароходов, иголочными лодками. Ветер крепкий, смоляной, рыбный. Он летит к загородным садам - яблоневым, вишневым, сливовым, к синеющим вдали Жигулям.
   В садах спрятались дачи, санатории - видны только разноцветные крыши. К вечеру 12 апреля 1961 года на одну из этих дач - так называемую "обкомовскую" - привезут для послеполетного отдыха первого космонавта планеты, Юрия Гагарина. Через несколько дней после того, как Юрий Алексеевич покинул Куйбышев, мы, пацаны, спустились вниз по просеке и издали смотрели на высокий забор - казалось, что этим самым мы приближаемся к его невероятному подвигу.
   ... Вот уже тридцать с лишним лет я живу в Петербурге. На месте, где когда-то стоял бабушкин маленький домик, уже давно построены корпуса госуниверситета. А сестры мои со своими семьями по-прежнему живут в Самаре. Недавно я приезжал в родной город на свадьбу племянницы, дочки самой младшей моей сестры. Вторая племянница и ее муж уже не первое десятилетие работают на "Прогрессе". В их доме я увидел книгу в яркой обложке: "Центру "ЦСКБ-Прогресс" - 10 лет".
Первое чувство - радостное волнение: в космическом городе Самаре каких-либо книг о наших славных земляках - создателях спутников и ракет, не достать, а детская увлеченность космосом, память о том апрельском дне, о гагаринском полёте в людях моего поколения все равно подспудно живет.
Второе чувство - огорчение: тираж  всего-навсего тысяча экземпляров.
А третье чувство, которое пересилило два первых - недоумение, с изрядной примесью огорчения. Оно возникло, когда перелистал книгу.
   Солидный объём - 270 с лишним страниц, и вынесенная на обложку дата предполагали возможность детально познакомиться с таким непростым и таким важным для страны (и, безусловно, для предприятия!) десятилетием.
   К юбилейной дате всегда готовят для показа самое лучшее. Юбилей - это и подведение итогов, и заявка на будущее.
   Каким же видится славное прошлое, как выглядит сегодняшний день и каким рисуется будущее Ракетно-Космического Центра с точки зрения людей, которые там работают?
   Судя по юбилейному сборнику,  прошлые и настоящие космические успехи, а также связанное с космосом будущее для нашего знаменитого Центра - отнюдь не самая актуальная тема.
   Из 274 страниц полторы страницы занимает приветственное слово генерального директора А.Н.Кирилина (на фотографии, сделанной в директорском кабинете, на столе -  старенький маленький компьютер - тоже красноречивый фрагмент; то ли фотография такая старая, то ли директор пользуется такой допотопной техникой?). Ещё  девять страниц отданы - судя по стилистике, докладу "О предпосылках создания ГНПРКЦ "ЦСКБ-Прогресс", его работе и достижениях за прошедшее десятилетие". Далее идёт "Страстный космос" - это двадцать четыре станицы торопливой скороговорки перечислений и беглых упоминаний основных событий более, чем столетней истории завода "Прогресс" и сорокапятилетней истории ЦСКБ. Шесть страниц - репортаж со встречи ветеранов. Шесть  страниц - воспоминания испытателя. Полторы странички (то есть, всего-навсего три столбца, восемьдесят строчек!) - о двух Героях Социалистического Труда.
Еще есть перечень награжденных Орденом Октябрьской революции (странно, почему отдельным списком выделены награждённые только этим - не самым высоким  советским орденом?), перечень докторов и кандидатов наук, три страницы хроники событий 1996-2006 гг.
Итого - пятьдесят восемь  страниц. Остальные двести с лишним страниц отданы литературному творчеству работников Центра, поэзии и прозе.
С поэзии и начнём.
   Стихи, открывающие альманах, следуют сразу же за приветственным словом генерального директора, и, стало быть, могут считаться своеобразным лирическим продолжением скупых слов руководителя. Кроме того, первое стихотворение - это, как правило, своеобразный камертон всего сборника,  который, как мы помним, посвящен 10-летию Ракетно-Космического Центра.
Ну, а если стихотворные строки  озаглавлены как "текст песни "Звездный час" для видеоклипа к 45-летию полета Ю.А.Гагарина", то здесь каждая строка, каждое слово тем более наполнены особым смыслом,  не так ли?
Постараемся постичь этот особый, значимый, юбилейный смысл.

И было семь знамений,
И пробил звездный час,
Прорвался русский гений -
Семерка родилась!
Она ему явилась
Такая  неспроста:
И страстная, и дерзкая,
Как звездная мечта.
 
   Было бы очень интересно узнать, какие же именно семь знамений предвещали в 1957 году рождение "семерки"? Откуда почерпнуты такие достоверные сведения, что знамений было аккурат семь? И на какой по длительности срок они растянулись - произошли они, к примеру, в течение пятилетки, года или месяца?
   Звёздный час пробил, русский гений прорвался - как нарыв? Или, простите за натурализм, как околоплодный пузырь? Только так можно совместить эти две строки, два процесса, когда одно (гений) - прорывается, а другое (семерка) - рождается. Причем рождается без кавычек, хотя "семёрка" в данном контексте - имя собственное.
   Гений - прорывается,  семерка (в смысле - цифра семь, да?) - рождается и является гению... Как-то плохо связаны между собою все эти процессы...
   А как представить страстность ракеты? Ее дерзость? Это невыполнение стартовых команд, что ли?

Удачей озаренная
И огненным хвостом,
 Стартует, нареченная
Магическим числом.
   Взревели семикратно
   Все семь небесных нот,
   Сказали ей: "Поехали!"
С тех пор все и везет.

"Озаренная хвостом" - сказано сильно и неожиданно! Столь же неожиданно появление "магического числа" - если оно не для красного словца. "Семикратный рёв семи небесных нот" - это что? Семикратное включение семи двигателей? Но и двигателей у "семёрки" не семь, и включаются они на старте один-единственный раз! А семиступенчатой "семёрки" у нас пока нет.
И потом - "Поехали!" сказал один-единственный человек, Юрий Гагарин при старте в 1961 году, уж в Ракетно-Космическом Центре это-то знают? Поэтому множественное число глагола здесь явно неуместно. К тому же первый пилотируемый полёт волею поэта почему-то перенесен на четыре года раньше. Или до Гагарина "семёрка" не летала?
Если говорить о рифме - наверное, автору следовало бы при напечатании делать из двух строк одну - срифмовать все четыре короткие строки у нее никак не получается: "семикратно" - "поехали"... Или это такой авторский стиль - рифмовать "через раз"?

Космическая гонка
Идет за кругом круг.
Мир напряженно замер,
Прислушался, и вдруг...
Сигнал в радиоэфире -
Планета поняла:
Российская "лошадка"
Все ж первою пришла!

   "Гонка" - "замер", хорошая рифма, однако. В следующей строфе снова шероховатость. "Сигнал в радьоэфире" - только так модифицировав слово, можно попасть в стихотворный размер. О том, что "лошадка" пришла первая, мир понял в 1957 году, после запуска первого спутника. Но только была тогда эта "лошадка" советская, а  не российская!

И снова на "семёрку"
И ставка, и игра.
Вновь выдержать проверку
Пришла ее пора.
Чтоб снова над Россией
Раздался Божий глас:
"Да будет семь знамений,
Да будет звездный час!"

   Опять чудесная рифма: "семерку" - проверку" (именно "семерку", через "е", а не через "ё", иначе рифма не получается. Разве что если изменить другое слово: "семёрку" - провёрку).
   И снова - семь знамений... Вот интересно - появляются ли они сейчас перед каждым очередным пуском "семёрки" или выборочно? И какие же все-таки это знамения - определенная череда  земных событий или некие небесные явления? А если их наберется всего четыре-пять, тогда пуск отменяют, или как? Прошло почти полвека со дня первого пуска Р-7, а знамения повторяются всё те же самые? И как часто раздается ныне Божий глас? И как сочетается суеверная "магия чисел" с канонами православной веры? И что можно считать звездным часом для России?
   Не слишком ли много исторических нестыковок, явно надуманных магических чисел, непонятных знамений, стилевых небрежностей для текста песни, которая стала фоном юбилейного клипа? И что же, собственно говоря,  в этих стихах посвящено Гагарину, кроме слова "Поехали", которое к тому же соотнесено с первым "семёрочным" стартом?
   Я удивился, спросил у хозяев: неужели нельзя было в качестве автора текста песни для клипа пригласить более профессионального поэта? Неужели нельзя было как-то поправить, отредактировать все столь явные огрехи еще до того, как текст был отдан в печать?
   "Да ведь автор стихов как раз и есть тот человек, который отвечает за редактирование, - удивленно ответил муж моей племянницы. - Это пресс-секретарь нашего генерального директора".
   Да...    Ох, и тонкое же это дело - самореализация творческого человека, тем более - поэта или поэтессы! Ради этой самореализации можно не обращать внимания на тех, кто рядом - зачем искать интересное в чужих судьбах, зачем стремиться вдохновенно рассказать о других? "Я поэт, тем и интересен", - сказал когда-то Владимир Маяковский, и был глубоко прав. Поэт создаёт свой собственный мир, он замкнут в своем творчестве сам на себя - и до других ему, как правило, нет дела.
   Хотя, по правде сказать, именно эти "другие" - наши замечательные создатели ракетно-космической техники нам, как говорится, простым людям, и интересны! И от профессионального литератора, взявшего на себя труд подготовить ЮБИЛЕЙНОЕ издание для такого уникального предприятия, каким является ракетно-космический центр "ЦСКБ-Прогресс", все же за исходный критерий надо было взять события новейшей истории - и людские судьбы в этой истории, разве не так?
Ибо десять лет Центра - очень даже непростые для России и предприятия годы.    Достаточно вспомнить, как и чем жила страна 10 лет назад. Еще свежа была в памяти боль от расстрелянного Белого дома - с тех трагических событий еще не прошло и года. На денежных купюрах щедро прирастали нули. Стремительно восходила звезда "МММ". Фантастические схемы взаимозачетов, многомесячные задолженности по заработной плате, вынужденные отпуска - перечислять можно долго. Предприятие, которое сумело преломить ситуацию, и люди, которые смогли это сделать - их рассказы о событиях совсем недавних, но уже ставших достоянием истории, российской и всемирной - и создали бы по-настоящему юбилейный коллаж. Абсолютно уникальный коллаж - поскольку уникально само предприятие!
   А предложенный альманах... Достаточно сменить обложку у литературно-художественного раздела, и уже невозможно будет понять, в каком городе, в каком году и по какому поводу выпущен сборник; можно переставить фамилии авторов стихов и рассказов - и никто из читателей такой подмены не обнаружит!
Да, литературное творчество для большинства представленных в альманахе авторов - всего-навсего увлечение, которому они посвящают свой досуг. И потому невозможно критиковать людей за то, что они реализуют свои увлечения с недостаточной степенью профессионализма. Это всё равно, если сравнивать улов рыболова, сидящего с удочкой на берегу реки, с уловом рыболовецкой бригады. Или, скажем, производительность труда пенсионерки, вяжущей кофточки для внуков, с производительностью японской вязальной машины.
И потому стихи и прозу производственников я анализировать не буду. Остановлюсь лишь на творчестве людей, которые профессионально работают со словом. В альманахе таких авторов два - уже упомянутая О.Ефименко и Н.Ембулаев, автор-составитель сборника. Очевидно, только их творчество и можно  оценивать в соответствии с теми критериями, которые, очевидно, подразумевали сами составители: читателю представлена не докладная записка, не технический отчет, не оперативная информация, а ЛИТЕРАТУРНОЕ издание - "историко-документальный, литературно-художественный, иллюстрированный альманах". Стало быть, произведения профессионалов пера, представленные в сборнике, можно анализировать, так, как обычно анализируют произведения прозы и поэзии.
В послесловии к альманаху сказано: "Во втором разделе представлено литературно-художественное творчество работников предприятия, содержательную ткань которого составляет любовь к Родине, женщине-матери, человеку труда и родной природе". Попытаемся для начала обнаружить вышеперечисленные мотивы у Н.Ембулаева.
      
В тисках монотонного гуда,
во снах, в забытьи, наяву, -
живу в ожидании чуда,
надеясь и веря живу.
Когда-нибудь это случится:
и я, позабыв про печаль,
вдруг стану счастливым, как птица,
летящей в лазурную даль.

   "... как птица, летящей..." - это по-русски?  А ведь автор - не просто поэт, он еще и редактор, он  сам должен замечать погрешности и выправлять произведения других авторов!

Я буду весенней порою
выделывать в небе финты:
то ввысь устремляясь стрелою,
то падая вниз с высоты.
Все дальше, все круче, все выше,
где светлые звезды одни,
где гуд монотонный не слышен,
и те, кто гудят, не видны.

   Боже мой, где же и рядом с кем живет наш бедолага? Кто же это так постоянно гудит и гудит? "...те, кто гудят... " - одушевленные, стало быть, существа?

Сниму кандалы и браслеты,
все кольца, все цепи сниму, -
и стану свободным, как ветры,
постылую бросив тюрьму.

   Если "тюрьма" употребляется здесь в буквальном смысле, то "браслеты, кольца, цепи" - явно не тюремный реквизит. Если "тюрьма" - выражение фигуральное, то герой стихотворения предстает прямо-таки каким-то юным "металлистом", обвешанным многочисленными и разнообразными побрякушками. Или таким образом обозначен духовный плен героя и некие нравственные вериги?  

Я буду над городом мчаться,
я буду над полем свистеть,
и будут тюрьмы домочадцы
мне вслед восхищенно смотреть.

   Открываем словарь Даля: "Домочадец - воспитанный в доме служитель; вообще вся прислуга". Открываем словарь Ожегова: "Домочадцы - люди, которые живут в чьей-либо семье на правах ее членов".
   Так кто же они - "тюрьмы домочадцы"? Добровольно сидящие в заточении люди, там же и воспитанные - если автор говорит о тюрьме буквально? Или многочисленные приживалы в "тюрьме"  семейной? Но вряд ли в таком случае они будут восхищенно смотреть вслед упорхнувшему благодетелю!

Я стану глубоким, как море
в нечаянной тайне своей,
вместившим и счастье, и горе,
погибших в пучине людей.
И кончив никчемные споры
о мелком - о, только б успеть -
я стану высоким, как горы
в мечте,
побеждающей смерть!

   Стало быть, свистит над полем птица, вырвавшаяся из тюрьмы; глубокая как море; высокая, как горы; при этом споря о мелком - с кем?  И почему героя интересуют только тайны людей, утонувших в море? А те, кто покинул этот бренный мир, находясь на суше - ужели они  совсем неинтересны? И какая же она - мечта, побеждающая смерть?
Конечно, во сне присниться может всякое, особенно если подушка невзначай сползет на пол или поужинаешь плотно. И сюрреалистические картины не новость - сколько веков насчитывает этот жанр? Но вот только какое отношение имеет этот редакторский "сюр" с летящим и спорящим морем к десятилетнему юбилею Ракетно-Космического Центра?

Я лучей золотые ресницы
и каминов рубины углей
собираю, как счастья крупицы
в кладовой ненаглядной своей.
...Дай любому фантазий поэта,-
   он сторицей вернет за труды
   отраженного чистого света
   бриллианты такой же воды.   

Можно цитировать и дальше - но в "содержательной ткани" стихов Н.Ембулаева "любовь к Родине, женщине-матери, человеку труда и родной природе", право, не просматриваются. Ну, разнообразные рифмованные строки; свой взгляд на окружающий мир... Имеет поэт на это право, почему бы и нет? Вот только у человека, который взялся за редакторство, превалировать должно стремление  не продемонстрировать себя, любимого, а помочь  раскрыть лучшее - в других. А если речь идет о юбилейном издании для уважаемого предприятия, то тут внутренний редактор должен быть особенно строг - и к себе в первую очередь!
   
Виват, "СОЮЗ" и "АРИАН", -
   Надежда европейских стран!
   Из раза в раз, идя на старт,
   Являем мировой стандарт!
Порукой стал нам древний миф:
Идем открыто на прорыв!
С Земли уносим груз бесценный
К Олимпу матушки Вселенной.
   Пусть будет путеводной нить,
   Что нас смогла объединить,
   Как ныне в мире говорят,
   "В единый европейский ряд!"
   
А это уже Оксана Ефименко, узнаете стиль? Небрежная легкость в передергивании фактов и сюжетов, декларативность, любовь к заглавным буквам...
Вчитаемся внимательно в чеканные строки. Какой древний миф стал порукой партнерам, идущим на прорыв? Если "за основу" взят миф о путеводной нити Ариадны, , то уместно напомнить автору содержание этой истории. Ариадна, дочь царя Миноса, вручила афинскому царю Тезею клубок с "путеводной нитью", дабы он, убив полубыка-получеловека  Минотавра, мог выйти из лабиринта, в центре которого обитало это чудовище. Из какого же лабиринта, благодаря "Ариадне"-"Ариану", вышел "Тезей"-"Союз"? Какого "Минотавра" при этом  ликвидировал - проблему неплатежей, что ли? Или какого-то конкурента на мировом рынке комической техники? И причем здесь "совместный прорыв"?  Тезей-то как раз спокойно шел по галереям лабиринта, никуда не прорывался....
И нить Ариадны при этом никого не объединяла!
К тому же на Олимпе располагался Зевс с супругой Герой, а матушки Вселенной там не наблюдалось.
"Это же стихи, - могут возразить мне. - В поэзии можно позволить себе гораздо больше вольностей, чем в суровой прозе". Да, позволить поэту можно многое - но не тогда, когда есть конкретная привязка: название ракеты, дата, имя реального  исторического персонажа, ссылка на широко известный миф, совершенно определенный бизнес-проект и т.д.  Подобная смесь "французского с нижегородским" всегда считалась признаком дурновкусия и литературного дилетантства.

Вращает колесо Фортуна,
Не внемля ропоту толпы.
Кто знает формулу движения,
Сам себе - двигатель судьбы.
В потоке огненных энергий
Ты мощно набираешь ход.
Удел твой, друг, -
Вращать и множить
За оборотом оборот!
Скажи мне лучше, чего ради,
Душа моторная, живешь,
И, исповедуя движение,
Как заведенная, поешь:
"Стартуйте, новые ракеты!
И лайнеры, взмывайте ввысь!
И, голубой огонь планеты,
Из недр глубоких, поднимись!"

Вот так, панибратски, с судьбой обращается некто, существующий "в потоке огненных энергий". Сам себе двигатель судьбы - как всё просто!  Да еще при этом "вращает и множит за оборотом оборот". Вопрос - что именно вращает? Некое альтернативное колесо? Или то самое колесо, на котором перемещается Фортуна, и, таким образом, вынуждает несчастную богиню катить туда, куда нужно ему, герою, -  и вдобавок катить с нужной ему, герою, скоростью? Есть, над чем подумать читателю.
А всего-то и надо было милой поэтессе снять с полки хотя бы словарь иностранных слов, или фразеологический словарь, или сборник крылатых слов, или словарь античности (у профессионально пишущего человека домашний набор словарей и справочников, конечно, больше), и прочитать: "ФОРТУНА (лат. Fortuna) - в древнеримской мифологии - богиня судьбы, счастья, удачи; изображалась стоящей на шаре или колесе (символ изменчивости счастья) с повязкой на глазах и с рогом изобилия в руке".
Вот так, коротко и просто. И сразу становится явной словесная абракадабра, приблизительность знаний, выспренность набора относительно зарифмованных слов.
И нельзя при этом не удивиться тому, что наша милая поэтесса, явно тяготеющая в сюжетам древней мифологии, почему-то не заметила, как трепетно относились античные авторы - Гомер, Эсхил, Софокл - к тому, что связано с понятиями "Судьба", "Фатум", "Фортуна", "Рок"... И не только они. Шекспир, Моцарт, Бетховен, Пушкин, Тютчев, Чайковский, Мусоргский, Блок - перечислять имена людей, которые действительно оказали серьезное влияние на мировую культуру, а, стало быть, и на мировую историю, на человечество в целом можно долго. Но именно они, эти люди, с величайшей осторожностью, внутренней тревогой, с глубочайшим сердечным благоговением относились к тому, что называют "Промысел Божий", "Провидение", "Судьба"... Они-то, великие, постоянно ощущали, как бесконечно слаб и беззащитен человек, как легко могут перерезать Парки нить человеческой жизни; насколько слепа и переменчива Фортуна!
Им, великим, и не снилось, и не мечталось, как просто, оказывается, можно крутануть мощной дланью по своей личной прихоти это самое роковое фортунное колесо!
Однако не могу при этом не заметить с грустью, что в ответ на смелые Оксанины заявления Фортуна (как это и можно было предположить) не замедлила продемонстрировать, что никто из простых смертных (ни милая поэтесса, ни "сам себе двигатель судьбы" с могучей дланью и моторной душой) не может самоуверенно посягать на ее, Фортуны, права. В июле запланированный пуск новой ракеты "Союз-2" не состоялся. Что было причиной? Знамений наши ракетостроители  не досчитались? Или Божьего гласа над Байконуром на сей раз не раздалось? А, может быть, "сам себе двигатель судьбы" вдруг забыл "формулу движенья"?
Мне скажут - я чрезмерно придираюсь? В ответ могу напомнить рассказ известной писательницы Натальи Ильиной.  Мудрая прозорливая и много пережившая женщина Анна Ахматова, великий русский поэт, вспоминала о своей встрече накануне Великой Отечественной войны с Мариной Цветаевой - столь же  великим поэтом и не менее прозорливой и обостренно чувствующей женщиной: "(Марина) спросила меня: "Как вы могли написать: "Отними и ребенка, и друга, и таинственный песенный дар..."? Разве вы  не знаете, что в стихах всё сбывается?" Я6 "А как вы могли написать поэму "Молодец"? Она: "Но ведь это я  не о себе!" Я хотела было сказать: "А разве вы не знаете, что в стихах - все о себе?" - но не сказала".
В стихах всё о себе! В стихах всё сбывается! Я думаю, что и Марина Цветаева, и Анна Ахматова своими высокими и трагическими судьбами эти истины и выстрадали, и подтвердили... И, наверное, человеку профессионально пишущему эти поэтические и нравственные истины игнорировать не следует.
И стоит ли ради красного словца, ради призрачной радости увидеть себя, любимых, напечатанными, вот так надменно, бесцеремонно и бесшабашно дразнить  Фортуну, всуе поминать Имя Божие, произвольно и не всегда корректно манипулировать с событиями и процессами чрезвычайно серьезными - в первую очередь, для судеб космических специалистов, которые трудятся рядом с пресс-поэтессой и редактором-поэтом?
Все же люди, которые не просто пишут рифмованные строчки в стенгазету или на поздравительной открытке любимой бабушке, а издают свои творения тиражом очень приличным для сегодняшнего состояния нашего издательского бизнеса - такие авторы не могут не спрашивать с себя по меркам профессиональной поэзии, разве не так? В том числе, не забывать и нравственной, духовной составляющей настоящего поэтического творчества.
Цитировать другие стихи О.Ефименко не буду, заинтересовавшимся рекомендую достать альманах. Скажу лишь, что автор любит слова, начинающиеся с прописных букв  (Флейта Мирозданья, Одно, Высшее Творенье, Божий Дар и т.д.), а также слова, написанные исключительно прописными буквами: ВРЕМЯ - РЕШАТЬСЯ... ВРЕМЯ - ЛЕТАТЬ; ДВИГАТЕЛЬ СУДЬБЫ; СВЕТОЗАРНЫЙ ЯСНЫЙ ЛУЧ; СОЛНЕЧНЫЕ МАГИ; С НАМИ - СОЛНЦЕ-ОГНЕ-БОГ  и т.д. Еще автор любит сюжеты многозначительные, но маловнятные и декларативные. Любит также автор сюжеты лирические - и они наиболее удаются.
А вот свою основную работу пресс-секретаря - поэтесса, похоже - нет, не любит. Иначе как объяснить, что для собственного творчества получила Оксана в распоряжение целых 11 страниц, а приветственное - лаконичное и сухое - слово непосредственного начальника (то есть, генерального директора) заняло всего-навсего полторы странички? Хотя к становлению, сегодняшней работе и перспективным планам Центра А.Н.Кирилин имеет куда большее отношение, чем пресс-поэтесса! И даже один-единственный "живой" фрагмент его воспоминаний был бы для читателей куда интереснее томлений лирической героини или псевдопатриотической античной сумятицы.
Для своих стихов не пожалел места и составитель Н.Ембулаев - 9 страниц.
В жизни любого поэта бывают ситуации, когда требуется наступить на горло собственной песне, чтобы "запело" общее Дело. Но в случае двух выше процитированных поэтов такой поступок оказывается не по силам.
Не по силам оказалось соразмерить собственные поэтические амбиции и профессиональную этику редактора-составителя (в случае Н.Ембулаева) и О.Ефименко (как пресс-секретаря). Нелишне напомнить, что любой, самый одаренный поэт или писатель, становясь редактором, должен  учитывать требования, которые налагает на него эта должность. "Стилевое единство", "творческая сверхзадача", "специфика жанра", "строгий отбор" - вероятно, эти принципы являются основой основ в деятельности не просто поэта, но литературно-худождественного руководителя? Как без всего этого сформировать по-настоящему  "историко-документальный, литературно-художественный, иллюстрированный альманах"?
Говорю об этом потому, что за почти сорок лет моей журналистской и писательской работы многократно участвовал в составлении и редактировании различных юбилейных изданий и рекламно-информационных буклетов. И уровень требований, который обычно предъявляют заказчики, в общем-то, стандартный, независимо от того, в каком городе или союзной республике (во времена СССР) такое издание выходило.
Сейчас требования ведущих заказчиков стали еще суровее: выше требования к полиграфии и качеству фотоснимков; существенно сократились сроки написания материалов. Компьютеры, электронная почта, цифровые фотографии время писателя или редактора существенно экономят, и столичный заказчик все это учитывает! Неужели в Самаре исполнителям  пока еще можно так откровенно халтурить? Вот тебе и "вторая столица"! Вот тебе и "ведущий космический центр"!
Признаюсь - альманах читать грустно. Грустно потому, что шанс рассказать нам, людям, далеким от ракетно-космической отрасли, но патриотически настроенным, и по-прежнему считающим наши достижения в космосе общим нашим триумфом - рассказать о наших земляках, которые, несмотря на трудности минувшего десятилетия и сегодняшнего дня, дарят нам космические праздники, - этот шанс составители сборника не использовали.
Еще более грустно становится от мысли, что такое безразличие к новейшей истории своего предприятия проявляют литераторы, там работающие. Безразлично им и то, какую реакцию вне стен Центра могут вызвать хотя бы вышепроцитированные вирши. Хотя именно забота о репутации фирмы, о ее имидже и должны были бы быть главной заботой и редактора-составителя, и пресс-секретаря.
Тем более странно, что такое безадресное издание  появилось в стенах ракетно-космического предприятия. Уж где-где, а здесь-то всегда знали, зачем и куда нацелена ракета, какую задачу предстоит выполнить на орбите спутнику. Ракета, летящая в никуда; спутник, без дела болтающийся вокруг Земли - такое, вероятно, и представить-то невозможно! Но альманах совершенно однозначно и откровенно демонстрирует, что работают в Центре люди, для которых оказывается возможным выпустить тиражом в тысячу экземпляров солидную книгу, которая нацелена, мягко говоря, в "никуда". А если уж говорить откровенно - альманах активно формирует недоуменное, а стало быть, отрицательное отношение к Центру. И в самом деле - если создатели ракетно-космической техники не хотят рассказать о своем главном Деле - значит, им нечего сказать? Или это у составителей нет интереса к этим людям? Иначе как же объяснить трепетно-любовное отношение  к литературному любительству и совершенно непонятное безразличие к космическому профессионализму?
... Уже вернувшись домой, стал перебелять свои самарские заметки. И вдруг наткнулся у Виктора Астафьева, вдумчивого и светлого писателя, в его книге "Зрячий посох", на размышления, которые многое объясняют и в фактуре самарского сборника:
"Далек и сложен путь книжки к читателю, путь, похожий  на человеческую судьбу, и не случайно получилось у меня это  сравнение. Я где-то понимаю графоманов и не удивляюсь их упорству в труде - они ведь тоже переживают радость творчества, восторг ожидания, а если получится дитя недоделанное, уродливое, порой без глаз и носа - это уж дело шестнадцатое - свое дитя все равно всех любимей..."
Вот и ответ, почему на собственные творения места в сборнике не жаль, а на хороший душевный подробный рассказ о товарищах по работе - жаль. Но разве заключение О.Ефименко о том, что "являем мировой стандарт" - должно относиться только к ракетным стартам? А в случае издательской продукции предприятия такой мировой стандарт уже не нужен?
"Хромая ракета", "кривой спутник" (если следовать стилистике определений В.Астафьева) - такого не может быть, разве не так? А "хромые" и "кривые" стихи в представительском издании - выходит, допустимы? Им предварительный отбор, проверка "на прочность", выходит, не требуются?
 Но неужели "безадресные" произведения литераторов-любителей - это и есть то главное, "заветное слово", с которым Центр выходит в свой юбилейный год к нам, россиянам, трепетно следящим за космическими успехами России? К иностранным партнерам, заинтересованным в сотрудничестве?
Ну, к примеру, подарят руководители такой поэтический сборник своим иностранным партнерам. Смогут ли постичь смысл стихов переводчики-иностранцы? И слава Богу, если не смогут!
Достаточно представить, с каким восторгом прочитают вышеприведенные поэтические строки в фирмах-конкурентах, с какою радостью прослушают песню в видеоклипе...  Предприятие, которое   за собственные деньги создает и тиражирует свою антирекламу - есть, от чего порадоваться конкурентам!
Так для кого и для чего нужен тогда подобный альманах - не просто  рядовой сборник среди многих иных книг, появившихся под маркой "ЦСКБ-Прогресса"; не просто юбилейное, но единственное  фирменное издание 2006 года - стало быть, этапная, знаковая книга? Единственный - а потому и главный! - относительно доступный источник сведений для "широкого круга читателей" (цитирую послесловие). Книга-символ ГНП РКЦ "ЦСКБ-Проресс", если угодно!
Создатели космической техники знают: мелочей в их деле не бывает. Из множества телефильмов и публикаций последних лет мы знаем, как погибали космические аппараты и космонавты из-за микронных отверстий, через которые выходил воздух. Читая альманах, приходишь к мысли о том, "воздух" ответственности, требовательности, уважительного отношения к главному космическому Делу и к потребителям продукции (то бишь, нам, читателям) в некоторых подразделениях Ракетно-Космического Центра испаряется. И потерявшая вследствие этого ориентир поэтическая "ракета" летит сегодня "в никуда". А если "в никуда" летит подразделение Центра, которое занимается рекламно-имиджевой деятельностью, то не является ли это тревожным симптомом возможной масштабной аварии, в результате которой полетит  в "никуда" и сам Центр? Ибо, как мы знаем, у ракеты или космического корабля должны безупречно функционировать все системы!

            Станислав Сергеев

 :)